Антология советского детектива-36. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Ваксберг Аркадий Иосифович (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Спуск в шахту всегда захватывал Швецова своей стремительностью и тем волнующим ощущением легкости, которое неизменно приходило к нему в эти короткие секунды спуска-полета.
С удовольствием вдыхая в себя пресновато-горький, сухой воздух шахты, Швецов подтолкнул под локоть притихшего старика и, ничего не говоря, показал лишь глазами на промелькнувшую за решеткой цифру пройденной глубины.
Оглушенный и спуском и внезапной радостью оттого, что снова попал в шахту, старик только удивленно ахнул.
— Да, глубина солидная, — сказал Швецов. — Ну, что, Федор Пантелеевич, рад?
— А как же, — шепотом откликнулся старик. — Вот слушаю, что шахта говорит…
Он стоял, широко, по-шахтерски, расставив ноги, чуть склонив голову к плечу, и чутко вслушивался в несшиеся со дна ствола навстречу клети разноголосые звуки.
— Подходим! — вдруг возбужденно крикнул он.
Внезапно яркий свет ворвался в клеть. Громко зазвонили сигнальные звонки, и клеть остановилась.
Пока Швецов выслушивал рапорт сменного инженера и диспетчера, старик двинулся в глубину основного откатного штрека, а иначе — квершлага, такого широкого и с такими высокими сводами, что у ствола он походил скорее на зал, чем на штрек.
Весь квершлаг был залит ярким электрическим светом, и его высокие стены и потолок из пластов сильвинита и карналлита переливались на свету красными, белыми и синеватыми огнями.
— Ты смотри, ты смотри! — вслух выражал свое удивление Федор Пантелеевич. — Ты смотри, какую они тут залу отгрохали! Батюшки мои! Да что же это? По прежним временам тут площадке небольшой быть, а теперь!..
И он все шел и шел вперед, спотыкаясь о рельсы, шарахаясь в сторону от проносившихся мимо электровозов, восторженно замирая перед входами в штреки, которые, как огромные лучи, проникали в глубину шахты яркими рядами ламп.
— Вот это шахта! — вернувшись наконец к Швецову сказал старик. — Я такой и во сне не видывал!
— Сейчас поедем к комбайну, — поднял руку Швецов, останавливая проезжавший мимо электровоз с порожними вагонетками. — Здравствуй, Кузнецов, — обратился он к машинисту. — Подвезешь?
— Здравствуйте, Леонид Петрович, — приветственно приподняв свою фибровую шахтерскую шляпу и залихватски посадив ее на затылок, сказал Кузнецов. — Кого-кого, а уж вас в первую очередь подвезу.
— Еще бы! — усмехнулся Швецов. — Я ведь не один, а с отцом твоим еду.
— С кем? — удивленно переспросил машинист и, не веря своим глазам, уставился на приосанившегося и ставшего как будто даже выше ростом в шахтерском костюме Федора Пантелеевича. — Отец?
— Я. Что кричишь-то? Ведь еще утром с тобой виделись, — важно кивнул сыну старик.
— Да как же ты сюда попал?
— Как, как! — рассердился Федор Пантелеевич. — Взял да вот с директором комбината и спустился. Оно ведь известно, — насмешливо покосился он на подошедшего сменного инженера, молодого человека в щеголеватой замшевой куртке на молнии, — чем человек повыше да постарше, тем с ним нашему брату — старику и разговаривать легче. Ну, дай руку-то! Помоги отцу! — властно приказал он сыну, подходя к электровозу. — Поехали!
Всю дорогу от ствола до камер, где были установлены новые комбайны, Федор Пантелеевич не уставал удивляться и по-хозяйски придирчиво расспрашивать сына обо всем, что привлекало его внимание.
— Да ты хуже всякой комиссии, — взмолился наконец сын. — Будет тебе выспрашивать-то. Или ты сюда спустился шахту принимать?
— А что же ты думаешь? — серьезно ответил старик. — За тем и спустился. Принимаю. Смотрю, как вы — молодежь — наше дело продолжаете.
— И что скажете, Федор Пантелеевич? — нагибаясь к нему и тоже храня на лице серьезное выражение, спросил Швецов. — Али порядка у меня тут нет? Замечания какие имеете?
— Замечаний не будет! — смущенно кашлянув, тихо сказал старик. — Все в порядке, Леонид Петрович…
Электровоз въехал в узкий, с нависшими сводами штрек, и в воздухе потянуло сладковатым запахом, который шел сюда из дальних выработок, где, видно, совсем недавно рвали динамитом калийную соль.
