Караул под «ёлочкой» - Чебаненко Сергей (книги бесплатно TXT) 📗
«Какого черта я полез прятаться в кусты? Что-то нервишки совсем расшалились, - Агент оперся рукой о ствол ближайшего дерева и перевел дыхание. -Наверное, я просто очень устал за эти два дня».
Тревога, усталость и судорогой сводящее мышцы напряжение навалились на плечи невидимым, но ощутимым грузом.
«Черт бы тебя побрал, лейтенант», - с холодной ненавистью подумал Агент, уперев тяжелый взгляд в спину удалявшегося Макарьева.
Он представил, с каким звериным удовольствием мягкой и быстрой походкой догнал бы лейтенанта, перекинул через его шею тонкий белый шнур самодельной удавки, лежащей в ожидании своего часа в кармане брюк, и резким движением развел руки в стороны, удерживая навесу бьющееся в агонии тело Макарьева. Видение, на доли секунды возникшее перед его глазами, было таким ярким и контрастным, что Агент даже захрипел от возбуждения.
«А ну-ка спокойно, - осадил он себя и испуганно огляделся. - Лишние эмоции еще никогда и никому не помогали. Да и вообще хватит трупов. В них, кстати, больше нет надобности. Ведь этот раунд я выиграл. Выиграл вчистую».
Агент довольно ухмыльнулся. Он спланировал всю операцию очень точно. Поэтому заранее был уверен, что выиграет эту схватку с судьбой, окажется в итоге сообразительнее, умнее и смелее, чем эти недалекие, увязшие в повседневной суете людишки, так смешно всегда путающиеся у него под ногами.
Но вот что странно: чем ближе был день начала операции на второй площадке космодрома, тем острее он начинал ощущать, что в последний момент непременно произойдет какая-то досадная случайность, которая поставит под угрозу срыва весь его расписанный по этапам и тщательно продуманный план.
Такая случайность и явилась за четверо суток до стартового дня в лице вернувшегося из отпуска лейтенанта Макарьева. Агент смотрел на выходящего из вагона мотовоза Антона и чувствовал, как его постепенно охватывает паника. Строя свои расчеты, он был уверен, что Макарьев появится на службе только утром 29 августа, в понедельник, когда все основные события уже свершатся. Но лейтенант неожиданно вернулся в часть в четверг. Это означало, что в отделении систем жизнеобеспечения, на ключевом направлении операции, запланированной на ночь перед запуском советско-афганского экипажа, появлялся лишний, неучтенный его планом человек - Антон Макарьев. А значит, летели к черту все расписанные заранее схемы, перемещения людей становились случайными и плохо прогнозируемыми. И, следовательно, резко возрастал риск срыва всей операции. «Лишний» Макарьев вполне мог в ту ночь случайно оказаться на пути Агента...
Агент ухмыльнулся, вспомнив, как тонко пришлось ему сработать, чтобы убрать Макарьева подальше от основного театра действий. В ночь накануне старта лейтенант неожиданно получил назначение в наряд...
Вторая случайность проявилась тогда, когда выяснилось, что этот наряд Макарьева - караул около готовящейся стартовать ракеты, офицерский караул «под елочкой». По плану Агента на этом месте мог оказаться любой офицер части - это было несущественно для успешного завершения операции. Вечером, всего за насколько часов до начала событий, исподтишка поглядывая в сторону собирающегося в наряд лейтенанта, Агент вдруг совершенно отчетливо понял, что этот молодой стройный парень в ладно сидящей на нем военной форме уже по существу покойник. Странно, но эта мысль доставила ему даже некоторое удовольствие: Макарьев, - та самая случайность, которая поставила под угрозу срыва весь его замысел, - в итоге окажется в самом центре событий и должен будет умереть в течение предстоящей ночи. Сама судьба словно бы воздавала по заслугам лейтенанту, нарушившему стройность его планов. Значит, удача была по-прежнему на его, Агента, стороне.
А третьей крайне неприятной случайностью оказалось то, что Макарьев все-таки остался жив. Остался жив только потому, что первым заметил идущих к периметру ограждения диверсантов. Агент же, напротив, предполагал, что более опытная троица, переброшенная из Афганистана, обнаружит осматривающих заграждение солдат и офицера чуть раньше. Обнаружит и попробует тихо устранить...
