Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Погонин Иван (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
– Что еще, Савва Лукич? – устало спросил Смородинов, не поворачивая головы.
– Господин Смородинов, что же это… – пролепетал директор, растерянно глядя на профессора и указывая на экспозицию трясущимся пальцем.
Постамент был пуст. Статуэтка «Золотой витязь» исчезла. Вне всякого сомнения, Старокузнецк никогда еще не знал такого позора. Несчастный профессор был близок к обмороку. Сердобольные горожане отвели его к окну, посадили рядом с пострадавшими британцами и налили водки, но не на донышке, как гостям из туманного Альбиона, а по-русски – всклень [162]. Смородинов выпил не закусывая и прошептал:
– Все зря… Теперь загадку не раскрыть…
После чего сердобольные горожане дали профессору еще стакан водки, осушив который, несчастный успокоился и обмяк. Тем временем Погорельцев послал за полицией и предложил, не теряя времени даром, искать виновника скандала.
Кто-то из посетителей напал сзади на крепыша ирландца, ловко пережал ему сонную артерию, засунул обмякшее тело в чулан и спустил с лестницы несчастного лорда. Но кто? И зачем?
Усатый вахмистр предложил самый простой способ дознания: пересчитать число гостей и выявить ушедших. Но это и не понадобилось – сразу раздались крики:
– А где этот полосатый писака?
В самом деле, таинственный журналист в полосатом костюме и больших очках, крутившийся рядом с лордом, незаметно исчез. Как поймать негодяя? Мнения разделились. Кто-то предлагал немедленно послать вахмистра в погоню, сообщив приметы преступника, благо они были весьма и весьма запоминающимися. Другая фракция считала, что полицию привлекать ни в коем случае не надо, дабы не усугублять скандал, а разыскать мерзавца самим и прищучить.
Окончательно пришедший в себя Погорельцев действовал решительно. Сперва он проверил фамилию журналиста в списке приглашенных при входе и установил, что был это специальный корреспондент газеты «Саратовские губернские ведомости» Иван Абрамович Рабинов. Такое неблагозвучное сочетание привело к очередному взрыву негодования понятно какого содержания. Далее Смородинов вышел на улицу и установил у дежуривших на козлах ванек, куда делся полосатый барин в очках.
– А, так он на Сидоре поехал, вашество, – отвечал крепкий веснушчатый парень, – до телеграфа. За двугривенный.
За виновником ужасного происшествия (а после обнародования его имени сомневающихся, что эту мерзкую каверзу устроил именно он, не осталось) тотчас снарядилась погоня. До телеграфа преследователи во главе с Погорельцевым добежали за пять минут, благо было недалеко. Когда разгоряченные преследователи с криками ворвались в зал, за одним из столов они увидели скрючившуюся фигуру в полосатом костюме. Огромный нос украшали большие очки с толстенными стеклами в черепаховой оправе. Человек что-то быстро писал на бланке телеграммы карандашом, слюнявя его на мясистом языке, и был настолько увлечен этим процессом, что не обратил на разгневанных краеведов ни малейшего внимания.
Между тем самый крепкий из них, широкоплечий бородатый мужчина со значком Союза русского народа на лацкане пиджака, магистр русской истории, доцент кафедры истории славян Никита Зиновьевич Ласточкин первым подлетел к мошеннику, схватил того за шиворот и выволок из-за стола самым неучтивым манером.
– Ну что, попался, иуда! – заорал он на весь зал. – Ты что ж, христопродавец, удумал! Захотел русских историков перед всем миром опозорить, гнида! – и затряс субтильного корреспондента «Саратовских губернских ведомостей» так, что у того очки съехали на самый кончик носа и едва не сверзлись на пол.
– Позвольте, милостивый государь, – начал репортер (разумеется, с легкой картавостью), пытаясь высвободить свой щегольской пиджак из цепких рук панслависта. – Во-первых, я крещеный православной веры, а во‑вторых, я представляю здесь крупную губернскую газету, в которой, если вы не прекратите сей же час свое безобразное поведение, завтра же появится статья о том, как старокузнецкие ученые мужи относятся к прессе! И вообще, господа, потрудитесь объяснить, что здесь происходит? – закончил он свою филиппику, обращаясь уже ко всем присутствующим.
