Кто следующий? Девятая директива - Гарфилд Брайан (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
— Мы не завершили это дело, не так ли? — проговорил Стурка. — Цель была не просто организовать диверсию в Капитолии, цель была выйти сухими из воды. Показать всем, что мы можем выиграть борьбу.
— Не сработало, — сказал Сезар. У него был неприятный, пронзительный голос. — И причина, почему это не сработало, состояла в том…
— Люди сидят. — Стурка как будто не слышал Сезара. — Они ждут, они нечего пока не предпринимают. Им нужен знак. Ободрение. Революционеры во всей стране ждут, что мы покажем им, что настало время для революции.
Пегги выдохнула дым через нос.
— Мне казалось, мы доказали это, разрушив Капитолий.
— Это было бы так. Если бы наши люди ушли. — Рука Стурки описала дугу. — Они наблюдают. Если они увидят, что наш паровоз никуда не идет, они вряд ли на него сядут. Понятно? — Для большей выразительности Стурка иногда употреблял странные выражения: он много общался с американцами, но в большинстве случаев на других континентах.
— Итак, все, что нам нужно сделать, — это вызволить наших людей.
— С помощью волшебной палочки, — без всякого выражения добавила Пегги.
— Здесь нет места твоему сарказму, — оборвал ее Стурка. — Мы вытащим наших людей, вытащим из страны. Отправим их в надежное убежище и посмотрим, как весь мир потешается над Вашингтоном. В этом конечная цель. Доказать бессилие Вашингтона. — Стурка поочередно тыкал пальцем в Пегги, Сезара, Алвина, Марио; на его губах блуждала улыбка. — Они будут реагировать так же, как высокооктановый бензин на зажженную спичку.
Пегги ритмично мотала головой из стороны в сторону.
— Что мы по-твоему можем сделать? Купить время на телевидении, написать «Свободу вашингтонской семерке» на стене сортира? Напасть на тюрьму, которую охраняет, наверное, целый полк? Я даже не могу представить, что мы, по-твоему, можем…
— Семерке, — переспросил Стурка. — Семерке?
Сезар понял раньше Алвина; он объяснил:
— Они взяли Дарлин.
Стурка воспринял это без видимых признаков волнения.
— Когда?
— Только что передали по радио, пока тебя не было. Они заставили полицейских обшарить это место в Амстердаме.
— Ей следовало хорошенько подумать, прежде чем возвращаться туда.
Сезар выпрямился:
— Полицейские знали.
— Барбара, — сказал Стурка с отсутствующим видом. Он думал.
— Возможно. А может быть, они раскололи кого-нибудь из них.
— Нет. Никто из них не знал о Гарлеме.
Сезару не хотелось так быстро отбрасывать эту идею.
— Линк знал.
— Черт побери! — возмутился Алвин, наконец придя в себя. — Линк не сдался бы так быстро. У них не было достаточно времени, чтобы вытянуть из него информацию.
— Я не хочу сказать, что они раскололи его. Может быть, Линк тоже был их агентом. Подумать только, они задержали всех шестерых практически на ступеньках Капитолия, — продолжал Сезар. — Это выглядит подозрительно просто.
— Не Линк, — настаивал Алвин. — Я не верю в это.
Острый взгляд Стурки уперся в него. Он тихо спросил:
— Почему? Потому что у Линка такой же цвет кожи, что и у тебя?
Алвин открыл рот и снова закрыл его. Внезапно он почувствовал себя побежденным, потому что Стурка был прав.
— Барбара не знала время, она даже не знала место. Мы никогда не говорили ей, что это должен был быть Капитолий. Суммируй все это. Линк был единственным, кто знал весь план операции и об убежище в Амстердаме, — сказал Сезар.
— Барбара знала о Гарлеме, она была там, помнишь? — заметила Пегги. Неожиданно она повернула голову и посмотрела Стурке в лицо. — Вы убили Барбару, правда?
— Конечно. — Сезар говорил медленно, растягивая слова. Он качнул головой в сторону Алвина.
— Твоя чернокожая подруга донесла на нас.
— Вам виднее. — Алвин старался ничем не выдать себя.
Сезар покачал головой. Он выиграл спор, но больше не настаивал на своем. В конце концов Алвин произнес:
— Надеюсь, у вас были причины так думать.
