Принцип крекера - ВИН Александр (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
— Дак я с ним не очень-то и знаком.
Фил почесал пятерней редкие рыжие кудри.
— Я ведь тут поднялся-то преимущественно на ювелирке. К яхтенным-то делам у меня отношение постольку-поскольку. Сам делаю кулоны, брошки, кольца всякие. Я же Суриковское еще при советской власти заканчивал, так что представление об искусстве имеется. Покупаю у туземцев раковины, акульи зубы, серебряный лом мне знакомые привозят; я проволоку на станочке самодельном протягиваю, ну, для оправ там разных, для браслетов. Туристы мои произведения влет расхватывают. Ну и так еще, по мелочам чего купить-продать не отказываюсь — все денежка потихоньку в карман капает. Вот я и говорю, в позапрошлом году один австралиец просил продать свою лодку разбитую, сам-то он срочно улетал куда-то в Европу, а тримаран мне на продажу оставил. Ну, твой Ульянов и купил у меня эту яхту. Знаю, что возился он с ней тогда много, но вроде как довел ее до ума, руки-то есть, с корпусами он умеет работать.
Вот, собственно, и все наше знакомство. Он здесь единственный русский, а я единственный хохол. Встретились как-то на улице случайно, пивка даже тогда не попили, так что вот так…
После этих искренних слов Фил мельком взглянул на Глеба. Но как-то уж очень неловко и суетно.
— Да, еще вот, в тот день, когда это смертоубийство-то произошло, они с подругой попросили меня из бара до гавани их на машине подбросить. Куролесили они вдвоем тогда сильно, она все, пока ехала, хохотала, визжала…
А чего его искать-то? Может, он на Барбуде в какой-нибудь веселой компашке винцо глушит? Ничего еще пока и не знает…. Девчонка-то его сама утопла, поддатая ведь сильно была…
Фил задумчиво замолчал, постукивая пальцами по стакану.
— А отель-то ты себе неплохой выбрал. В этом «Антигуа Бичкамбер» всегда артисты разные останавливаются, чиновники из Англии. По деньгам, небось, дай боже как выходит, да?
— Слушай! — Фил, кажется, на что-то решился. — А бросай-ка ты свою гостиницу, поехали ко мне на яхту жить. Условия там все имеются, продуктов мы тебе затарим по дешевке полный холодильник, у меня здесь связи с оптовиками есть… Я пока это время с женой дома побуду, отдохну от своей коралловой пыли. Мастерская-то у меня на яхте, там все оборудование, припасы, материалы кой-какие… Дома-то я бизнесом не занимаюсь, там у меня все для респекта сделано, чтобы местные уважали. А то давай, поехали прямо ко мне домой! Давай, чего ты?!
— Отстань, не беспокойся, у меня с проживанием все нормально. Куда я к тебе в дом попрусь, маленького ребенка беспокоить! А на яхту твою на экскурсию как-нибудь меня пригласишь, любопытно посмотреть, как наши люди на воде здесь устраиваются.
— Ну, как знаешь, мое дело предложить…
Ювелир поковырял ногтем доску стола.
— Про любовь-то его очередную, ну, про Валеркину-то, я краем уха тут слышал недавно. С дочкой одного местного бизнесмена он романсы крутит… Знаю я такие временные дела, чепуха все это! Просто смешно на них глядеть: рязанская оглобля Ромео и чумазая Джульетта! В прошлом году такая же похожая история случилась на Сан-Мартине, вот уж где помереть со смеху-то можно было! Представляешь, — Фил, действительно задыхаясь от неимоверного веселья, наклонился к самому лицу Глеба, — представляешь, школьники-то там что учудили! Парень и девка! Оба черные, местные, из хороших семей. Родители не разрешили им, ну, типа сексом заниматься, а кровь-то молодая, кипит, хочется этого дела-то ужас как, ага! Вот пацан и решил устроить назло всем красивую смерть для себя, по-книжному, романтически! Придурок молодой… Взял отцовскую лодку — небольшую такую, весельную. Вышел в океан. Выжрал там пригоршню таблеток, вывинтил пробку из днища. Ну, чтобы наверняка погибнуть, чтобы поняли, что он серьезно со своей любовью-то…. Ну и, естественно, написал обо всем этом в записке предсмертной, как и полагается, красиво, с выражениями, с клятвами в вечной любви! Все! А через неделю рыбаки местные нашли около рифов эту лодочку-то! Представляешь? На плаву была лодка, тихонько дрейфовала себе все эти дни по течению! Корпус-то из пенопласта, чего ей тонуть-то! Только наполовину набрала в себя воды и все, а так — на ровном киле! А в середке, в воде-то этой набранной, паренек влюбленный и плавает; разложился он к тому времени, как его обнаружили, уже почти весь и обгажен был до невозможности! Вся лодка в поносе! Не тех таблеток Ромео в этот раз обожрался… Так что, извини меня, все эти любови — чушь собачья, лажа. Проза!
