При невыясненных обстоятельствах (сборник) - Леонов Николай Иванович (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Хорошо, Лева, хорошо, я решу. Главное, не волнуйся. Ты иди, иди. — Разговаривая с Гуровым, словно с тяжелобольным пациентом, доктор выставил его за дверь.
— Что произошло за истекшие пятнадцать минут? — спросил Гуров, входя на кухню. — Вскипел чайник? Угостят милиционера кофе?
Качалин и Бабенко сидели не только по разные стороны массивного стола, но и у противоположных углов, по диагонали, создав таким образом между собой максимальное расстояние. «Таково положение на самом деле или таким мне его хотят представить?» — подумал Лева.
Хозяин был в одной рубашке и без галстука; руки и шея у него тоже были в веснушках, гладкая, туго натянутая кожа блестела. Толик Бабенко светлый чесучовый пиджак тоже снял, но не повесил, держал на коленях, сидел вялый, рыхлый, какой-то пришибленный. Сейчас он выглядел мятым и изжеванным, а не тем энергичным и молодым нахалом, который вошел в квартиру меньше часа назад.
— Кофе?
Качалин упруго поднялся, поставил перед Левой чашку, достал из холодильника запотевшую бутылку боржоми.
Гуров благодарно кивнул. Кофе придвинул, а от боржоми отказался. «Начну потеть, разомлею», — решил он. Хотя глотнуть холодного хотелось очень. Качалин, как змей-искуситель, налил воду в хрустальный стакан, который сначала заискрился, потом запотел, притягивая к себе, словно магнит.
Обходя стол, Лева умышленно замешкался и усадил Качалина рядом с Бабенко, сам сел спиной к окну, напротив входной двери, так как видеть одновременно хозяина, гостя и дверь психологически удобно.
— Игорь Петрович, какие мысли посетили вас за истекшие пятнадцать минут? — Лева отпил кофе. — Вы мне ничего не хотите сказать?
— Сказать? — Качалин вздернул бесцветные брови: — Если у вас есть вопросы — пожалуйста. Я понимаю: смерть, горе, но протокол протоколом — вы на службе.
— Тогда, пожалуйста, расскажите, во сколько вы утром ушли и чем занимались до нашей с вами встречи?
— Вышел из дома, как обычно, в восемь тридцать, сел в машину. Гаража у меня нет, машина стоит у дома. В контору приехал, — Качалин пожевал веснушки — они у него были рассыпаны даже на губах, — раньше девяти. Минут тридцать, может, сорок, возился с бумагами. В десять позвонил в главк. А вас что конкретно интересует?
Толик Бабенко, сидевший безучастно, ожил, зыркнул глазенками, начал слушать внимательно.
Гуров не ответил, лишь неопределенно покачал головой: мол, я и сам не знаю, продолжайте.
— После десяти я уехал на объект, в четырнадцать часов вернулся в контору, началось совещание, на котором меня и застал звонок Дэника… — Качалин тут же поправился: — Дениса Сергачева.
— В тринадцать тридцать вы на несколько минут заезжали домой. Зачем?
Бабенко привстал, крутил головой, стараясь видеть одновременно и Качалина, и Гурова.
— Ты еще! — рыкнул Качалин, и Толик притиснулся к стене. — Я? Приезжал? — Качалин уперся пальцем в свою залитую упругим жирком грудь. — Такого не было.
— Вы это повторите на очной ставке с Верой Азерниковой? — поинтересовался Лева.
Качалин ответил спокойно, несколько удивленно:
— Вера не станет говорить неправду. Зачем ей?
— Действительно, зачем? — Задавать вопросы легче, чем отвечать на них. Гуров глянул насмешливо.
— Ну, у нас образовались отношения сложные. — Качалин смешался.
— Стерва она, Верка, чего угодно заявить может, — вмешался в разговор Толик.
«Давайте, друзья, городите огород, только как вы из него вылезать будете? Я готовлю ловушку не человеку, а преступнику, пусть невольному, но убийце», — подумал Лева и вступил в игру:
— Вас никто не обвиняет. Зачем оправдываться, Игорь Петрович?
— Я лишь удивляюсь, — парировал Качалин.
— Уточним. — Лева выдержал небольшую паузу. — Вы сегодня ушли из дома в восемь тридцать и лишь после звонка Сергачева вернулись. Так?
Казалось бы, без необходимости Лева сел спиной к окну, лицом к двери, однако позиция оказалась правильной. Вера стояла в холле за выступом стены и слушала. Девушку Лева видеть не мог, но она открыла дверь в кабинет, и ее тень Гуров заметил сразу. Он и повторил свой вопрос, чтобы Вера услышала ответ Качалина.