— Она была шпионкой, — сказал Стурка, как будто ставя точку в разговоре.
Сезар изучал лицо Алвина. Он подвел конец дискуссии:
— У нее в сумочке была маленькая камера, и я застал ее с баночкой талька в руках при попытке снять отпечатки пальцев Марио со стакана в ванной комнате. Мы оставили ее труп для полицейских и слегка подпортили его — чтобы им было чем заняться. Может быть, это отучит легавых использовать своих агентов, во всяком случае, следующий из них будет отчасти предупрежден о том, что может случиться.
«Все в порядке», — мрачно подумал Алвин. Если она предала их, она заслужила свою участь. Ему надо держать себя в руках.
Сезар опять повернулся к Стурке.
— Дело в том, что нас кто-то предал. Наши люди схвачены.
— Барбара сказала им о месте в Амстердаме, — спокойно произнес Стурка. — О бомбах им никто не говорил. Линк не предатель.
Алвин почувствовал признательность, он был готов улыбнуться Стурке, но Стурка не смотрел на него. Стурка объяснял Сезару то, что каждый из них должен был сообразить сам:
— Неужели вы думаете, что если бы Линк сообщил полицейским заранее, они стояли бы снаружи и ждали, когда бомбы взорвутся? Логичнее было бы предположить, что они очистят здание и пошлют туда бригаду по бомбам. Вероятнее всего, наши люди раскрыли себя при выходе — кто-то совершил опрометчивую ошибку в неподходящий момент.
Сезар нахмурился, но прикусил язык; немного погодя он кивнул, признавая, что так все, возможно, и было.
— Но мы должны иметь в виду, что Барбара выдала нас. Они знают, кто мы такие.
— Именно поэтому мы и уезжаем сегодня ночью.
Пегги скомкала сигарету. Она вдавливала ее в стеклянную пепельницу еще долго после — того, как та уже потухла.
— Завтра наши фотографии будут на стене каждой почтовой конторы по всей стране, а мы собираемся выбраться отсюда на какой-то галоше, идущей в Лиссабон.
И вы еще говорите о том, чтобы вытащить Линка и остальных из тюрьмы. Простите, но это выше моего понимания.
— Дисциплина и не требует, чтобы ты понимала это. — Стурка раскрыл парусиновый чемодан Марио и перевернул его над кроватью: пачки сертификатов высыпались в беспорядочную груду, как бумага для растопки печи. Мы завалим их этими деньгами. Это как раз то, что нужно. Ты пересчитал их?
— Зачем? — Марио в недоумении подошел к кровати.
— Я сосчитал. — Стурка взял один из сертификатов. Это была большая, внушительная бумага, такого же размера, как журнал «Лайф», а по цвету и оформлению напоминавшая долларовую купюру; она обладала стоимостью тысячи акций в общем капитале «Мезетти Индастриз». Их продажная цена составляла около тридцати восьми долларов за одну акцию.
Две сотни акций NCA, принадлежащих Марио, «тянули» на восемь тысяч долларов. Его тысяча двести акций «Коуст Нэшинал Оил» стоили порядка шестидесяти тысяч. Четыре тысячи его акций «Уайт сайд Эвиэйшен» могли дать около восемнадцати тысяч. И кроме этого он имел тридцать пять тысяч акций «Мезетти Индастриз». Все это было унаследовано от патриархального дедушки, который гнул в бараний рог пролетариев. Парусиновый чемоданчик содержал около 1200 000 долларов в ценных бумагах, и они почти целый месяц таскали его с собой по улицам, потому что Стурка сказал, что им нужно будет быстро воспользоваться, если такая необходимость вообще возникнет.
— Пора, — проговорил Марио.
Стурка принялся аккуратно складывать сертификаты и засовывать их в чемодан:
— Пора.
Марио колебался.
— Эти бумаги нельзя просто принести в банк или к брокеру и дать указание продать их. Это вызовет панику на рынке. Они этого не сделают.
— Не продавай, — ответил Стурка. — Заложи их.
— Для чего?
— Сколько ты можешь получить? Полмиллиона?
— Около того.
— Возьми чек на предъявителя. Затем ты отнесешь этот чек в другой банк и выпишешь вместо него несколько чеков на меньшие суммы. После этого ты опять пойдешь в другие банки и получишь деньги по некоторым из них.
