Под прицелом - Леонард Элмор Джон "Голландец" (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

– Где?

– У этого барака.

Боб ухмыльнулся, нажал на тормоза, оглянулся в заднее окно.

– Холостяцкие апартаменты. – И выпустил Райана со словами: – Ну, так помни...

Райан побрел к бараку. Он слышал, как пикап завелся, а через миг скрипнули тормоза – грузовик снова остановился, но не стал оборачиваться. С него хватит! Он вдоволь нагляделся на этого бугая, а также его наслушался и нисколько не будет возражать, если Боб-младший навсегда исчезнет из его жизни.

Вскоре Райан открыл дверь барака, вошел в полумрак, пропахший плесенью. Когда-то здесь, видимо, стояла какая-то техника или хранились инструменты, теперь грязный пол устилали газеты, на которые были брошены куски джутовой ткани и старый соломенный половик. Тут они жили втроем. Теперь барак останется в распоряжении Билли Руиса и Фрэнка Писарро. Он обрадовался, что их нет.

Открыв дверь, Райан первым делом увидел свое собственное изображение, вырезанное из "Фри пресс" и пришпиленное к стенке между фотографиями Эла Кейлина и Тони Олива: он с битой в руках, а Луис Камачо на земле. Надпись под фото гласила: "Сезонный рабочий после скандала избил бригадира". Далее шел текст:

«В результате расхождения во мнениях Джек К. Райан поскандалил с Луисом Камачо, руководителем бригады сезонных сборщиков огурцов из Техаса, работающих в этом месяце на полях Мичигана. Луис Камачо был госпитализирован. Райан задержан по обвинению в преступном нападении и ожидает следствия».

Еще там что-то было про какого-то типа, снимавшего кино и случайно оказавшегося на месте происшествия, но он не дочитал до конца, стащил с себя рубашку, подошел к своей койке. Его мыло и безопасная бритва лежали на полке. Он взял их одной рукой, перебросил через плечо полотенце и снова вышел.

Пикап все еще стоял на дороге, а Боб-младший, выбравшись из него, маячил у водительской дверцы темно-зеленого "линкольна" с откидным верхом. Раньше Райан никогда не видел этот автомобиль так близко. Он всегда проезжал лишь вдалеке, а за ним вздымался шлейф пыли. Тогда сборщики распрямлялись над огуречными грядками и кто-нибудь говорил: "Вон едет мистер Ритчи".

И все долго смотрели ему вслед, пока темно-зеленая машина не исчезала из виду.

Теперь, проходя мимо пикапа, Райан хорошо разглядел мистера Ритчи и признал, что тот неплохо выглядит: лет сорока пяти, солнечные очки, высокий загорелый лоб, темные волосы, начинающие редеть. Потом глянул на сидевшую рядом с ним девушку, в больших круглых темных очках, как у Одри Хепберн. Она читала воскресные комиксы и, пока он на нее смотрел, отбросила с лица кончиком пальца прямые длинные, ниже плеч, темные волосы. На вид молодая девица вполне годилась мистеру Ритчи в дочери, но Райан откуда-то знал, что она никакая ему не дочь.

Когда он шел, мистер Ритчи и Боб-младший наблюдали за ним, а когда приблизился, Роджерс, взявшись одной рукой за дверцу машины, а другой подбоченившись, чуть повел головой в сторону, подозвав его поближе. Райан слышал музыку, доносившуюся из "линкольна" с откидным верхом, видел священника в зеленом облачении и коленопреклоненных людей перед карточным столиком, превращенным в алтарь.

– Мистер Ритчи желает, чтобы я тебе напомнил – ты тут больше не нужен, – произнес Боб-младший.

– Уйду, вот только помоюсь. – Он чувствовал, что девушка оторвалась от лежавших на ее коленях комиксов, но смотрит не на него, а на Роджерса. Поэтому, когда заговорил мистер Ритчи, даже чуть повернулся – с полотенцем через плечо, держа один его конец прямо перед собой, – чтобы дать девушке возможность разглядеть его руку – туго напрягшийся упругий коричневый бицепс.

– Ты ведь не сборщик, правда? – спросил мистер Ритчи.

– До нескольких последних недель никогда не был.

– А зачем нанялся?

– Надо было чем-то заняться.

– В Техасе не работал?

– Играл одно время.

