Люди золота - Дебо Эмиль (книги .TXT) 📗
— Да, — с гневом вскричал дон Лимарес, — пусть ее выгонят сию же минуту.
Но он остановился и принужден был опереться на стол. Невольная дрожь овладела им.
Линда Лимарес стояла перед ним.
— Как, — хладнокровно говорила она, — вы хотите выгнать меня из дома, любезный дядюшка?..
Все молчали.
Дон Лимарес напрасно силился сказать что-нибудь.
Нотариус был очень взволнован.
Толпа слуг, привлеченных в переднюю угрозами молодой девушки, последовала за нею до кабинета, увлеченная весьма понятным любопытством.
Действительно, все они знали, что семейство их барина находилось в числе жертв катастрофы с вертящимся мостом, и они спрашивали себя, действительно ли это племянница дона Лимарес, спасенная каким-то чудом. Тем не менее, увидя гнев своего господина, они хотели уже уйти, как вдруг Бруггиль, под влиянием внезапного вдохновения, вскричал:
— Останьтесь, друзья мои, останьтесь! Вы слышали претензии этой авантюристки, вы должны быть также свидетелями ее посрамления! Дон Педро Лимарес, — продолжал он торжественным голосом, — признаете ли вы эту девушку своей племянницей?
Дон Лимарес не смел поднять глаз. Он с первого взгляда увидел, что молодая девушка была именно та, за кого она себя выдавала.
Тем не менее он сделал отрицательный знак.
— Не все ли равно, — гордо сказала Линда, — если вы меня не узнаете, то я узнала вас!
— Десять лет дон Педро не видал семейства своего брата, и тогда вы были еще слишком молоды, мисс, чтобы лицо вашего дяди могло остаться у вас в памяти.
— Это правда, это правда! — шептала прислуга.
— Поэтому, — продолжал он, видя благоприятное впечатление своих слов, — вполне очевидно, что вы пришли сюда для того, чтобы присвоить себе состояние погибшего семейства.
При этих словах несчастная Линда почувствовала, что мужество оставляет ее. Она поняла, перед какими людьми она была. Она поняла, что ничто в свете не заставит их отказаться от мнения, которое они поддерживали, сами не веря ему, а поступая так только из алчности и корыстолюбия.
До сих пор нотариус боялся, нет ли у девушки неоспоримых доказательств тождественности ее личности, но видя ее смущение и слезы, он разуверился и сказал ей ласковым тоном:
— Я вижу, что вы раскаиваетесь в вашем преступном поведении. Уходите же, дон Педро Лимарес простит вас на этот раз, но не забывайте, — прибавил он, бросая на нее ужасный взгляд, — не забывайте, что если вы возобновите ваши притязания, то мы заставим арестовать вас или как безумную, или как обманщицу!
Линда вытерла глаза. Угрозы нотариуса возвратили ей ее энергию. Она не хотела продолжать просить тех, которые втоптали в грязь ее честь. Гордая и величественная, она молча направилась к выходу; но в ту минуту, как она выходила, сомнение закралось в ее душу. Что, если эти люди действовали искренно?.. Не должна ли она была в таком случае постараться их убедить!
Тогда она обернулась и, став на колена перед доном Лимарес, сказала с выражением полного чистосердечия и истины:
— Дон Педро, вспомните вашего брата Себастьяно, вашего старшего брата, заменявшего вам в детстве отца, брата, который воспитал вас, который руководил вашими первыми шагами в свете, любил вас как родного сына, посмотрите на меня и скажите, не находите ли вы в моем лице какого-нибудь сходства с ним! Вспомните мою несчастную мать донну Марию! Признайте ту, которая может найти доказательства только в вашей привязанности, вспомните маленькую девочку, которую вы брали иногда на колена в нашем замке Лос-Сантос!..
Свидетели этой сцены были взволнованы. С беспокойством ждали они ответа дона Лимареса. Последний, не умевший предупредить неожиданного движения Линды, закрыл глаза руками. Он не хотел смотреть.
— Отвечайте же, друг мой, — сказал тогда нотариус, — скажите этой девушке, что она ошибается.
— Все семейство моего брата погибло в волнах, — отвечал дон Лимарес, снова собравший свое хладнокровие, — эта девушка обманщица! Уведите ее!
