Дальше живут драконы - Веденеев Василий Владимирович (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗
Удар колокола, конец заезда, и тянется ручеек людей к кассам тотализатора, где кассир, как правило, округляет сумму выигрыша в собственную пользу, небрежно недодавая рубль-другой.
Потолкавшись в толпе, Ворона понаблюдал за завсегдатаями, не расстававшимися с потертыми блокнотами, в которых выписаны результаты, показанные лошадьми на протяжении этого сезона, сезона прошлого года, а то и предыдущих.
– Не надо меня убеждать, – стуча по асфальту инвалидной палкой, запальчиво спорил старичок-завсегдатай, – не показал себя сегодня Аперитив!
– Но вот же, вот, – возражал другой, тыча под нос оппоненту замусоленный блокнот с корявыми записями, – глядите, что он выделывал в прошлом году. Он себя еще покажет!
– Я и не предполагал такой резвости у Зодиака, – сокрушенно жаловался прилично одетый молодой человек своему приятелю. – Видел, как он пришел? У столба победу вырвал.
– М-да, – кисло соглашался приятель, – а я денег пожалел на него сегодня поставить. Если бы не жадность, сидел бы сейчас в «Бегах»…
Услышав этот разговор, – Гришка желчно усмехнулся – дурачки! Тотошка, как завсегдатаи называли тотализатор, – только для додиков. На самом деле крупная игра идет не здесь, а в других местах, и выигрыши там давно распределены – все заранее куплено и продано: заезды, призовые места, наездники и лошади.
– Могу помочь? – неопределенного возраста личность с красными, слезящимися глазами, просительно тронула Ворону за рукав.
– Подскажу, на кого поставить в «ординаре» или если желаете, в «тройном экспрессе». У меня все родословные выписаны.
Высвободив рукав из цепких пальцев прилипчивого продавца советов, Гришка прошел ближе к трибунам – некогда ему тут слушать сопливые обещания, дело есть…
Анашкин побродил около касс тотализатора – там нужного ему человека не оказалось. В стороне стояли букмекеры – неприметной внешности люди, охраняемые рослыми парнями. Ворона знал, что эта публика всегда в крупном выигрыше – если ипподрому остается четверть денежного оборота, проходящего через тотализатор, то в карманах у букмекеров оседает такое количество денежных знаков, что руки задрожат, если увидишь. У них есть свои люди на конюшнях, связанные с наездниками, подставные лица, готовые предложить хорошие барыши судьям и жокеям.
Нет, связываться с букмекерами Гришка не собирался – ему нужен был человечек, заслуживший здесь кличку Мясо.
Тот нашелся около буфета. Поздоровались. Мясо не выразил ни радости, ни удивления при виде Вороны – его выцветшие голубые глазки только оценивающе скользнули но лицу Гришки, и тут же последовала просьба:
– Пузырь возьмешь?
– Об чем звук, – дружески похлопал его по плечу Анашкин, еще не потерявший надежды на удачу. Мясо тут всех знает, и все знают его, конюшни ему открыты, наездники доверяют, букмекеры частенько просят об услугах: неужели он не сможет помочь приятелю пристроиться при хлебном деле?
Сначала хотели отметить встречу в баре, но там полно народу – между заездами почти получасовой перерыв.
– Пошли на трибуны, – предложил Мясо.
Забрались на самый верхний ярус, подальше от патрульных милиционеров. Расстелили на лавке газетку, выложив на нее нарезанную толстыми ломтями колбасу и четверть буханки черного хлеба. Мясо протер граненый стакан несвежим носовым платком. Слегка сполоснув стакан водкой, он разлил, щедро предоставив Вороне право выпить первым.
– Дело у меня к тебе, – решился начать Гришка.
– Дело? – покосился на него Мясо. – Хочешь разбогатеть и надеешься через меня получить хорошую наколку на лошадку?
– Не совсем, – разливая остатки водки, криво усмехнулся Ворона. – Разбогатеть и не работать мне, конечно, никак бы не помешало, но я о другом. Знаешь, где я отдохнул пару лет? А теперь горбатиться не желаю, да и какую копейку зашибешь на заводике? На бутылку не заработаешь.
– Это если пить каждый день, – уточнил Мясо. – А ты пей с перерывами или по праздникам.
– Советчик, – сплюнул Гришка, незлобливо ругнувшись для связки слов. – Лучше бы помог здесь ближе к денежкам пристроиться. Помощник тебе не нужен?