На деле же все получилось иначе. Макарьев увидел диверсантов первым и с глупым мальчишеским геройством ввязался с ними в открытый бой. Карм Али Шухи, самый опытный из переброшенной из Северного Афганистана тройки, решил уничтожить нападавших шурави одной гранатой. Он-то не знал о дефекте взрывателей. Привычным движением руки рванул кольцо гранаты, отпустил чеку и...
«Но, несмотря на все случайности и препоны, я все равно выиграл, - Агент тихо рассмеялся. - Я победил!»
...Его всегда считали середнячком. Незаметным, послушным и тихим мальчиком.
Он был вторым сыном в семье скромных инженеров, всю свою жизнь проработавших на большом авиационном заводе в Подмосковье. Его старший брат уже оканчивал школу, а семья из четырех человек все еще ютилась в небольшой комнатке в общежитии - с квартирами в их городке было очень напряженно. Власти вбухивали миллионы и миллиарды в военные программы, а простые советские труженики, винтики гигантского хозяйственного механизма, десятки лет ждали, когда народное государство предоставит им приличное жилье.
Говорят, что самые яркие картины своего детства человек запоминает на всю жизнь. Его детство прошло в длинных узких коридорах заводской общаги, пропахших ароматами общей коммунальной кухни, вонью общественного туалета и едким запахом хлорки, которую использовали и для мытья полов, и для травли крыс и тараканов. Родители опасались выпускать детей даже в грязный проходной двор. Рядом с корпусом общежития располагалась пивная и поддавшие до степени полного отчуждения от окружающей советской действительности мужики - рабочие, техники и инженеры все с того же номерного военного завода, - частенько выбегали справить малую или большую нужду прямо около прогнившего деревянного грибка песочницы или около покосившейся, проржавевшей до основания, детской игрушечной ракеты. А бывали случаи, когда тут же, во дворе, с матами - перематами, подвыпившие завсегдатаи пивнушки начинали выяснять друг с другом далеко не производственные отношения. Тогда в ход шли ножи, булыжники и разбитые под «розочку» бутылки. Когда ему было всего восемь лет, один из таких конфликтов закончился смертью их соседа по общежитию, веселого и бесшабашного токаря дяди Коли. Зарезали дядю Колю еще вечером, в сумерках. В темноте кровь была незаметна, покойник сидел, прислонившись к стене в классической позе подвыпившего мужика, и только утром, часов в шесть, дворник обнаружил, что токарь Коля не просто спит на улице, перепив с вечера, а уже несколько часов как мертв. Зарезали Колю небольшим ножом, который валялся рядом с трупом.
Он хорошо запомнил то сентябрьское утро, когда он, школьник второклассник, выбежал из общаги с ранцем за плечами и остановился, как вкопанный, когда увидел во дворе суетившихся милиционеров, судебномедицинских экспертов и врачей. Дядя Коля уже лежал на носилках около стены дома, глаза его были наполовину закрыты, а лицо стало непривычно бледным, как будто слепленным из воска. Рядом, с запекшейся на лезвии кровью, лежал тот самый нож.
Это было одно из первых его открытий на пути во взрослую жизнь. Человека, оказывается, можно убить. Даже очень большого и очень сильного человека можно убить совсем небольшим ножом.
После школы он вернулся домой и тайком взял с общей кухни чей-то столовый нож. Долго и очень внимательно рассматривал тонкое, сверкающее в лучах солнца, лезвие. Было что-то завораживающе прекрасное в этом куске металла, способном прервать любую человеческую жизнь. Сжимая рукоять ножа, он представлял как острая сталь пронзает чужое, упругое, но все-таки такое нежное и податливое тело, и чувствовал странное, никогда ранее не испытанное им, тихим мальчиком из скромной семьи, возбуждение.
Второй важный урок - о силе и влиянии денег - он получил, когда учился в шестом классе. К очередной годовщине Октября власть решила продемонстрировать свою заботу о трудящихся, и его отцу наконец-то вручили в райисполкоме ордер на новенькую трехкомнатную квартиру почти в самом центре небольшого подмосковного городка. Как они радовались! В новом доме еще только завершались отделочные работы, а они уже всей семьей бегали смотреть свою будущую жилплощадь, прикидывали, какую мебель придется купить, что и где поставить в казавшихся огромными комнатах. И мама, светясь от счастья, говорила, что у них с братом будет теперь своя - своя! - отдельная комната.
