Страх - Константинов Владимир (книги онлайн полные .txt) 📗
С ужасом следившая за ним Оля попробовала закричать, позвать на помощь, но смогла издать лишь какой-то хриплый клекот. Но этот странный звук привел Калюжного в чувство. Видя состояние девушки, он невольно ей посочувствовал.
— Извините, Оленька! — проговорил он, возращая журнал. — Я кажется напугал вас своим видом. Извините!
Вернувшись в кабинет, Эдуард Васильевич стал лихорадочно думать, что же ему предпринять в его положении. Но, как на зло, ничего путнего на ум не приходило. Ситуация казалась ему безвыходной, тупиковой. В конце-концов решил, что надо бежать. Немедленно! Найдут его или не найдут — это другой вопрос. А сидеть сложа руки и ждать у моря погода явно не в его интересах. К нему могут заявиться уже через полчаса, через десять минут, и тогда будет трудно что-либо предпринять. Интересно, кто же его сдал? Оля? Ишь как она испугалась. Нет, она не в курсе кассеты и всего остального. И тут Калюжный окончательно понял, что это сделал прокурор Грищук. Точно! То-то он испугался, когда увидел его в приемной живого и невредимого. Сволочь! Потому-то Грищук никогда не нравился Калюжному и нагловатый взгляд его бледно-голубых, водянистых глаз, и надменная усмешка. Все, все не нравилось. Этот ради своей выгоды перешагнет через кого угодно и тут же забудет об этом. Только он зря надеется, что они его оставят в покое за его иудины заслуги. Он тоже свидетель разговора олигархов, а всех свидетелей ждет одна и та же участь. Ну, да хватит об этом. Пора действовать.
Калюжный написал заявление на очередной отпуск (он был ему положен по графику), оставил его на столе и вышел из кабинета. В приемной он сказал секретарю:
— Оля, я там оставил на столе. Отдашь потом прокурору.
— Хорошо, Эдуард Васильевич, — кивнула она.
Калюжный вышел из прокуратуры, сел в свою машину и поехал на дачу к Друганову. Через пять минут он обнаружил за собой «хвост» — все те же «Мицубиси». Но избавиться от «хвоста» для Эдуарда Васильевича не представляло особых проблем.
Глава девятая: Иванов. Допрос Зяблицкого.
Едва успел появиться на работе, как зазвонил телефон. Снял трубку.
— Алло, слушаю!
— Доброе утро, Сергей Иванович! — услышал голос Димы Беркутова. — Спешу доложить, что клеент подготовлен и жаждет встречи с вами.
— Какой клиент? — не понял я.
— Очень симпатичный. Маленький, плюгавенький Гена Зяблицкий со смешной кликухой Тушканчик. Его тут «киллеры» одолели и он очень надеется на нашу защиту.
— Какие «киллеры»? — вновь не врубился я.
— Послушайте, а я точно говорю с начальником следственного управления областной прокуратуры государственным советником юстиции 3 класса Ивановым Сергеем Ивановичем?
— Нет, это его внучатый племянник.
— Я так и думал. — Послышался тяжелый вздох. — Да, с родственниками Сергею Ивановичу явно не повезло. В таком случае треба объяснить. «Киллеров» отбирал я лично из оперсостава уголовного розыска Заельцовского РУВД.
— Теперь понятно. А где он?
— В дежурке дожидается. От общения с ним я уже малость шизанулся. Определенно. Он тут мне такого порассказал, что у меня до сих пор чубчик торчком.
— В таком случае, вези, бум разговаривать.
Едва оказавшись в моем кабинете, Беркутов воскликнул:
— Боже, как же вы похожи на своего знаменитого дядю! Ну прямо, как две капли воды! Бывает же такое сходство! Как его драгоценное здоровье? Все так же полон молодого задора, энергии и оптимизма, граничащего с детской непосредственностью? Все также с переменным успехом воюет с мафией? Передавайте ему и его молодой жене Светлане Анатольевне большущий привет! Скажите, что Дима Беркутов приказал кланяться!
Судя по его цветущему виду, Беркутов был очень доволен своей вступительной «речью», считал, что здорово меня ущучил. С этими парнями: Димой Беркутовым и Андрюшой Говоровым всегда надо держать ухо востро, иначе могут оконфузить при всем честном народе. Ага.
