Самурай-буги - Таскер Питер (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Она чувствует, как внутри взбухает горячий пузырь ярости. Чен-ли поджимает губы: прирожденная актриса.
– Какие деньги?
– Ты знаешь, о чем я, – говорит Ангел. – Те два извращенца.
Ей не хочется думать о них. Они связали ее и сделали больно. Ожоги от окурков зажили только через несколько недель.
– Я думала, эти парни как раз для тебя, – говорит Чен-ли, запуская палочки в миску с лапшой.
– Что ты хочешь этим сказать? – спрашивает Ангел, вставая на ноги. Горячий пузырь сейчас взорвется. Она это чувствует.
– Ну ты же любишь, когда слишком много, – усмехается Чен-ли. – Любишь всё пробовать, так?
Правило Ангела: когда ты готова, ничего не говори. Делай, пока никто не успел понять, что происходит. Вот китаец не успевает понять, что происходит. Он с любопытством взирает, как Ангел запускает руку под скатерть и рывком вздергивает ее. Миски, ножи, палочки – все взлетает в воздух.
– Аййяя! – кричит Чен-ли, потому что горячий суп проливается ей на колени.
Ангел не дает ей времени – бросается через стол, смыкает руки у нее на шее. Стул опрокидывается. Две женщины катятся по полу. Где-то сзади одобрительно визжат подруги Ангела. Она почти их не слышит. Чен-ли дерется по-женски, пинается и кусается. Ангел сильно бьет ее в лицо. Чен-ли хрюкает от боли. Китаец захватывает рукой шею Ангела, тянет вверх, Ангел выкручивается и освобождается. Хватает миску с лапшой со стола и вмазывает ему в висок. Разлетаются куски фарфора, лапша, кровь. Голова китайца тяжело стукается об пол. Ангел думает, не дать ли ему еще разок, решает – не надо. Какое-то время он не встает.
– Нож! У нее нож!
Чен-ли, пригнувшись, – в нескольких ярдах, в руке у нее что-то блестит. Ручеек крови бежит из носа.
– Иди сюда, секс-бомба, – рычит она.
Ангел на миг замирает, одна рука на табурете. Чен-ли поглубже вдыхает, приближается прыжками, сверкая ножом. Ангел поднимает табурет и швыряет ей в лицо. Чен-ли оседает. Ангел пляшет вокруг нее, наступает на руку с ножом. Нож отлетает прочь. Ангел нагибается, становится коленями ей на спину, наматывает ее волосы себе на руку. Теперь – время убедиться наверняка. Ангел поднимает ее и ведет через зал. Чен-ли умоляюще, испуганно визжит. Ангел дергает ее вниз, и – раз, другой – бьет головой о деревянный стол.
– Хватит.
Из кухни вышел повар. Стоит в дверном проеме, держа в руках тесак для мяса. Ангел его знает. На самом деле, она выполняла некоторые его желания – когда-то давно, когда не хватало денег на нормальную еду.
– Эй, извини, – говорит Ангел.
– Убирайтесь отсюда немедленно. Все.
Никто и не собирается спорить. Китаец неуверенно встает на ноги, прикладывая полотенце к окровавленной голове. Чен-ли лежит поперек стола, почти потеряв сознание, волосы в пиве и лапше. Ангел лезет к ней в карман, достает кошелек. Сорок тысяч иен – как раз столько ей обещали за тех двух извращенцев. В кошельке есть и другой карман, в нем сто тысяч иен, плотно завернутых в полиэтилен.
– Как насчет дать мне в долг, Чен-ли? – воркует она ей в ухо.
Чен-ли сопит сквозь кровь и лапшу. Ангел забирает деньги, засовывает в задний карман джинсов: половину Эстель, половину повару.
Заботься о своих друзьях.
Заботься и о своих врагах.
Теперь начинаются проблемы. Сарариманы-клиенты повыскакивали, едва началась драка. Один, похоже, вызвал полицию, потому что снаружи на улице полно сирен и мигалок. Полицейские хватают девчонок, орут вопросы. Девчонки орут в ответ по-тайски, по-вьетнамски, по-португальски. Полицейские заставляют их зайти обратно в ресторан. Там бардак, но Чен-ли с дружком исчезли. Повар говорит, что он был в кухне и ничего не видел. Полицейские злятся. Они-то думали: стрельба, резня, бандиты подрались. А тут – галдящие женщины и битая посуда на полу. Нужно спасать лицо. Нужны формальности. Так что они хватают Ангела, требуют паспорт, место жительства, место работы. Не слыша ответов, привозят ее в полицейский участок как трофей. Улыбки выдают их: такая не каждую ночь попадается.
