Арена. Политический детектив. Выпуск 3 (сборник) - Черкашин Николай Андреевич (электронные книги бесплатно TXT) 📗

Губы Фишера едва разлепились:

— Попробуем.

Шеф снова привалился к нарам:

— Тогда помогай мне.

Фишер с усилием повернул голову на голос следователя, во взгляде мелькнула надежда.

— Согласен.

— Ты служил в армии и знаешь, что мы, военные, любим чины, звания, награды, а они сами по себе с неба не падают. Поэтому, когда выпадает возможность отличиться, никто из нас такого случая не упускает. Сёйчас, благодаря расследованию твоего дела, шанс подвернулся и мне. Однако существует загвоздка: я распутываю это дело в Штатах, а мой коллега Шелдон делает то же самое во Вьетнаме. Лавры победителя достанутся только одному. Лично я против майора ничего не имею, но разве приятно, если он меня обставит и я окажусь в дураках. Ты мне можешь крепко помочь. Пока Шелдон будет копать вашей бывшей компании яму в Азии, я с твоей помощью поставлю здесь все точки над «і».

— Вы получите награду, а я — электрический стул? Заманчивое предложение, ничего не скажешь.

— Теперь ты знаешь, чего я хочу, — спокойно продолжал капитан, словно не слыша замечания Фишера. — Сейчас можно поговорить о тебе. Но вначале я должен убедиться в твоей искренности.

— Искренности? А не пойдет ли она мне во вред?

Капитан изобразил на лице удивление.

— Во вред? Разве может быть положение хуже твоего сегодняшнего? Бандитское нападение, дезертирство, незаконное хранение оружия, пять умышленных убийств…

— Одно, капитан, всего одно, — перебил Фишер.

— Пять, никак не меньше. Кольт, из которого убиты все жертвы, ты не мог купить у бродяги. Этот пистолет— личное оружие лейтенанта Харлоу из финслужбы, которого вы прикончили во Вьетнаме.

— Тем более не могу понять, зачем вам моя откровенность?

— В нашей сделке ты рискуешь головой, я — карьерой. Я обязан знать правду, чтобы застраховаться от подвохов с твоей стороны, да и от служебной одержимости ретивых коллег. Не желаю получать удар в спину. По-моему, вполне естественное желание.

— Капитан, вы все время беспокоитесь только о себе.

— Твоя вина. Будь откровенен — и у меня не станет от тебя секретов.

Сержант прикусил губу от боли.

— Скажите, чем сможете мне помочь, а после я решу, стоит ли быть откровенным.

— Хорошо, еще раз пойду навстречу. Итак, за тобой пять умышленных убийств, от них никуда не деться. Однако в юриспруденции важен не только факт свершения деяния, но и побудительные мотивы. Будь я в тебе уверен, мы смогли бы обыграть убийства по-другому.

— Как же?

— К примеру, так. Случайно ты встречаешься в нашем городке с Хейсом и его дружками, они тебя узнают. Догадываясь, что ты скрывающийся от властей дезертир, начинают тебя шантажировать. Вначале тебе удается откупаться виски, сигаретами, мелкими суммами денег, но требования мерзавцев растут, они пускают в ход кулаки. В конце концов тебе не остается ничего другого, как защищаться. Твоя вина лишь в том, что, будучи доведен ими до предела человеческих сил и терпения, ты превысил пределы необходимой обороны. Согласись, при такой версии гораздо дальше от электрического стула, чем при пяти заранее обдуманных убийствах. Но это лишь черновая схема, набросок, подробности требуется как следует обдумать и отшлифовать. Возможно, удастся придумать кое-что еще. Например, как отмести обвинение в убийстве первых четырех жертв, оставив на твоей совести только одну — Финна.

— Думаете, это возможно?

— Почему бы и нет? Обвинение строится на свидетельских показаниях, собранных по делу вещественных доказательствах и других уликах. В нашем конкретном деле возможны лишь твои показания, остальное зависит от меня. Если мы будем действовать сообща, можно направить следствие в нужную нам сторону.

— А показания Беннета перед смертью? А Шелдон в Азии? Вдруг ему удастся докопаться до сути?

Капитан торжествующе поднял палец.

