Антология советского детектива-36. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Ваксберг Аркадий Иосифович (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Да вот и на этот раз, направляясь вместе с Бражниковым в село Искра и уже почти доехав до переправы через Вишеру, Трофимов велел шоферу свернуть к сплавному рейду, дорога на который уводила их в сторону от села.
— Нам же на паром, Сергей Прохорович, — удивленно глянул на Трофимова Бражников.
— Сперва побываем на рейде. Я разговаривал с Рощиным по телефону. Он там сейчас и просил нас приехать, побывать на пятом участке. Что-то у них с охраной труда неблагополучно.
— Да вот и он сам тут как тут, — сказал шофер, указывая рукой на Рощина, стоявшего на палубе буксирного катера.
Катер, судя по тарахтению мотора, вот-вот должен был отвалить от причала.
— Здравствуйте, товарищи! А ну, давайте скорее сюда! — заметив Трофимова и Бражникова, помахал рукой Рощин. — Вот это, что называется, приехали в самый раз! Подвезу вас на пятый участок. Познакомимся там с актами инспектора труда да потолкуем с народом.
— Хорошо, Андрей Ильич, — сказал Трофимов, подходя вместе с Бражниковым к катеру. — Но ведь на пятый участок можно добраться и на машине.
— Залезайте, залезайте, тут для вас у меня еще одно дело припасено, — усмехнулся Рощин, помогая Трофимову взобраться на палубу. — А мы вот испытываем этот катерок после ремонта. Отчаливай! — крикнул он в переговорную трубку и обернулся к штурвальному: — Попробуем, Константин, по мелководью к пятому участку пройти.
— Есть по мелководью, — глуховатым, показавшимся знакомым Трофимову голосом отозвался штурвальный из своей будки, и катер плавно отвалил от берега.
— Сергей Прохорович, — тихонько потянул Трофимова за рукав Бражников. — А знаете, кто на этом катере штурвальным?
— Ну?
— Костя Лукин — вот кто.
— Он? — Трофимов вопросительно глянул на Рощина.
— Он, он, — кивнул тот. — Сам попросился, чтобы его поближе к отцу перевели. Вот теперь они вместе и работают: отец плоты формирует, а сын катеры водит. Глядишь, ему и полегче стало.
— Переживает? — шепотом спросил Бражников.
— А ты как думал? Да и худо было бы, если бы не переживал. Ведь суд — только начало его выздоровления. Большое дело признать свою вину, а еще больше — заслужить себе прощение. Верно я говорю, Сергей Прохорович?
— Да, это так, Андрей Ильич, — отозвался Трофимов. — Здравствуй, Константин! — вдруг громко окликнул он Лукина. — Не узнаешь?
Лукин оглянулся. Трофимов подошел к нему и, не сводя с него глаз, протянул руку.
— Мы ведь так и не поговорили с тобой после суда.
— Здравствуйте, товарищ Трофимов, — тихо произнес Лукин и тоже прямо посмотрел в глаза Трофимову.
Был Лукин высок и строен. Его большие сильные руки спокойно лежали на сгибе штурвала.
— Вот ты какой! — невольно любуясь им, сказал Трофимов. — А на суде — помнишь? — сутулый да понурый стоял. Выпрямляешься, значит?
— Выпрямляюсь, — сдержанно улыбнулся Лукин.
— Да, а я ждал тебя, — снова сказал Трофимов. — Был даже уверен, что ты придешь и мы поговорим с тобой по душам, подумаем, как жить тебе дальше… Но ты не пришел. Почему? Обиделся?
— Мет, — решительно качнул головой Лукин.
— Хорошо, коли так. За правду не обижаются.
— Мет, я не обиделся, — повторил Лукин.
— Так почему же не пришел ко мне? Или для тебя все уже ясно да просто стало?
Рощин и Бражников, слышавшие весь этот разговор, подошли к штурвальной будке.
— Давай-ка поштурвалю за тебя, — сказал Рощин и встал на место Лукина. — Что ж, Константин, вопрос тебе задали серьезный. Надо отвечать.
Но Лукин мешкал с ответом. Он молча поздоровался с Бражниковым и, лишь встретившись с выжидающим взглядом Рощина, хмурясь, с трудом произнес несколько отрывистых слов:
— Я не знаю… Стыдно было…
— Стыдно!.. Ко мне же ты пришел за советом, как дальше жить, пришел — не постеснялся.
— Так ведь вы — секретарь райкома, Андрей Ильич…
— Ну и что же, что секретарь райкома? Помог-то тебе за ум взяться прокурор. Или ты и впрямь обиделся на него?
— Нет, не было этого! — с болью в голосе сказал Лукин. — Но ведь тяжело мне, Андрей Ильич, тяжело! Поймите!