Федор Пантелеевич принюхался и, указывая Швецову на не потускневшие еще в срезах бревна креплений, озабоченно спросил:
— А как крепь-то, сдюжит? Рвете-то, видать, совсем близко.
— Рвем так, чтобы сдюжила, — ответил ему за Швецова сын. — Ты, отец, не сомневайся. У нас здесь все по науке.
— Так-то оно так, а только в шахтерском деле на одной науке не выстоишь, — ворчливо заметил старик. — Тут, Саша, еще и чутье нужно. Нюх! Понял?
— Как не понять, — передразнивая отца, принюхался к воздуху сын и вдруг, посерьезнев, глянул на ручные часы. — А ведь мне поспешать надо, товарищ Швецов, — сказал он и стал набавлять скорость. — Мы сейчас на четырех составах карналлит от комбайна берем. Только поспевай!
— Укладываетесь? — спросил Швецов.
— Все бы хорошо, Леонид Петрович, да вот на съездах иногда простаивать приходится. Не проскочил и стоишь, как у парома — ждешь, когда другой проедет.
— А почему так получается? — насторожился Швецов.
— По-разному мы составы водим — вот почему.
— А ты бы не спешил, не забегал вперед других, — рассудительно заметил Федор Пантелеевич. — Тебе завсегда первым надо быть.
— Нет, это не совет, Федор Пантелеевич, — сказал Швецов. — Правильно делает, что спешит. Надо только, чтобы и график движения за такими, как ваш сын, поспешал. Верно, Александр?
— Вот-вот! — обрадовался Кузнецов. — Все дело в графике. На второй шахте даже регулировщиков в штреках поставили, а у нас…
— Будут и здесь, — сказал Швецов. — Диспетчер уже докладывал мне об этом. Но новые комбайны каждый день вносят свои коррективы в план добычи. Значит, надо нам ставить дело с транспортом так, чтобы лишняя сотня тонн в смену не путала нам всякий раз весь наш график.
— Как же придумать такой гибкий график, Леонид Петрович? — призадумался Кузнецов. — Ведь шутка сказать — сотня тонн!
— Придумаем. Регулировка движения по штрекам — уже шаг вперед. Ну, а если перепланировать кое-какие маршруты да проложить новые пути, как думаешь, поможет это нам или нет?
— Еще бы! — оживился Кузнецов. — Мы тут с ребятами прикинули. Если, к примеру, по пятому штреку только порожняк гонять, а по третьему — вывозить, то одно это большой выигрыш во времени даст.
— В том-то и дело, — сказал Швецов. — После смены приходите ко мне со своими предложениями — потолкуем.
Электровоз шел сейчас по штреку, в глубине которого, все нарастая, стоял несмолкаемый мощный гул работающей машины.
— Что это? — прислушался Федор Пантелеевич. — На врубовку вроде не похоже.
— А это и не врубовка, — сказал Швецов. — Это новый комбайн трудится, Федор Пантелеевич.
В камере, где был установлен комбайн, ослепительно горели два небольших прожектора. Их упругие, точно спрессованные, лучи били в глубину пластов и, казалось, намечали своими прямыми огненными стрелами путь для стальной громады, содрогавшейся всем своим длинным, вытянутым телом. Машина вгрызалась в пласты прозрачно-золотого на свету карналлита и с веселым неистовством дробила и резала его лопастями-ножами, отваливая глыбу за глыбой на ленту транспортера.
Машинист комбайна, ухватившись за рычаги управления, ничего не видя, кроме своей машины, и слыша лишь ее могучий голос, коротко, с азартом что-то выкрикивал находившимся в камере крепильщикам, и те, с полуслова понимая его, быстро и споро ставили свои пахнущие лесом и солнцем сосновые крепы.
Кузнецов вывел состав на погрузку, а Швецов и Федор Пантелеевич пошли в камеру.
Обгоняя Швецова, старик, спотыкаясь о рельсы, подбежал к комбайну и замер, уставившись на его огромные лопасти и на непрерывный поток карналлита, который шел и шел по ленте транспортера, пока не достигал закраин медленно движущихся ему навстречу порожних вагонеток.
В камере все было в движении — комбайн, транспортер, крепильщики, вагонетки. Да и сама стена выработки точно все отступала и отступала перед неумолимой силой машины.
