Его нежная дрянь - Шилова Юлия Витальевна (бесплатные версии книг TXT) 📗
Мы хотели перейти дорогу и, смеясь, взялись за руки. В конце переулка появилась машина, которая двигалась медленно, будто собираясь припарковаться.
– Давай переждем, – тихо сказала я и оттащила Светку от края тротуара.
Мы смотрели на приближающийся свет фар.
– Вот черт, специально слепит, что ли? – недовольно проворчала Светка и закрыла глаза ладонью. – Включил бы ближний свет, не в лесу едет. Может, он пьяный?!
Я почувствовала опасность и невольно сделала шаг назад. Светка автоматически последовала моему примеру и вдруг закричала – машина ехала прямо на нас. Мы быстро метнулись в сторону, споткнулись и упали на асфальт. Машина облила нас грязью, затем развернулась и вновь двинулась на нас. Завизжали покрышки.
– Лерка, да нас, по-моему, давят! – заорала Светка и схватила меня за руку.
Мы пытались бежать, но ноги почему-то не слушались. Из машины раздался какой-то странный звук.
Щелчок повторился. Я почувствовала, что Светка теряет равновесие и падает на меня сверху.
– Света, держись! Пожалуйста, держись.
– Люди! Убивают! Люди! – донеслось с балкона напротив. – Люди!
Свет фар погас, и машина на огромной скорости исчезла из переулка.
Светка еле слышно стонала. Я постаралась выбраться из-под нее и замахала руками стоявшей на балконе старушке.
– «Скорую»! Срочно вызовите «скорую»!
Светка лежала на холодном асфальте, скрючившись от раздирающей ее боли, и повторяла мне один и тот же вопрос:
– Лер, что это было?
Я встала на колени, зажала руками ее простреленную грудь и заговорила сквозь слезы:
– Я не знаю, я честное слово не знаю. Я очень тебя прошу, я тебя умоляю, не умирай. Пожалуйста, не умирай. Сейчас приедет «скорая».
– Девушка еще живая?! – донеслось откуда-то справа.
– Живая! У нее грудь прострелена! Я ладонями держу, чтобы кровь остановить! А она, зараза, как на зло течет быстро! Дайте кто-нибудь полотенце, что ли!
Не прошло и минуты, как рядом со мной оказалась пожилая женщина с полотенцем в руках. Я положила его на рану.
– А эта машина опять не вернется? – с трудом прохрипела Светка.
– Она не вернется. Она уже никогда не вернется.
Я наклонилась и приложила ухо к Светкиной груди. Сердце билось. Медленно, тихо, совсем не так, как положено, но оно билось.
– Лер, меня убили? – вновь прохрипела Светка. – Если меня убили, тогда почему я жива?!
– Если ты жива, значит, тебя не убили, – сказала я, сдерживая рыдания.
Полотенце насквозь пропиталось кровью.
– Светка, не умирай. Слышишь, не умирай! – умоляла я подругу.
– Я стараюсь… Я не хочу умирать, потому что я тоже хочу знать, что такое любовь… Я хочу почувствовать то же самое, что почувствовала ты… Скажи еще раз, какая она?
– Она… Она… – Где-то совсем рядом послышался вой «скорой помощи». – Она очень красивая… Она очень яркая… Она…
Кто-то поднял меня и отвел в сторону.
– Светка, ее не опишешь словами! – закричала что было сил. – Ты узнаешь ее сразу! Ты узнаешь ее сразу, потому что ты никогда раньше ее не видела!
ГЛАВА 17
Я сидела возле операционной вместе с другими нашими ребятами. Петр сверлил меня настойчивым взглядом.
– Слышишь, Лерка, а ну-ка, подними очки, – вдруг потребовал он.
– Зачем?
– Я же вижу, у тебя там фингал. Это Стас тебя так?
– При чем тут Стас? – нервно заерзала я на стуле.
– А что, у тебя еще кто-то есть?
– Петь, хватит. Ты стал совать свой нос в чужие дела.
Петька осторожно взял меня за руку и возбужденно заговорил:
– Лерка, послушай. А давай сбежим? – Он наклонился ко мне и, задыхаясь, продолжал: – Давай сбежим. Например, в Питер.
– Ты плохо спал, что ли, ночью? – Я отодвинулась от Петра.
– Плохо. Словно чувствовал, что с тобой беда может приключиться. Может, уже хватит шарахаться по ночным клубам? Видишь, не безопасно это.
