Битвы божьих коровок - Платова Виктория (список книг TXT) 📗
14. Выбросить шлюхину косметику.
Последний пункт всплыл так неожиданно, что Настя даже удивилась: неужели это ее рука вывела на бумаге столь категоричную строчку? Но отпираться бессмысленно: она.
До открытия всех мыслимых магазинов оставалось по меньшей мере два часа, и Настя решила всерьез заняться квартирой. И отправилась в кладовку, подыскать себе кое-что из старых Кирюшиных вещей. Не будешь же корячиться в подарочном люрексе, честное слово!.. Какой-нибудь – спортивный костюм ее вполне устроит.
Но спортивного костюма Настя так и не нашла.
Зато совершенно неожиданно обнаружила кожаные джинсы. Такого Настя еще не видела! Черная кожа была мягкой, ни дать ни взять настоящий, тонко выделанный сафьян. И заклепки! Вот Заза – он никогда не позволил бы себе надеть такую женственную безделицу. А Кирюше, наверное, они очень шли, недаром в детстве он был похож на девчонку. Настя подумала секунду и решительно облачилась в штаны брата. С некоторой натяжкой можно сказать, что они сидят как влитые. Только немного жмут в бедрах. Насте пришлось до невозможности втянуть и без того впалый живот, чтобы застегнуть “молнию”. И постараться по максимуму увеличить промежуток между вдохом и выдохом.
А дальше…
Как на ней оказались ремень и черная (почти новая) рубашка Кирилла, она не помнила. И объяснить появление на своих плечах куртки (той самой, в которой было найдено письмо) – тоже не могла. Все остальное было делом техники.
Она вернулась в ванную, машинально изменила режим работы стиральной машины и как безумная (неужели безумие заразно?) набросилась на “шлюхину” косметику. Теперь подкрашивать глаза стало легче – у нее появился маленький опыт.
"Angel № 63” довершил картину ее морального падения.
Холодея от предчувствия, она заглянула в зеркало. Да. Светлые глаза, вызывающе светлый рот, разбавивший загар; черное-белое, черное-белое – витрина непристойности, лярва-продавщица Лидуха может отправляться на заслуженный отдых!
Настя запустила пальцы в воланы на макушке, прошлась по затылку и подергала себя за косу.
Чего-то явно не хватает, голова кажется совсем незащищенной, как какой-нибудь только что привитый черенок яблони. Скорее назад, к любимому и такому вечному платку: эта крепость надежно укроет ее от всех напастей!..
Но в Настю как бес вселился. Хитрый грузинский ква-джи.
Плохо соображая, что делает, она взяла с полки ножницы и отрезала половину косы. Безропотной, всегда услужливой и верной мужу косы. А потом распустила волосы и опрокинула на голову полбанки геля.
Теперь она не нуждалась в зеркалах.
Теперь она наверняка обманула бы Большой Город. Теперь ни один сопляк не всучил бы ей стиральный порошок. И все было бы совсем по-другому, если бы она пришла в “Валмет” именно в таком виде. Настя вышла на кухню и присела перед фотографией маленького Кирилла.
– Значит, я никто и звать меня никак? – спросила она у фотографии. – Сельская родственница, которую нужно стесняться? Ну ладно…
Ей все еще было не по себе, но цепь безрассудств продолжалась. И чтобы ухватиться за кончик этой цепи, она открыла холодильник, достала оттуда водку и сделала большой глоток прямо из горлышка. В другой ситуации она обязательно поперхнулась бы и кашляла по меньшей мере минут пятнадцать, но сейчас все прошло гладко.
Самое время отправляться за обоями. Наверняка они продаются где-нибудь на рынке. А рынок здесь недалеко, она даже видела его из окон троллейбуса, когда проезжала мимо.
. Но стоило ей выйти в прихожую, как флер Кирюшиных вещей моментально улетучился: и всему виной были ее старенькие резиновые сапоги. Именно в них Настя приехала в Питер. А все Тамара! Напела ей в уши, что в Петербурге не прекращаются дожди и часто бывают наводнения. Теперь сапоги, стоящие у входа, служили ей немым укором. Совместить их и кожаные джинсы с курткой было так же невозможно, как лакать молоко после селедки!
