Антология советского детектива-41. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Авдеенко Александр Остапович (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
«А что там?» Медонису захотелось посмотреть форт с тыловой стороны. Раньше туда не пускала охрана. Он потянул Мильду к горбатому мостику. Форт был окружён рвом. Другой мост, побольше, вёл к воротам крепости Их тяжёлые створы с глазками были настежь распахнуты. Они перешли и этот мост, очутились во дворике. Ещё одни железные ворота. Над ними распростёр крылья ржавый орёл. Крепостные стены пронизаны сотнями бойниц.
Одна из стен особенно выщерблена пулями и осколками мин. На другой сохранились едва различимые надписи по-немецки. «Мы никогда не сдадимся», «Могущество народа — в мудрости его вождя», — разобрал Медонис давно забытые слова. Все вокруг заросло яркой зеленью, и разрушения в крепостных стенах были почти незаметны.
В воздухе стало свежее. Деревья зашелестели, по их ветвям прошёл ветерок, от моря потянулись тучи. Они тяжело, медленно плыли на город, закрывая небо. Ветер, бесшабашный морской разбойник, быстро набрал силу; он шумно сгибал вершины лип и каштанов. Тёмное, набухшее тучами небо внезапно сделалось враждебным.
Но Медонису не хотелось прерывать осмотра. Они вернулись на Кавалерийскую улицу. Около главных ворот крепости стояло несколько машин защитного цвета.
— Могу я увидеть начальника? — спросил Антон Адамович, подойдя к группе беседующих у ворот мужчин. Он долго не решался заговорить, но любопытство, наконец, взяло верх.
— Пожалуйста, я директор. Что вам угодно?
— Что здесь такое сейчас? — Антон Адамович с недоверием посмотрел на потрёпанный гражданский пиджак директора.
— Продовольственный склад.
— Да? — удивился Медонис. — И только?
— Отвоевалась крепость. Теперь здесь лук, картошка и сгущённое молоко.
— И можно посмотреть казематы?
— Кто вы такой? — поинтересовался директор, разглядывая Медониса.
Вспыхнула молния, пронизав небо пучком извилистых толстых и тонких нитей. Гром разорвал тишину. Заклубилась во дворе пыль. Ветер срывал листья. Они летели, кувыркаясь в воздухе. Крупные капли зашумели в зелёных ветвях, застучали по крышам, по древним камням крепостного двора.
— Мы с женой литовцы, — сказал Антон Адамович, глядя, как раскачиваются огромные деревья. — Приехали в Калининград к вам в гости. Мне здесь тоже пришлось повоевать с фрицами. Хотелось бы посмотреть, что внутри.
— Пожалуйста, — пожал плечами директор, — пойдёмте.
У входа в подземные казематы в стене виднелась гранитная доска с надписью. Антон Адамович остановился и прочитал:
«На башне этого форта 10 апреля 1945 года советские войска водрузили знамя Победы над Кенигсбергом, завершив разгром фашистского гарнизона».
— Я тоже один из тех, кто сражался в Кенигсберге, — заметил директор. — Ну и дождь, до нитки в минуту вымочит! — Было слышно, как тяжёлые капли шлёпали по лужам.
Спустившись в подземелье по винтовой лестнице с каменными ступенями, Антон Адамович потянул носом и сразу почувствовал, что здесь хранится картошка. Это были последние запасы прошлого года. На рынке давно появилась молодая, а из этих чёрных и сморщенных клубней в разные стороны торчали щупальцами бледные ростки. Подземелье содержалось чисто, сводчатый потолок и низкие стены были побелены извёсткой. Они обошли подвалы, и Антон Адамович убедился, что войной здесь и не пахнет. Странно, но его это как-то задело: в крепости — и вдруг картошка! Он был разочарован и обижен.
Во дворе у других дверей Медонис увидел ещё одну короткую надпись, высеченную на мраморной доске:
«Здание состоит на государственном учёте и охраняется законом».
Ниже чёрной краской от руки добавлено: «Э 331».
Как хорошо стало на крепостном дворе! Дождь кончился, ярко светило солнце. Небо улыбалось голубыми просветами. Ветер гнал куда-то на восток последние тучки, сбросившие дождевой груз. Посветлели умытые деревья, и трава стала ярче и зеленей.
— Наша погодка, калининградская, — усмешливо сказал директор: — Третий раз сегодня дождь… и солнышко.