Я нарисовал на лице недоумение. С сомнением спросил:
— Это вы недавно звонили мне по телефону?
— Я, — кивнул Дима, самодовольно ухмыляясь. Молодо-зелено! Я бы на его месте не был столь самонадеян и на стал так торопиться с ответом. Своим опрометчивым «Я», он сам захлопнул капкан, мною поставленный, Я бы на его месте сказал примерно следующее: «Нет, то был мой троюродный брат». Вот тогда бы он усложнил мне задачу. А так.
— Странно, — пожал я плечами. — А по телефону вы произвели на меня самое благоприятное впечатление, показались мне достаточно толковым, я бы даже сказал, умным парнем. Воистину говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Самодовольство на его лице приказало долго жить. Пропустив ответный удар он пребывал в легком нокдауне. Не найдя достояйного ответа, Беркутов рассмеялся и сказал:
— Разрешите, Сергей Иванович, вам представить Геннадия Ивановича Зяблицкого.
Из-за спины Беркутова показался маленький, плюгавенький, как точно тот охарактеризовал его, мужчина лет сорока с хвостиком. Круглая аккуратная головка и черные маленькие и любопытные глазки и впрямь делали его похожими на тушканчика.
— Здравствуйте! — поклонился он. — Зяблицкий Геннадий Иванович. Очень рад!
Я вышел из-за стола, пожал Зяблицокому руку.
— Здравствуйте, Геннадий Иванович! Я думаяю, мне представляться не нужно. Это уже сделал наш общий знакомый, юморист-затейник Дмитрий Константинович.
— Хи-хи-хи! — меленько, подхалимски захихикал Тушканчик.
— Очень смешно, — проворчал Беркутов с хмурым видом.
Заблицкий стрельнул на него глазками, оборвал смех, сконфузился.
— Извините!
— Геннадий Иванович, Дмитрий Константинович сказал по телефону, что вы хотели что-то мне сообщить. Это так?
— Сущая правда, Сергей Иванович! — с готовностью подтвердил Зяблицкий и закивал головкой «тушканчика». — Считаю, так сказать, своим долгом!
Да, видно, злорово, напугали его «киллеры» Беркутова, если он вспомнил о долге.
— Очень хорошо. Какие отношения были у вас со Степаненко Федором Степановичем?
— Самые дружеские, Сергей Иванович. Абсолютно. Федор Степанович поддерживал меня в трудные минуты жизни. За что я ему по сей день благодарен.
— Это он назначил вас на должность директора ночного клуба?
— Он. Как же иначе с моим, извиняюсь, прошлым я смог бы занять такую должность.
— Понятно. При каких обстоятельствах он показал вам видеокассету?
— Простите, не понял?
— Когда и как это произошло?
— Где-то около месяца назад Буб…, извините, Федор Степанович пришел в клуб сильно под этим самым, сильно под мухой. Да. Был чем-то очень раздосадован, матерился и все такое.
— Он что-то говорил?
— Много чего.
— Постарайтесь вспомнить — что именно? Это может быть очень важно.
— Да-да, я конечно, — вновь закивал Зяблицкий. На какое-то время задумался, вспоминая. затем, продолжил: — Говорил буквально следующее: «Эти суки…» Я извинясь. «Эти суки, там наверху, предали и продали Россию, считают, что с ней уже покончено. А вот этого не видели?!» Тут Степаненко сделал неприличный жест и страшно заматерился. Я пробовал его как-то успокоить, урезонить, но он ни в какую. «Эти козлы считают, что они уже скрутили нас всех в бараний рог, поставили на колени и мы будем на них безропотно ишачить. Как бы не так! Много таких шустрых было. Русский народ это не какая-нибудь шушера-мушера, какой-нибудь сброд, согнанный со всего света, вроде американцев, он ещё им покажет кузькину мать!» А потом взял меня под руку и сказал: «Пойдем». Пришли ко мне в кабинет. Он включил видеомагнитофон, вставил кассету и говорит: «Смотри, что с нашей бедной Матушкой-Россией хотят сделать!»
Тушканчик замолчал, боязливо посматривая по сторонам и ежась, будто от озноба. По всему, ему до сих пор страшно вспоминать о том, что увидел.
— И что же вы там такого увидели, Геннадий Иванович? — спросил я бодро, жизнерадостно улыбаясь, пытаясь тем самым подбодрить Зяблицкого.