— Понимаю, Константин. Понимаю… — Рощин снял руки со штурвала. — Ладно, штурваль, — сказал он Лукину.
Рощин и Трофимов отошли к корме.
Лукин, чуть выждав, когда они отойдут подальше, порывисто наклонился к Бражникову.
— Ты вот что, Петя, ты Таню видел, как сюда вам ехать? — прерывающимся шепотом спросил он.
— Видел.
— Ну, что она? Говорила что-нибудь? Может, передать велела?.. — Лукин жадно вглядывался в лицо Бражникова, но, видно, поняв тщетность своей надежды, вдруг гордо и отчужденно вскинул голову. — Ты не подумай! Я это так — между прочим спрашиваю.
— Я и не думаю, — беспечно улыбнулся Бражников. — Но очень даже может быть, что Татьяна и передала бы тебе привет, знай она, куда мы едем.
— И верно! — просиял Лукин. — Ведь она же не знала…
— Да и я не знал, — чистосердечно признался Бражников. — Нам к переправе надо и вдруг на тебе — свернули сюда.
— Ясно! — снова помрачнев, сказал Лукин. — Так передала бы, говоришь?.. — Он пригнулся к штурвалу, выправляя ход катера. — Нет, брат, привета мне от нее не дождаться… Полный вперед! — крикнул он мотористу.
Катер ходко шел серединой узкой и извилистой реки, по берегам которой, сходясь над ней своими вершинами, недвижно стояли огромные сосны и кедры. Их вершины были так густы и так переплелись между собой, что лучи солнца с трудом проникали через эту чащобу и на реке царил полумрак.
Рощин и Трофимов, стоя на корме катера, молча всматривались в проплывающие мимо них берега. Бурые, испещренные глубокими бороздами стволы деревьев сплошным частоколом тянулись по обе стороны от них, и казалось, стоило лишь протянуть руку, чтобы коснуться нависших над водой ветвей. В лесу было тихо, безветрено. Видно, даже ветер не мог проникнуть сюда — к воде, не мог поколебать вековые стволы. Он хозяйничал наверху — в вершинах.
— Да, трудно ему, — первым нарушил молчание Рощин. — Что и говорить, трудно.
— Знаете, Андрей Ильич, — сказал Трофимов. — Хорошо бы вам при случае с Татьяной поговорить — не верю я, что у них навсегда это. Не верю!
— А я как раз хотел вас об этом же самом попросить, — улыбнулся Рощин. — Думаю, что вы бы смогли их помирить.
— Я?
— А кто же? Ведь вы уже и так во многом им помогли.
— Да, помог! — усмехнулся Трофимов. — Но далеко не всегда такая вот прокурорская помощь легко принимается. Ведь за советом-то Лукин пришел не ко мне, а к вам.
— Э, дорогой мой! — рассмеялся Рощин. — А вы, я смотрю, самолюбивый. Выходит, вас не на шутку задело, что Лукин пришел ко мне, а не к вам? Ведь задело, так?
— Задело, — сказал Трофимов. — Даже очень задело. А знаете, почему?
— Ну?
— Ведь я был твердо убежден, что Лукин придет ко мне. Придет за советом, за помощью. Разве все уже ясно для него, разве так уж легко ему было преодолеть в себе глушаевскую накипь? Да, он должен был прийти ко мне, должен, а не пришел.
— Сдается мне, Сергей Прохорович, — в раздумье сказал Рощин, — что Константин уже на верном пути, и важно не дать ему теперь с него сбиться. — Рощин, привлеченный доносившимся из леса шумом, оживившись, глянул на Трофимова. — Шестой участок проходим, — сказал он. — Васильевский. Слыхали? Бригада Афанасия Васильева третий год держит первое место по области.
— Как же, слыхал, — смеясь отозвался Трофимов. — А парень-то какой этот Васильев! Ну просто золото! В работе — первый, плясать пойдет — первый, петь начнет — заслушаешься.
— Верно, верно, — согласился Рощин. — Да вы что же, знакомы с ним?
— Нет, не знаком.
— А расхваливаете, точно вы старые приятели.
— Так ведь с ваших же слов, Андрей Ильич.
— Да ну? — смущенно улыбнулся Рощин. — А я и забыл. — Он пододвинулся к Трофимову и вдруг негромко, задушевно сказал: — Я, как в свой лес попаду, Сергей Прохорович, так словно лет двадцать с плеч долой.
— А скажите, Андрей Ильич, — тая улыбку в уголках губ, спросил Трофимов. — Руку на сердце положа, скажите, — есть ли еще на свете краше места, чем на Северном Урале?
