Мой сын убийца? - Квентин Патрик (полная версия книги .txt) 📗
ГЛАВА 14
Проснулся я около семи. Первой моей мыслью было увидеться с Жанной. Я почувствовал себя отвратительно. Хотел выпить кофе, но побоялся, что если буду мешкать, то что-нибудь помешает увидеться с Жанной. Я пошел пешком до 58-й улицы.
Стояло тихое утро. Из-за угла выехал грузовик с газетами. Одна пачка случайно выпала на тротуар, и я заметил крупные заголовки: «Дулитч». Через несколько минут все узнают о случившемся. Теперь мы все – фигуры для публичного обозрения: отец с разбитым сердцем, его жена – загадочная жертва, и сын – убийца.
У дома Ронни никого не было. Я позвонил. Дверь открыл Джонсон. Он был без формы, что свидетельствовало о несчастье в доме. Фелиция всегда шутила, что он родился в ливрее и с серебряным подносом в руках. Сейчас же это был старик, ошеломленный и растерявшийся.
– Ужасное несчастье, Джонсон, – сказал я.
– Я не могу поверить, не могу, – проговорил Джонсон.
– Мне надо увидеться с Жанной. Она дома?
– Да, наверху у родителей. Мистера Билла арестовали?
– Да.
– Я должен был рассказать о мистере Билле. Ведь он это говорил…
Может быть, он меня уже ненавидел? Ведь я отец убийцы Ронни и должен возбуждать в нем только ненависть.
– Конечно, вы должны были рассказать все как было, у меня нет к вам претензий.
Я хотел пройти наверх, но вдруг старик попросил меня:
– Прошу вас, мистер Дулитч, поговорите с мисс Анни, я с трудом уговорил ее лечь в постель. Она совсем не может спать, ничего не ест. Она вас уважает и прислушивается к вашим советам.
Поднимаясь по лестнице, я содрогнулся. Весь этот дом, еще совсем недавно наполненный жизнерадостностью Ронни, сейчас казался пустой скорлупой. Джонсон проводил меня до комнаты Анни, открыл дверь и сказал:
– Вы посмотрите, мисс Анни, кого я привел к вам. Я сейчас принесу кофе, и вы позавтракаете.
Я чувствовал себя не в своей тарелке. Что Анни думала обо мне? Скорее всего она считала меня отцом чудовища. А для меня каждый человек был потенциальным врагом, охотящимся за жизнью Билла. Даже на Анни я смотрел с подозрением.
Но разве это Анни? Передо мной сидела, откинувшись на подушки, старуха. Она выглядела, как смертельно больной человек. Но никакой враждебности на ее лице не было.
В спальне Анни мне приходилось бывать и ранее. Я сразу же заметил, что в этой комнате что-то изменилось. Я стал присматриваться и, наконец, понял, что со столика Анни исчезли две фотографии: Ронни и ее умершего жениха. Анни, наверное, убрала их, и это говорило о том, что жизнь ее больше не имеет смысла.
Она указала мне на край кровати. Я сел.
– Ты знаешь, Анни, что я чувствую. Ведь я любил Ронни.
– Да, ты был ему искренним другом.
– И он мне тоже. Но ты не должна сурово осуждать Билла. Он не убивал Ронни.
Она посмотрела на меня с изумлением.
– Но, Жак…
– Вчера вечером я думал, что это сделал он. Но потом он мне все рассказал. Револьвер он взял с собой не для того, чтобы убить. Просто он был в таком состоянии… Это бравада мальчишки. Ронни прав, что выбросил его из дома. Но Билл не убивал. Он вышел отсюда за час до убийства и оставил револьвер здесь.
В этот момент единственной моей целью было убедить Анни. Я вспомнил уверенный взгляд Транта, бегающие глаза Артура Фридлянда и подумал о людях, читающих сейчас газеты и осуждающих Билла. Поэтому мне хотелось убедить в его невиновности хотя бы одного человека.
– Но ведь они его арестовали, – возразила она.
– Да, у Транта имеются доказательства, а у меня их пока нет. Но я докажу, что Билл не убивал. Анни, ты хочешь мне помочь?
– Каким образом?
– Может быть, ты вспомнишь еще какие-нибудь факты. Что ты делала после того, как мы встретились в холле?
– Понимаешь, Жак, я была испугана. Какая ужасная сцена с Биллом! Я хотела пройти за тобой в гостиную, но Ронни… я никогда не видела его в таком состоянии… Когда же я услышала ругань в твой адрес и его угрозы уничтожить издательство, то ушла в свою комнату. Но оставаться одна я не могла и отправилась к Гвендолен Снейгли.