– В бейсбол?

– Да, сэр, во что ж еще летом играть.

Мистер Ритчи уставился на него и, немного помолчав, сказал:

– Я так понял, тебя уже арестовывали. За что?

– Ну, один раз за сопротивление. – Райан умолк.

– А еще?

– Другой раз за вэ-пэ.

– Что такое "вэ-пэ"? – поинтересовалась девушка. Теперь он прямо взглянул на нее – симпатичный нос, большие круглые солнечные очки, темные волосы, плотно обрамляющие лицо.

– Взлом и проникновение с преступными целями, – пояснил Боб-младший.

Не сводя глаз с Райана, девушка протянула:

– А! – и снова нежным, почти ласкающим движением отбросила волосы кончиком пальца.

Должно быть, ей лет девятнадцать – двадцать, решил Райан. Стройненькая, загорелая, в белых шортах и топе в сине-желтую полоску, смахивающем на верх старомодного купальника, она сдвинула комиксы с коленей на сиденье, чтобы Райан, Боб-младший и любой желающий могли полюбоваться ее красивыми загорелыми ногами.

– Катер мы привели, – сообщил между тем мистер Ритчи Бобу-младшему. – Оставили у прибрежного дома.

Боб-младший выпрямился.

– Ладно. Тогда я его прихвачу.

– Я возвращаюсь в Детройт около половины пятого. После этого можешь в любое время взглянуть на катер.

– Ладно, – отозвался Боб-младший. – Вернетесь в пятницу?

Мистер Ритчи опять взглянул на Райана:

– Если хочешь собрать вещи и уйти, мы не собираемся тебя задерживать.

– Не знаю, закончили ли вы со мной разговор, – откликнулся тот.

– Закончили.

– Просто помни, – добавил Боб-младший. Райан не сводил глаз с мистера Ритчи.

– Только я вот подумал, вы говорите, что едете в Детройт...

– Я тебе что сказал? – Загнутые поля ковбойской шляпы Боба-младшего приблизились к нему. – Я сказал: сейчас же! Знаешь, что это значит? Это значит, что ты уберешься немедленно. Сию же минуту.

Райан чувствовал, что девушка наблюдает за ним. Отвел глаза от мрачной физиономии мистера Ритчи, одарил ее фирменной улыбкой пай-мальчика Джека Райана, пожал плечами и, как только увидел, что она тоже собирается в ответ улыбнуться, пошел в сторону умывальни.

Когда же снова вышел на солнечный свет, выбритый, чистый, очень даже неплохо себя ощущающий, автомобиль с откидным верхом и пикап исчезли.

Чувствуя себя как-то странно без рубашки, Райан бросил взгляд вдаль, на тень под вязом, священника в зеленом облачении и коленопреклоненных перед карточным столиком, превращенным в алтарь. Ему хотелось поторопиться, но он заставил себя не спешить. Черт возьми, тут же не церковь! Если священнику вздумалось превратить это место в церковь, его дело.

– Sursum corda [2], – долетели до Райана слова. И хор людских голосов поддержал их погромче:

– Habemus ad Dominum [3].

Священник не говорил по-испански, и люди заранее, за несколько недель, уговорили его служить мессу на латыни.

– Gratias agamus Domino, deo nostro [4], – произнес священник.

"Dignum et Justus est" [5], – прозвучали слова в памяти Райана. У него оставалось минут пятнадцать, чтобы убраться, пока народ еще на мессе. Иначе кто-нибудь из подружившихся с ним обязательно остановится на солнцепеке, заведет бесконечную болтовню, дай им только такую возможность. Так как Марлен Деси видно не было, он решил, что она, наверно, где-то в тени под вязами. Ну и хорошо, что ее не видно. Он ничего ей не обещал и не знал, что мог бы ей сказать. Вероятно, в конце концов ляпнул бы, что как-нибудь заглянет в Сан-Антонио с ней повидаться, наговорил бы еще кучу всякой белиберды. Билли Руис и Фрэнк Писарро его не заботили. О них он даже не думал, пока не заметил грузовик Писарро, синий «форд», превратившийся в фиолетовый, с корпусом и крыльями в пятнах ржавчины.

Они ждали его в бараке. Билли ухмыльнулся, продемонстрировав жуткие зубы, Фрэнк лежал на койке, в ботинках и темных очках.