Лакеи бросились на несчастную Линду с какой-то жестокостью. Они увели ее из кабинета и с угрозами и оскорблениями вытолкали на улицу.
— Ну, мы удачно от нее отделались, — сказал Бруггиль дону Лимаресу, когда они остались одни.
— Да, — отвечал последний, — но этим дело еще не кончено!
Он позвонил. Появился лакей.
Дон Лимарес показал ему в окно Линду, удалявшуюся, преследуемую криками и насмешками толпы, и отдал несколько приказаний на ухо лакею. Последний сейчас же вышел.
— Теперь я спокоен, — сказал дон Педро, вздыхая с облегчением.
Между тем Линда Лимарес, со стыдом выгнанная из дома своего дяди, у которого она думала найти убежище, лишенная своего состояния, выданная за интриганку и воровку, не зная, что предпринять, в отчаянии шла быстрыми шагами по улицам Нью-Йорка.
Вдруг ей пришла в голову одна идея. Печальная улыбка пробежала по ее лицу.
У первого попавшегося ей прохожего она спросила дорогу к Гудзону.
Узнав, о чем спрашивала, она пошла дальше.
— Я последую за ними! — подумала она вслух.
Несчастная избегла смерти в волнах океана, теперь она хотела найти ее в волнах Гудзона.
Каким чудом могла она спастись?
Читатели помнят инстинктивный страх молодой девушки, когда поезд приближался к вертящемуся мосту. Этот ужас сообщился быстро ее родителям и даже Жоржу Фонтань. Страх заразителен.
Молодой француз, в сердце которого любовь уже успела пустить глубокие корни, был поражен страхом Линды. Он быстро пододвинулся к ней, как бы желая защитить ее от невидимого врага.
В ту минуту, когда поезд приближался к самому мосту, Линда испустила крик ужаса. Фонтань бросился к окну, пытаясь увидеть, нет ли действительно какой-нибудь опасности. Но поезд шел слишком быстро и ночь была слишком темна, чтобы можно было что-нибудь разглядеть; вдруг два крика, пронзительные, ужасные, достигли его слуха: это вскрикнули машинист и кочегар. Не отдавая себе отчета в том, что он делает, Фонтань обнял левой рукой талью Линды, а правой схватился за ручку двери вагона. Это движение было быстрее мысли, но в то же мгновение вагон был поглощен волнами.
Линда лишилась чувств.
Она была выброшена из вагона вместе с Жоржем, который инстинктивно отворил дверь и, сделав нечеловеческое усилие, успел выплыть на поверхность.
Он долго плыл с мужеством отчаяния, но его силы наконец истощились, он выпустил из рук свою драгоценную ношу и исчез.
Утром рыбаки нашли Линду, лежавшую без чувств на берегу. Очнувшись, она сначала не могла припомнить, что с ней было. Хижина нашедших ее рыбаков стояла так уединенно, что они только спустя несколько времени узнали о катастрофе. Линда была уже в Нью-Йорке…
Мы видели, как ее там приняли. Она была спасена чудом! Чудом любви! Вся ее жизнь прошла у нее перед глазами, пока она дошла до реки.
Гудзон струился у ее ног.
XX.
Похищение
Читатель легко может представить себе, сколько заключений, соображений и подозрений, более или менее вероятных, возбудило в уме Роберта де-Керваль то обстоятельство, что безумная была так взволнована при виде лорда Фельбруга.
После этого происшествия нотариус проводил их до дому и поспешно удалился. Читатель помнит, что ему после этого пришлось отвечать на расспросы лорда Фельбруга.
Что касается Роберта, то на этот раз он не захотел более хранить в тайне ужасные подозрения, мелькавшие в его уме. Он просил мать и сестру прийти к нему после того, как они успокоят Джен, бывшую в сильном возбуждении.
Когда они пришли, он признался им в сомнениях, уже давно преследовавших его. Как ни невероятны были эти предположения, но госпожа де-Керваль и ее дочь были настолько взволнованы всем происшедшим, что не могли не поверить Роберту. В их уме совершился переворот, и прежние насмешки над мнением Роберта уступили место полной вере в него.
Для странного поведения Джен нужно было какое-нибудь объяснение. И это объяснение вполне давалось им словами Роберта.