– Гвендолен?
– Да. Она приглашала меня на ужин. Мы уже давно дружим. Когда я вернулась, то увидела тебя и полицию.
– Больше ты ничего не знаешь? Вошел Джонсон с дымящимся кофе.
– Спасибо, Джонсон, я выпью кофе. Ты можешь идти. Когда он вышел, она тихо спросила:
– Ты в самом деле уверен, что Билл не виноват?
– Конечно.
– Но ведь ты же сам его выдал. Так мне сказали. Когда ты пришел, увидел распростертого Ронни и револьвер, то вызвал полицию.
– Да, тогда я считал, что он должен расплатиться за это. Пойми меня. Эта история с Фелицией, мои с ним ссоры… Я думал: какая мать, такой и сын. И из-за этого погиб и Ронни! Я простить себе этого не могу!
– Жак, почему ты все время берешь на себя вину других? Ты выдал Билла, потому что думал, что он убил Ронни. Это была твоя обязанность, за что же ты себя мучишь?
– Да, я замечательный человек, ведь моя жена выскочила в окно, а сына арестовали по обвинению в убийстве!
– Жак, почему ты эти грехи взваливаешь на свои плечи? По-твоему, во всем виноват ты. Все кругом безупречны, а ты один виноват. Это все из-за Фелиции? Ох, если бы ты мог понять…
– Что понять?
– Ты любил Фелицию. Это была удивительная любовь. А сейчас?
– Что сейчас?
– Сейчас ты ненавидишь и ее, и себя. Ты все обратил против себя.
– Я стараюсь не думать о ней.
– Но это тебя угнетает. Это повлияло на твои отношения с Биллом.
– Анни! Давай прекратим. Фелиция – это старая история.
– Потому что она умерла? – придирчиво спросила Анни. – Значит, и Ронни тоже старая история?
– Нет, конечно. Анни, мне надо увидеться с Жанной. Может быть, она что-нибудь знает?
– До свидания, Жак, но не очень-то надейся… Что прошло, того не вернешь. Но должна же я о ком-то заботиться. Кроме тебя, у меня никого не осталось.
ГЛАВА 15
Я вышел, с грустью думая о доброй Анни, ее чуткости и последней фразе: «Не очень-то надейся, Жак…» Что это могло означать? Она была уверена в виновности Билла?
Я позвонил к Лейгтонам. Дверь открыла Нора. У нее был очень усталый вид, будто она не спала всю ночь. На ней был передник. «Как это для нее характерно, – подумал я. Даже если мир перевернется, Нора Лейгтон все равно будет обслуживать других».
– Можно мне увидеться с Жанной? – спросил я. – Пожалуйста. У вас есть новости о вашем сыне?
– Пока ничего нового.
– Я надеюсь, что мы еще встретимся. Я очень огорчена. Меня беспокоит Жанна. Ведь я не должна была допустить этого замужества. Она так молода! Разве она разбиралась в своих чувствах? Эти уговоры Филлис… ну и Базиль, для которого открылись новые горизонты…
В коридоре раздались шаги, и грубый голос леди Филлис спросил:
– Нора, кто пришел?
Она выплыла из коридора с сигаретой в руке, а увидев меня, словно остолбенела.
– Что вы здесь делаете?
– Мистер Дулитч пришел к Жанне, Филлис, – ответила за меня Нора.
Филлис, не обращая на нее внимания, сказала, глядя на меня с отвращением:
– Какой вы прекрасный отец! Это называется воспитанием по-американски? Дай любимому дитяти все, что он пожелает. Если он пожелает жену друга – пожалуйста. Вы уже давно обо всем знали. Полицейский рассказал нам вчера вечером. Почему же вы не удержали их? Если вы сами такой растяпа, то почему не предупредили нас?
– Филлис, умоляю… – тихо пробормотала Нора. – Он же пробовал…
– Пробовал!? И это как раз сейчас, когда Базиль хорошо устроился! Какая-то идиотская суматоха! Ведь Базиль начал новую книгу. Боже мой! И это – Америка!
Я больше не желал ее слушать. Меня не интересовали неудобства Базиля Лейгтона. Я отвернулся от этого скорпиона – Филлис и обратился к Норе:
– Вы проводите меня к Жанне?
– Конечно.
Филлис что-то презрительно буркнула и ушла.