– Ты, что ли? – допивая водку, крякнул Мясо.
– Хотя бы.
– Не возьмут. – Мясо погрустнел, с сожалением глядя на пустую бутылку.
– Почему не возьмут, – удивился Ворона, – горлышко целое. Разве у вас тут посуду не собирают?
– Я про тебя говорю, – собутыльник посмотрел на Гришку с жалостью. Можно было бы, конечно, пообещать Вороне переговорить насчет него, выжав еще одну бутылочку, но Мясо считал себя честным человеком. К тому же видно, что приятель не шибко богат.
– Чего так? – помрачнел Анашкин.
– Изменилось многое, – вздохнул Мясо, меланхолично ковыряя в носу. – Раньше каждый за себя был, а теперь кто-то силу взял. Понимаешь, я сам тут всю жизнь провел. Помню, объявился у касс совсем зелененьким, просто поглазеть захотелось. А потом мне один деятель билет дал. Я тогда и значения этому не придал – играют люди, выигрывают, проигрывают, а мне-то что? Да на мой билетик выигрыш выпал в пятьсот рублей. Они-то и сгубили, пошло-поехало. То круто брал куш, то спускал все до нитки, а после и дальше пошло – наездников подкупал, с кассирами шуры-муры заводил, с букмекерами свел знакомство. Сейчас знаю: тут свои силы, а они не хотят известности. Понял? Сюда из Питера, из Киева, из Харькова, из других городов едут играть и проигрывать. Деньги рекой текут, а я выпиваю сильно, шестеркой держат, на жизнь дают – и ладно, я на большее уже не зарюсь. Но те люди, что в силе, свой интерес жестоко блюдут и чужого не подпустят. Не смогу я тебе ничем помочь, изменилось все, извини.
– Чем же я чужой? – удивился Ворона.
– Не любят они отсидевших, – снова вздохнул Мясо и поднялся, давая понять, что разговор закончен. – Да и нет у меня тут старого авторитета. Времена меняются.
– А если мы с тобой вдвоем попробуем? – не отставал Гришка, пробираясь следом за знакомым к лестнице, ведущей вниз. – Начнем с мелочи, а там и…
– Шею свернут, – не оборачиваясь, бросил Мясо, – конкурентов здесь давят без жалости. Сходи за забор, погляди на двугривенную тотошку. Там алкаши собираются, которые давно спились, а бросить играть не могут, но и денег на ставки нет. Один предприимчивый для них и организовал развлечение по двугривенному. Так его уже от этого дела отшили, и теперь там свой человечек ставки принимает: пусть гроши, но, кому положено, идут, а не в чужой карман. Монополия!
По кругу снова летели разномастные кони, ревели трибуны, глухо стучали копыта, в один сияющий круг сливались спицы в колесах колясок, рябило в глазах от разноцветных камзолов и шапочек наездников, слепило яркое солнце…
– Я тут давно никому не верю, – глядя в сторону, сказал на прощание Мясо. – А ты заходи, посидим, побалакаем.
– Ладно, – буркнул Ворона и поплелся к выходу.
Перекусить он решил в столовой. Жевал, не чувствуя
вкуса пищи и мрачно раздумывая о постоянных неудачах. Сунулся в одно место – пусто, теперь прокатился в другое – и, как оказалось, тоже мимо денег. Сплошная невезуха, хоть волком вой! Кругом все прибрано к рукам, и у каждой кормушки свои свиньи, никто не хочет потесниться и дать место у корыта.
Доев, он отнес грязную посуду к окну мойки и, услышав разговор, приостановился.
– Неужели не был? – спрашивал у приятеля лохматый парень.
– Ну, старик! Натуральный нэп, паноптикум нравов, звериный оскал конкуренции. Сходи, не пожалеешь.
– Прямо у метро? – уточнил собеседник.
– Ну да, доедешь до Рижской, а там тебе рынок любой покажет, не заблудишься…
«Рижский рынок», – понял Ворона. А что, не съездить ли и ему туда поглядеть, как выразился лохматый, на звериный оскал?..
Рынок его оглушил гомоном толпы, обилием ларьков и прилавков, пестротой товаров и бешеными ценами. Люди сновали взад-вперед, толкались, приценивались. Анашкин слегка ошалел. Какие же перемены произошли на воле, пока он парился в зоне! Нет, читал в газетках, слышал, конечно, но надо было увидеть… Продавали чуть ли не все, что только можно придумать, но цены, цены!
