Чертова баба - Арбенина Ирина (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗

К счастью для Светловой, и в этот день Малякин был верен своим правилам.

— Ой! А что — Георгия Семеновича нет? — всплеснула Анна руками, когда госпожа Малякина открыла ей дверь.

— Нет, — без всякого намека на улыбку и любезность проинформировала Светлову преданная подруга классика. — И не будет?

— Будет. Но не скоро.

— Ой, а можно я его подожду?

Малякина о чем-то подумала и посторонилась, впуская Светлову в дом.

Вероятно, ей пришло в голову, что если она выгонит девушку, которой так симпатизировал ее муж, то ему это может и не понравиться?

Светлова украдкой взглянула на часы: в ее распоряжении были час и сорок пять минут… А потом домой вернется многословный писатель.

— Проходите, — сухо пригласила ее Малякина.

Анна смотрела на замкнутое, мрачноватое лицо хозяйки дома и не верила, что с ней будет легко. Разговорить такую даму — дорогого стоит!

Однако, по-видимому, уединенная жизнь за городом в обществе капризного классика не была столь уж захватывающе интересной, и, мало-помалу, слово за слово, Малякина все-таки разговорилась. Даже принесла кофе.

Обсудили одного, другого… Детского писателя Кравинского, детского писателя Горчакова, их жен, их подруг. Наконец добрались — Аня нервно взглянула на часы! — до Погребижской.

— Мне почему-то показалось, что вы очень неплохо ее знаете, — заметила Светлова.

— Ну, допустим, — нехотя призналась жена Малякина. — Я ее знаю. Или, точнее, знала. — Она замолчала. И после некоторой паузы добавила:

— Как облупленную!

— Я так и подумала! — с облегчением вздохнула Аня. — Вы подруги?

— Были когда-то.

— А потом пути разошлись?

— Это точно — разошлись… — невесело вздохнула Анина собеседница. — Она, как вы знаете, писательница Мария Погребижская, а я жена Малякина.

— Вы так преданы своему мужу, — попыталась подбодрить ее Аня.

— Дальше некуда! Чуть меньше преданности — и . мне прямой путь на биржу труда. А там: «Ваша профессия? — Бывшая жена Малякина. Поищите мне новую вакансию. — А сколько вам лет? — Ха-ха…»

И Малякина как-то чересчур нервно рассмеялась.

Светлова терпеливо ждала, когда ее собеседница успокоится.

Вообще, по Аниным наблюдениям, эти сверхзависимые «жены своих мужей» были одной из самых сложных категорий собеседников… Они как-то слишком легко, буквально из-за ничего, как говорится, «на ровном месте», могли вдруг впасть в терику. Наверное, постоянная зависимость от настроения и капризов мужей доводила этих женщин до нервного перенапряжения.

— Ну, расскажите хоть немного об этой Погребижской. Так интересно!

— Чего интересного-то?

— Она ведь такая знаменитая…

— Да что я могу вам рассказать?

— Чтобы бывшей подруге и нечего было рассказать? — искренне удивилась Аня.

— Знаете, мы уже очень давно не общаемся.

— Давно — это два года? — с готовностью предположила Светлова.

— Да нет… — усмехнулась Малякина, — уже почти всю жизнь. Точней сказать, всю мою замужнюю жизнь. Так… наблюдаем друг за другом издалека.

Такой вот жизненный казус — с ним она дружит. Ну, во всяком случае, дружила — до последнего времени, а со мной…

— Это из-за него вы поссорились? Из-за вашего Малякина?

Женщина кивнула:

— Хотя ведь… Ну что такого, собственно? В чем была моя вина? Я и замуж-то за него вышла только благодаря тому, что она не очень хотела.

— А она обиделась? Малякина опять кивнула:

— Да так бывает: все не нужен и не нужен… А как только другие приберут к рукам — вдруг и выясняется сразу, что очень даже нужен. В общем, мы давно уже с ней не общаемся.

— Ну, неважно, — заметила Светлова. — Главное что вы знаете ее с юных лет. Понимаете, некоторые особенности, черты характера сопровождают человека с молодости на протяжении всей жизни. Особенно пороки, — подчеркнула Светлова.

— Пороки? — Малякина усмехнулась. — Так они вас, по-видимому, и интересуют?

— У нее были пороки?