Антон Адамович долго тряс ему руку, рассыпаясь в благодарностях. Но думал про себя: «Ты ещё постоишь у меня навытяжку, сволочь! Вспомнишь, что был директором крепости».
Прямо от красной крепостной стены начинался низкий каменный заборчик, очень широкий и массивный. Он тянулся по берегу озера. Налево виднелся небольшой мыс, красиво обрамлённый каменной загородкой. Несколько любителей-рыболовов неподвижно сидели и стояли по берегу с длинными удочками. Вокруг озера сквозь деревья проглядывали весёлые домики. По воде скользили две лодки.
— Антанелис, как замечательно пахнут липы! — шепнула Мильда. — Как-то особенно сильно пахнут, слышишь, милый!
С листьев ещё падали последние дождевые капли, жёлтая осыпь лилового цвета покрывала дорожку.
— После дождя они всегда пахнут сильнее, — буркнул Медонис
Трамвай четвёртый номер вёз их к гостинице «Москва».
На повороте у здания Балтрыбтреста трамвай свирепо заскрежетал. Мильда закрыла уши.
— Штрафовать надо за нарушение покоя и порядка в городе! — возмутился Антон Адамович.
Но вот театр произвёл на него большое впечатление. Он был ещё в лесах. Какие мощные колонны! Супруги вышли на остановке у памятника Шиллеру и со всех сторон осмотрели превосходное новенькое здание.
В вестибюле гостиницы "Москва у окошка дежурного администратора, не заметив сакраментальной надписи: «Свободных мест нет», Медонис достал из кармана паспорт.
— Мне комнату на двоих, — сказал он. — Если есть — с ванной.
Стоявшие и сидевшие в вестибюле переглянулись.
— Что вы, товарищ! В городе открывается совещание работников рыбной промышленности. Все номера заняты. Нам даже пришлось временно выселить некоторых граждан. — Дежурная показала на людей, со скорбными лицами сидевших в креслах. — К вечеру мы поставим дополнительные койки. Может быть, тогда, — бодро закончила она. — Вам ясно, товарищ?
— Нет, неясно. Я труженик моря, это моя жена. Нам нет места. И в то же время в превосходном «Парк-отеле» — общежитие. Это бесхозяйственность!
Дежурная строго взглянула на надоедливых клиентов. Звякнул телефон.
— Свободных мест нет, — сказала она и положила трубку.
Антон Адамович ещё раз окинул взглядом скопившуюся в вестибюле публику с чемоданами и вспомнил про акваланг. Баллоны он тоже носил в чемодане. «Надо найти компрессор и зарядить, без этого не доберёшься до дядюшкиных планов в проклятой каюте!» Мысли Медониса снова вернулись к затонувшему кораблю.
— Пойдём пока смотреть город, — сердито предложил он Мильде.
Внешне он был спокоен, но в нем клокотало бешенство.
С кресла в углу вестибюля поднялась плотная фигура и двинулась к выходу. Антон Адамович с Мильдой перешли улицу и остановились у окна книжной лавки. Карл Дучке мигом очутился рядом. Как всегда, он был с сигарой во рту. Шляпа сдвинута набекрень. Антон Адамович почувствовал лёгкое прикосновение и спросил с деланной улыбкой:
— Лаукайтис, это вы?
— Да, это я… Дорогая пани, — сказал Дучке, глядя на Мильду, — я на минуту похищу у вас мужа. Не возражаете?
В ответ Мильда улыбнулась.
— Иди в зоопарк, — прошептал Дучке, оглядываясь. — У клетки зубра встретимся. Немедленно, сейчас. Жену оставь здесь, — он показал на кафе-мороженое, приютившееся рядом с книжной лавкой.
…Клетку зубра Медонис искал недолго. Дучке-Лаукайтис стоял, облокотившись на ограду, и, казалось, внимательно рассматривал огромного серого быка. Вокруг — ни души.
— Куда ты запропастился? Я ищу тебя со вчерашнего дня, — злым голосом спросил Дучке, перекатывая во рту сигарету. — Шеф передал приказ.
— Приказ?!
— Тебя удивляет? На днях в порт приходят военные корабли. Они простоят считанные часы. Нас интересует одна деталь…
Бык, вытаращив выпуклые глаза, приблизился к ограде. Он спокойно что-то жевал. Дучке понизил голос.
— Особенно нас интересуют приспособления на палубе. Здесь все записано. — Он сунул смятую бумажку в карман Медониса. — Гляди, он смотрит на нас, — показал Дучке на зубра. — Твой буксир может в любое время зайти в порт, ведь так?