– С чего ты взял, что я по ним шарахаюсь? Первый раз за пятилетку вылезла, да и то потому, что Светка вытащила.
– Лер, давай уедем туда, где нас никто не найдет. Дочку твою заберем, заживем нормально, как белые люди.
– А мы сейчас живем, как черные?
– А ты сомневаешься?! Лерка, я тебя так сильно любить буду! Всю жизнь на руках носить, а дочка твоя мне родной будет. Ты во всем на меня положиться можешь. Обещаю. Лер, я денег скопил. Нам хватит, не переживай. А надо будет, еще заработаем.
– Каким образом? На большую дорогу выйдем? Семейный подряд?!
– Ну зачем ты так… Я работать пойду.
– Ага. Еще скажи, что рабочие руки везде нужны! Куда ты пойдешь, на завод?!
– Да хотя бы и на завод.
– Петь, да у тебя после Чечни психика нарушена. С тобой жить страшно. Ты же и прибить можешь…
– Это Стас тебя прибить может, а я пальцем не трону. Буду с тебя пылинки сдувать. Знаешь, я как всех своих похоронил, вообще о семье не задумывался, а вот тебя увидел и понял, если ты будешь рядом, я черту рога скручу, но ты у меня будешь жить достойно и в достатке. А если бы в тебя попали, а не в Светку?!
– Не знаю, что бы со мной было бы.
В больничном коридоре появились Стас и Михалыч. Стас сел передо мной на корточки и положил руки на мои колени:
– Ты как?
– В порядке.
– Ты знаешь, я как все это узнал, чуть на тот свет не отправился. Мне без тебя не жить, Лерка. Найду этого подонка, задушу собственными руками! Ты его когда-нибудь видела?
– Кого?
– Ну этого подонка.
– Да как я могла его видеть? Ночь, тонированные стекла, фары слепили глаза…
– Какой марки машина?
– «Волга». Только вот колеса у нее были какие-то высокие. – Я посмотрела Стасу в глаза: – Скажи, это не ты?
– В смысле?
– Я говорю, это не ты хотел меня убить?
– Лер, у тебя вообще с головой как? Неужели ты думаешь, что я на такое способен?! Я как узнал, что такое несчастье случилось, Бога молил только об одном: чтобы ты была в порядке.
– Со мной все в порядке.
– Я тебя люблю, Лерка, ты же прекрасно это знаешь. Я тебе даже измену простил с этим гребаным антикваром.
– С кем? – опешила я.
– С антикваром Козицким.
– Это его фамилия?
– Эх ты, Валерия, девочка моя… Сама не знаешь, с кем спишь. Так вот, ставлю тебя в известность, твой фраерок известный антиквар по фамилии Козицкий. Один из самых состоятельных и известных людей Москвы. Про него говорят, что он с чудинкой.
– Как это? – Я затаила дыхание.
– С головой у него проблемы, – пояснил мне Стас. – Наверно, ударился в детстве об качели или из коляски выпал. Все антиквары не от мира сего. Больные! За какую-нибудь старинную ерундовину мать родную продадут. Я думал, дорогуша, ты и в самом деле нашла приличного человека! По деньгам-то он, конечно, очень даже приличный, а так – дурак дураком. Он никогда не был женат и никогда не женится.
– Стас, а как ты узнал, что я именно с ним встречалась?
– Элементарно. Мои ребята пробили, на кого шестисотый записан, который подвозил тебя к дому. Оказалось, что на антиквара Козицкого. Да и на картине твоей стоит его подпись. Я ее сразу узнал.
– Откуда?
– У меня дома висят картины точно с такой же подписью. Там Старый Арбат нарисован и цветы какие-то.
– А откуда они у тебя?
– Жена приобрела на аукционе еще много лет назад. Налюбоваться не может. Особенно когда на них солнечный свет падает. Говорит, что там как-то своеобразно тона подобраны. Мол, такого нигде больше нет. Я как эту подпись у тебя на картине увидел, приехал домой, на всякий случай сверил с подписью на моих картинах. Одно и то же. Жена говорила, что его картины пользуются бешеным успехом, но он просто любитель. Рисует редко, под настроение. Так что, Лер, ты подумай, стоит ли ради такого бросать все, что имеешь.
– Стас, мы же договорились – я выполняю последнюю работу, а ты ищешь мне замену. Я не ради него хочу все бросить, а ради себя.
– Конечно, твое дело, но я бы на твоем месте не торопился.