— Были? — с удивлением переспросила Малякина. — Что значит были? А куда ж они вообще могли деться?! Тут вы правы. Сопровождают… и всю, заметьте, жизнь!

— Какие же, например, пороки сопровождают Марию Иннокентьевну? — проклиная свой слишком деловитый, бухгалтерский тон уточнила Светлова.

— Вы лучше спросите, а каких у нее не было?

— Да. Каких у нее не было?

— Были все! — вдохновенно произнесла Малякина.

— То есть?

— Все! — убежденно повторила Малякина.

— То есть вы хотите сказать, что Мария Иннокентьевна с детства… То есть я хочу сказать, с юности: пила, курила марихуану, имела кучу любовников и так далее?

— Точно. Пила, курила марихуану, имела кучу любовников, — с заметным удовольствием повторила Малякина.

— Любопытно.

— Еще бы не любопытно… И к тому же, добавьте, напившись, Маня тут же обычно садилась за руль и гоняла по городу.

— О-о! — почти восхищенно пробормотала Светлова, вполне удовлетворенная этим впечатляющем перечнем. Улов, ничего не скажешь, был богат! А визит к Малякиным отнюдь не зряшным.

— Ну, а Лидия Евгеньевна?

— Какая Лидия Евгеньевна?

— Ну, ее секретарь?

— А эта… Лида! Да, я ее плохо знаю. Совсем немного. Собственно, она там у них в доме прижилась несколько позже, когда мы уже с Маней разругались из-за Малякина. Ну, вот, а потом появилась эта Лида… — Жена классика задумалась.

— Да, да… — Светлова с нетерпением ждала. Ее крайне интересовало, что же было потом, после того, как она «с Маней разругалась из-за Малякина»?

— К тому же, что о ней, об этой Лиде, скажешь? — пожала плечами Малякина. — Мышка серая… Безответная. Все «да-да», все кивает, со всем соглашается, внимательно слушает — только не поймешь, понимает или нет? Что ей не сделают, все ей хорошо.

— Неужели? — удивилась Светлова, у которой от Лиды осталось совсем иное впечатление.

— Вообще-то, она в доме у Погребижских уже довольно давно появилась.

— Вот как?

— Понимаете, тогда все члены Союза писателей по статусу имели право завести секретаря. Но конечно, мало кто этим пользовался — из не крупных фигур.

Обычно оформляли на эту должность фиктивно каких-то бедных родственников, детей знакомых — чтобы стаж трудовой человеку шел. Тогда ведь, знаете, как было — два месяца нигде не работаешь, уже тунеядец. Вот и эту Лиду так же оформили. Она вроде все куда-то поступала, поступала в какой институт — просто вечность целую, — да так и не поступила! Нигде не работала, ничего не умела. Хотя, по-моему, она уже не и такая молоденькая при этом была… Здорово старше самой Мани Погребижской, это точно. Но в общем, даже и я не помню, откуда она вообще взялась, эта Лида…

— И что же — не поступила эта Лида в институт, а дальше?

— Ну, вот… А Маня Погребижская тогда уж была членом Союза писателей.

Ну, вот эту Лиду, чтобы помочь бедной девушке, неудачнице, и оформили. А потом как-то все так и пошло — Лида, и правда, как говорят, стала вести Манины дела и прямо-таки заправским секретарем сделалась.

— Да-да, и я что-то слышала об этом…

— Прямо говорят, чуть не главней самой Мани стала. Бедного моего Малякина так по телефону отчитала и сама лично отставку ему дала. И даже До тела Погребижской не допустила.

«Это точно, — подумала про себя Светлова. — Главней самой Мани».

— А доктор Милованов?

— А что доктор? — пожала плечами Малякина. — Милейший человек. Все их семейство. Погребижских, пользовал, еще Маниной маменьки! был приятель.

— А от чего он их лечил-то?

— Да всех и от всего. Он ведь талант уникальный. Вообще-то, он специалист по заболеваниям крови, гематолог.

— А сама Мария Иннокентьевна от чего, от каких заболеваний страдает, не знаете?

— А чего ей страдать? — удивилась Малякина. — Она всегда здоровая была.

Здорова, как… как… — Жена писателя, по-видимому, передумала и не стала завершать не слишком изящное сравнение. — Ну, в общем, ничем она никогда не страдала.

— Кстати, доктор Милованов умер, — заметила Светлова. — Уже два года назад.