Мори приезжает в участок в девять вечера. Симы нет, но Мори понимает, что он замолвил словечко. Остальное – ритуал. А ритуал должен быть соблюден безукоризненно.
Его приводят в комнату, заставляют десять минут подождать. Потом являются двое патрульных, которые привели Ангела, и говорят, что собираются предъявить ей обвинение.
– В чем заключается проступок?
– Мы еще не решили, – отвечает один.
И объясняет. По словам звонившего анонима, имели место запугивание и насилие. Но анонимный информатор скрылся. Жертвы насилия также скрылись. Свидетелей, которые бы прояснили дело, нет.
Другой патрульный чешет голову.
– Теперь с иностранцами много проблем, – говорит он. – На нас сильно давят. Люди хотят каких-то результатов.
Смысл его речей ясен. «Люди» – это чиновники полицейского ведомства. «Результаты» – это увеличение показателей раскрываемости, потому что недовыполнившие план участки на будущий год подпадут под сокращение бюджета.
Мори сочувственно кивает.
– Трудные времена, – говорит он.
– У этой женщины не было паспорта, – продолжает полицейский. – Как вам известно, для иностранцев это правонарушение.
Мори вынимает паспорт и рассказывает историю про то, что Ангел – студентка-отличница, приехавшая в Японию утолить свой жадный интерес к экономике и культуре. Полиция, конечно, не верит, но это ничего не значит. Главное – заступничество Симы позволяет истолковать историю в интересах Ангела.
Его приводят в кабинет для допросов. Ангел сидит на деревянном стуле, локти на столе, мрачная и скучная.
– Ты доставила всем много проблем, – говорит Мори грозно. – Хотелось бы услышать извинения.
Ее глаза загораются мятежным светом.
– Эй, я не делала ничего плохого! Кто сказал, что Ангел делала что-то плохое? Нету никаких доказательств!
Мори морщится и взглядом показывает на двух равнодушных полицейских.
– Ты не понимаешь, что ли? Дело не в доказательствах. Это полиция.
– Но я не признаю ничего плохого!
Мори наклоняется и шепчет ей на ухо. Помни: в Японии извинение и признание вины – абсолютно разные вещи.
– Теперь извиняйся, – говорит он, садясь на место. – Давай, как следует.
Ангел делает как следует. Расстегивает пару пуговиц, встает на ноги и отдает большой красивый поклон, причем рубашка ее болтается так свободно, что грудь видно до пупка. Это всего лишь жест, но полицейские оценивают его.
– Все в порядке, Мори, – говорит один. – На этот раз мы ее отпускаем.
– Нам только нужен тот, кто бы гарантировал, что она хорошо себя ведет. Вы можете это гарантировать?
– Конечно, – отвечает Мори и уводит ее, пока она не сделала ничего такого, от чего они могут передумать.
Что можно гарантировать с такой женщиной, как Ангел? Ничего, кроме того, что она все время будет для кого-то проблемой. Мори намерен убедиться в том, что в следующий раз это будет не он.
На улице он отдает ей паспорт и велит убираться домой на следующем же самолете. Она кивает: широченная улыбка, капли дождя блестят в кудрях.
– Спасибо за помощь, – говорит она. – Ты хороший парень, Мори-сан.
– Не свинья, да?
– Совсем не свинья. Ты даже лучше, чем доктор. Она вдруг обвивает руками его шею, заключая в объятия. Гибкие мышцы, температура тела выше, чем у него. Мори закрывает глаза, дышит тяжелым женским теплом. Его решимость уже тает. Но Ангел отстраняется.
– Я должна идти, – говорит она. – Меня ждут подруги. Может, в следующий раз?
– Может быть, – говорит Мори.
Ангел переходит дорогу, цокая каблуками по мокрому асфальту. Когда она уходит, ночь кажется спокойнее, медленнее, меньше.
Мори едет домой на «хонде». Мышцам спины сейчас хуже, чем раньше, – они сжались в твердый комок боли, стреляющей в левом плече. Над салоном патинко неподалеку от участка есть слепой массажист. Мори решает к нему зайти. Разговор, как всегда, сбивает с толку.