– Сейчас я тебе объясню доходчиво, друг ситный, Иван Абрамыч. – Специалист по древнеславянской истории наконец выпустил из рук пиджак репортера и принялся совершенно недвусмысленно закатывать рукава. Корреспондент медленно попятился к стене, оглядываясь в поисках путей к отступлению.
– Постойте, Никита Зиновьевич, обойдемся без рукоприкладства. В конце концов, мы ведь не шпана какая-нибудь, а люди науки. Давайте лучше посмотрим, что он там писал в своей телеграмме, – сказал Погорельцев, уверенным движением отодвигая слависта в сторону. Затем подошел к столу, поднял бланк к самым глазам и прочитал вслух, так, чтобы всем было слышно:
– Заголовок: «Падение старокузнецкого научного сообщества». Подзаголовок: «Великий британский ученый лорд Мак-Роберт упал с лестницы в музее». И дальше текст заметки: «Малозначительное с научной точки зрения мероприятие, организованное Старокузнецким историческим обществом во главе с проф. Смородиновым, обернулось международным скандалом. Известный на весь мир британский ученый, престарелый лорд Эндрю Мак-Роберт, вот уже много лет страдающий параличом нижних конечностей и передвигающийся в инвалидном кресле, который случайно проездом оказался в Старокузнецке и решил почтить своим присутствием означенное действо, из-за недосмотра и безответственности организаторов упал с лестницы во время церемонии открытия так называемого «Золотого витязя» и теперь находится при смерти. Вот так в очередной раз наши соседи доказали свою полную неспособность к организации даже столь малозначительных мероприятий, не говоря уже о приеме высоких иностранных гостей. Перефразируя известную русскую пословицу, не по Сеньке шапка. Подумать только, в каком неприглядном свете предстала Россия перед почтенным ученым мужем. А обиднее всего то, что есть ведь на Руси-матушке и достойные губернии, да только вспоминать о нашем отечестве британский историк теперь будет с содроганием, и то, если его не погубят старокузнецкие эскулапы. Вашему корреспонденту удалось задать великому ученому несколько вопросов буквально за несколько минут до того, как случился этот ужасный инцидент. Специальное интервью профессора только для наших читателей появится в ближайшем номере газеты. Мы будем следить за развитием собы…» Мда-а… У вас два «несколько» в одном предложении, господин Рабинов, – закончил чтение Погорельцев и многозначительно посмотрел на журналиста.
– Хватайте его, господа. Покажем ему, как мы умеем организовывать значительные мероприятия! – послышалось из толпы, и негодующие историки стали брать незадачливого корреспондента в кольцо, лишая возможности ретироваться. Кто-то уже прихватил его за лацкан. Журналист попытался высвободиться, да не вышло, только лацкан надорвал. В воздухе запахло расправой. – Куда дел «Золотого витязя», подлец?
– Какого еще витязя? – заверещал горе-журналист, чуя, что запахло жареным.
– Господа ученые, отставить самосуд! – послышался вдруг окрик городового, в сопровождении двух дюжих молодцов так кстати для репортера появившегося на телеграфе. – Я имею предписание доставить этого господина в участок для разбирательства. Соблаговолите расступиться. – И, обращаясь к своим спутникам, добавил: – Петухов, Мальцев, а нуте-ка, берите этого молодца. Свезем его в седьмой.
Репортер не стал оказывать сопротивления властям, а даже, наоборот, испытал при этих словах вполне понятное облегчение и с видимым энтузиазмом вверил себя в руки охранителей порядка.
Журналиста вывели из здания телеграфа, посадили в коляску и повезли в участок. Кто-то из зевак сказал:
– Глядите-ка, Егор, никак бомбиста заарестовали…
Вскоре место несостоявшейся расправы стали покидать и сконфуженные историки. Кто-то отправился в ресторан «Монмартр» подлечить нервы, кто-то решил вернуться в музей, чтобы посмотреть, что скажет о характере травм доктор Родин.