За все время, пока Фил рассказывал свою ужасно смешную историю, Глеб ни разу не поднял на него глаз.
— Мужчина с женщиной не станут читать «Отче наш».
— А чего им оставалось-то? Молиться, что ли, по-твоему? Ну ты даешь! Давай-ка лучше выпьем!
И они выпили. И потом еще раз, но уже по инициативе Глеба. Фил не отставал от него с расспросами.
— А чего эта черная, Марисоль, или как ее там, написала-то тебе? Что-нибудь стоящее, а? Знаю я этих обезьян, напридумывать могут всякого такого для собственной-то выгоды… Поверь мне, — Фил доверительно наклонился к Глебу, — девчонка чего-то подозрительно мутит… Вполне возможно, что именно она в тот вечер грохнула эту «простигосподи» и твоего приятеля.
Капитан Глеб не успел ничего ему ответить. Лицо Фила опять напряженно сморщилось.
— Русский?
Около их столика покачивались два негра и один белый. Большой Брат упрямо повторил свой принципиальный вопрос, настойчиво глядя исключительно на Глеба.
— Признавайся, ты же русский, тебя вот он узнал.
Большой Брат положил руку на плечо своего бледнолицего собутыльника. Тот еле устоял на ногах.
— Его звать Харри, а это… это мой друг, он из Флориды.
Закрывая рот ладошкой, Фил прошептал в сторону Глеба: «Осторожней, не груби ему особенно, он из банды «Белых платков», с севера…»
Большой негритянский Брат мрачно продолжил:
— Русский, научи меня правильно пить водку! И моего друга тоже.
Друг нежно икнул.
Глеб Никитин задумчиво оценил возможные перспективы отказа.
— А настоящие напитки здесь есть?
Неровным взмахом огромной руки здоровяк дал сигнал бармену. Тот мгновенно достал из-под стойки до омерзения знакомую бутылку…
«Спирт «Ройял», перестроечный, определенно польский. Полтора литра. Откуда здесь эта дикая старинная отрава?!»
— Научишь, русский?
Формулу счастья помнит каждый приличный советский сантехник. Капитан Глеб принялся дирижировать интернациональным коллективом.
— Налили… И воды холодной в кружку, так. Вдохнули, выпили, выдохнули, теперь вода пошла! Пошла, говорю, водичка, по-шла! Не выплевывай закуску, финик! Смелее, я с тобой…
Когда отважные черные дегустаторы принялись спасать своего слабого белого друга, Глеб с Филом под шумок вышли из ресторана. Свежий воздух был как нельзя кстати.
Хотя Глеб Никитин уже немного уважал Фила, но все же смог заметить, что тот настойчиво отворачивает его от какого-то незнакомого человека, который стоял рядом, опираясь спиной на угол здания.
Загорелое лицо, рабочая одежда, большие, сильные руки. Фил сердито махнул в его сторону.
— Иди, иди! Не мешайся тут, все в порядке.
— Кто это?
— Да так, не обращай внимания. Это немой. Работал когда-то у меня. Присматривал за «Зенитом», когда тот еще разбитый валялся на берегу. Он до меня появился на острове. Говорят, что отстал от какой-то хорватской яхты, или с парусника его большого списали, не знаю. Что-то делает по мелочам тут в гавани, чистит всем яхты, исчезает куда-то изредка. Живет на катере, хозяева наняли его сторожить.
— И чего, его тут понимают, немого-то?
— Да он ходит, слушает, общается со всеми знаками, что-то типа азбуки, но не как в телевизоре…. Понимают, наверное. Кормят иногда бесплатно Я ему тоже иногда пожрать подбрасываю. Пойдем к автобусу?
— Юра, я отвезу тебя к твоему сынишке на такси. Без проблем.
— Брось, Глеб, чего деньги-то зря тратить. На бусике ведь дешевле!