— Фишер, умница! Ты сам вплотную подошел к тому, о чем я уже толкую битых четверть часа. Чтобы затевать игру, необходимо застраховаться со всех сторон, для чего следует быть откровенными и ничего друг от друга не скрывать. Чтобы спокойно разыгрывать свою партию, мы должны предугадывать все возможные ходы и удары со стороны противников, а для этого требуется знать все детали дела, видеть истинную картину событий. Тогда я буду представлять, что в состоянии сделать Шелдон и куда его может вывести та или другая ниточка. Мы должны знать абсолютно все, тогда майор, обладающий лишь частью нашей информации, будет нам не опасен.

— А показания Беннета? Не сомневаюсь, что вы не только занесли их в соответствующий протокол, но и записали на магнитную пленку. Поэтому при всем моем и вашем желании от них никуда не деться.

— Главное — Шелдон. Именно он должен доказать, что на денежный транспорт напали вы, а не партизаны. Если эта задача окажется ему не по зубам, показания Беннета, полученные от него в полубредовом состоянии перед смертью, ничего не будут стоить. Посмотрим, каковы шансы майора. Все сопровождавшие сейф мертвы, все подозреваемые в нападении — тоже, в живых из всех участников тех событий остался лишь ты, но молчание — это твоя жизнь, так чтр в отношении свидетелей Шелдону крупно не повезло. Однако у него куча других возможностей докопаться до истины. Поэтому я и хочу знать детали и подробности нападения — лишь тогда я смогу предугадать результаты расследования Шелдона и своевременно принять меры, если майор будет нам мешать. Прав я?

Некоторое время Фишер раздумывал, от напряжения его бил озноб.

— Убедили, — прошептал он. — Спрашивайте.

— Кто, кроме вас шести, знал о предстоящем нападении на кассу?

— Никто. Ручаюсь головой.

— Кто мог быть свидетелем или иным способом вызнать правду о случившемся?

— Очевидцы, любые свидетели исключены.

— Расскажи, как вам удалось разделаться с охраной. Я должен быть уверен, что вы тогда не наследили и не оставили Шелдону визитной карточки с выходом на себя.

— Мы продумали все до мелочей. Хейс со своими парнями оторвался в джунглях от роты, вернулся назад и устроил засаду на дороге, по которой мы должны были ехать. Когда я их увидел, они возились на обочине, перевязывая якобы раненного Финна. По их требованию я затормозил, они попросили подвезти раненого до лазарета. Вначале лейтенант не соглашался, ссылаясь на свои служебные инструкции, но Хейс в конце концов его уговорил. Парни из охраны стали заносить Финна внутрь транспортера, тут на них и напали. Все кончилось в считанные секунды, никто даже пикнуть не успел.

— Как удалось спастись тебе?

— Не спастись, а как им ловко удалось меня околпачить. План захвата кассы придумал и разработал я и с самого начала понимал, что нахожусь среди участников нападения в самом невыгодном положении. Почему — об этом уже сказали вы. Поэтому помимо плана, известного всей нашей группе, у меня был еще и собственный. Как только парни Хейса разделаются с охраной и соберутся возле сейфа для дележа добычи, я собирался взять их на придел своего карабина, отобрать причитающиеся мне деньги и уйти один в джунгли. Однако я недооценил эту хитрую бестию, Хейса…

— Хорошо зная тебя, он догадался, что ты вряд ли захочешь ограничиться своей долей и захочешь большего? — насмешливо спросил капитан. — А лучшим твоим аргументом в подобном споре может быть только оружие?

— Хейс вообще был на редкость подозрительный субъект, — уклончиво ответил. Фишер. — Словом, все произошло совсем не так, как я планировал. Пока «зеленые береты» приканчивали охрану, я сидел в кабине, и лишь когда они сгрудились у кассы, выскочил наружу с карабином на изготовку. И в тот же миг Беннет метнул в меня кинжал. Мое счастье, что я был настороже — иначе клинок вошел бы мне в горло. Я присел, кинжал просвистел над головой, а когда я выпрямился, все парни Хейса стояли против меня с наведенными мне в грудь карабинами. Никто из нас не сказал ни слова, однако ситуация была ясна каждому — ничья: мне не удалось захватить кассу, им — избавиться от меня. Продолжить игру дальше никто не мог: первый же выстрел — через несколько минут на это место нагрянет патруль, и наша песенка будет спета. И Хейс поступил с присущей ему наглостью: не обращая на меня внимания, опустошил кассу и убрался с приятелями в джунгли. Прихватив кольт убитого лейтенанта и держа «беретов» на мушке, я двинулся следом за ними. Так я выбрался за пределы укрепрайона.