— Совершенно верно, я утром уехал, только сейчас вернулся. — Качалин говорил размеренно, очень спокойно.
— Прекрасно. — Лева сделал глоток кофе. «Чем больше ты будешь отрицать, тем труднее тебе из лжи выкарабкаться. Ты считаешь: девушка говорит одно, я — другое. Один на один, недоказуемо. Хотя бы в одном месте тебя наверняка видели: у дома, в вестибюле, в лифте. Невозможно в таком людном доме пройти туда и обратно и не быть никем не замеченным. Такой свидетель, даже свидетели, есть, и мы их непременно найдем. Я тебя не оставлю с девушкой один на один, такой дешевый номер не пройдет. Теперь ты, Толик Бабенко, давай сюда, в мешок. Ты рад услышать ответы Качалина и поучиться? Ты уверен: милиционер совершает ошибку, беседуя сразу с двумя, а не поодиночке. Уверен?»
— Анатолий, в котором часу вы должны были прийти к Качалиной?
— Я ничего не должен, — огрызнулся Бабенко. — Не на службе.
Лева заметил на лице Качалина усмешку, поправился:
— Извините, на какой час вы с Качалиной уговаривались о встрече?
— Ни о какой встрече не уговаривались, ехал мимо, знаю — мадам дома, заглянул.
— Не уговаривались?
— Не уговаривались. — Толик глядел нахально.
«Считаешь свою позицию неуязвимой? Тогда ныряй глубже», — решил Лева и спросил:
— Значит, сегодня вы сюда приехали в первый раз?
— Ясное дело. Тут не мой дом, чтобы на дню по пять раз захаживать.
— Хорошо, тогда как вы объясните…
— Надо так врать? — перебила Вера, входя на кухню. — Чего вы оба лжете? Или я вас обоих не видела?
Качалин не шелохнулся, бровью не повел, его веснушки словно застыли. Толик же, наоборот, подпрыгнул, сел, снова встал, выпятил грудь:
— Кого ты видела? Ты чего такое говоришь? Кого ты видела? Кто тебе, проститутка, поверит?
Лева вздрогнул как от слов Бабенко, так и от неожиданной мысли. «А если я ошибаюсь в оценке этой девочки? Если она совсем не наивна и не глупа? И она лжет, что эти двое здесь сегодня были. Все просто, совсем просто. Вера пришла получать деньги за «дела постельные», женщины поссорились, хозяйка сказала оскорбительное… Удар… Страх… Вся чушь с инсценировкой, потом выпила, вырвала из календаря листочек, позвала Сергачева. Я же уже думал, что по своей несуразности очень похоже, что действовала женщина. Теперь твой ход, Гуров, времени нет, сейчас стрелка вздрогнет, и флажок упадет».
— Успокойтесь, Вера. Когда вы понадобитесь, — Лева взял девушку под руку, провел в кабинет, — я вас позову.
Гуров вернулся к столу и продолжал пить кофе, словно ничего не произошло. Бабенко молчал, считая, что говорить должен Качалин, который, насупившись, изображал оскорбленного, а возможно, был действительно оскорблен. «А чего оскорбляться? — рассуждал Лева. — Муж с работы на несколько минут заезжал домой. Что-либо взял или оставил, просто заехал по дороге, выпил кофе. То же можно сказать и о приятеле. Какой криминал? Почему они отрицают? Горячо отрицают, возмущенно, словно в словах девушки звучит обвинение. Ответить можно лишь однозначно: в визите каждого из них присутствует криминал. Какой? Бабенко совершил убийство и отрицает, что приезжал? Качалин приехал, увидел труп, уехал, теперь стыдно признаться? Возможен другой вариант: оба мужчины застали уже труп, и теперь им стыдно и страшно. Если я в Вере ошибся, то сейчас шагаю в обратную сторону».
Лева допил кофе, отставил пустую чашку и спросил:
— Игорь Петрович, сколько квартир в вашем доме?
— Что? — Качалин вздрогнул. — Квартир? Всего? — Он смотрел недоуменно. — Зачем вам? Впрочем, пожалуйста. В нашем подъезде?
— У вас два подъезда, но вестибюль общий, — сказал Лева, — меня интересует, сколько всего квартир?
— Кажется, сто двадцать шесть.
— Сто двадцать шесть, — повторил Лева. — Считаем: в среднем по два человека в квартире, получается двести пятьдесят два. Работа, конечно, но приходилось делать и больше.