Но во сто крат более невозможным представлялось ей возвращение на кухню, к ее собственной, разложенной на табуретке одежде. Настя намотала на палец прядь волос и задумалась. Есть два варианта дальнейшего развития событий. Она переодевается, пристраивает свои же сапоги к своей же юбке и идет на рынок за обоями. Это первый вариант. И второй – она не переодевается, а вынимает из кладовки Кирюшины ботинки – и идет на рынок за обоями.
Она видела эти ботинки в кладовой. Огромные, с высокими голенищами и толстой подошвой. Илико это чудо обувной промышленности обязательно бы понравилось.
Вот только у Кирюши нога сорок второго размера. А у нее всего лишь тридцать восьмой… Через пять минут Настя устранила и это препятствие, забив носки ботинок туалетной бумагой. Не очень-то удобно, но привыкнуть можно. Она быстро ко всему привыкает. И никогда ни на что не жалуется.
Несколько раз подпрыгнув, она сунула руку в карман куртки и вытащила Кирюшины очки. Совсем неплохо, только не хватает какого-то одного-единственного штриха. Она задержала дыхание и спустя секунду поняла – какого именно.
Духи.
Дрянные, пошлые, сомнительного аромата духи “Наэма”.
…Выйдя на улицу, Настя остановила первого попавшегося прохожего (им оказался старик с крошечным шпицем на поводке) и кротким голосом спросила у него:
– Вы не подскажете, есть ли здесь где-нибудь поблизости магазин “Товары для дома”? Или “Стройматериалы”?..
…Метелица остановил свой выбор на журнале “ДАМЫ И АВТОМОБИЛИ” после многолетней мучительной селекции. И вовсе не потому, что являлся обладателем роскошной тачки (тачек у него отродясь не было). И не потому, что являлся обладателем роскошной телки (телки сбегали от него на следующее утро, забыв даже принять душ). И не из-за качества полиграфии, и не из-за количества пикантных снимков, вовсе нет.
Все дело было в гороскопах.
Гороскопы были фишкой “ДАМ И АВТОМОБИЛЕЙ”, а в гороскопы Метелица верил свято. Он и шагу не мог ступить, не проконсультировавшись с колонкой “Астропрогноз” на последней странице. И еще ни разу благословенный “ДиА” и ведущий (-ая) рубрики Д. Корзун не подводил(-а) Метелицу. Все его (ее) предсказания сбывались, во всяком случае – для Метелицы.
Метелица был Овном, и все его неприятности произрастали именно из принадлежности к этому знаку. Он был упрям, прямолинеен, несдержан в гневе и гнусен в быту. Чертов знак толкал его на самые необдуманные поступки, из всех возможных путей решения проблемы он выбирал самый тернистый. И никогда не доходил по нему до конца.
И все же некоторая последовательность в судьбе Валентина Метелицы просматривалась. Его с завидной методичностью выпихивали отовсюду: сначала из института киноинженеров, потом – с должности второго оператора на киностудии “Ленфильм”, затем – с должности помощника звукорежиссера на студии документальных фильмов, позже – с должности ассистента на кабельном телевидении района Ржевка-Пороховые. И, наконец, – с должности осветителя в Театре музыкальной комедии.
После унизительного увольнения из гребаного опереточного сераля терпению Метелицы пришел конец.
Он на время забросил свой любимый портвейн “Три семерки”, сбрил бороду и поклялся себе, что больше никогда не будет слепо доверять судьбе. Наоборот, сам ее взнуздает. Но для того, чтобы взнуздать судьбу, нужно было по крайней мере просчитывать ее выбрыки. И тогда Валентин обратился к гороскопам. Он скупил всю литературу по теме, он даже пытался сам составлять “карты судьбы”, но все было напрасно. Звезды словно сговорились обманывать Метелицу и обводить его вокруг пальца. Если гороскоп с утра утверждал, что “говорить правду в лицо иногда бывает очень даже приятно…”, то вечером Валентин обязательно приползал домой с расквашенной у пивного ларька физиономией. Если гороскоп с вечера обещал ему, что “все ваши финансовые проблемы будут решены”, то утром у него обязательно вытаскивали кошелек в абсолютно пустом общественном транспорте. С последней сотенной. Но чем больше астрологические календари били Валю мордой об стол, тем крепче становилась его уверенность в том, что он на правильном пути. И что подсказка обязательно будет. Нужно только немного подождать.
