Шифрованный счёт - Самбук Ростислав Феодосьевич (электронные книги бесплатно .txt) 📗
Сотрудники местной газеты их встретили приветливо. Редактор извлёк бутылку виски и пообещал освободиться через час, а пока что поручил гостей долговязому брюнету лет тридцати, носатому и худощавому. Казалось, он был сплющен с боков и стыдился этого, потому что какая-то стыдливая улыбка все время кривила его губы.
— Жорж Леребур, корреспондент «Пари суар», — отрекомендовался он и добавил, что рад видеть людей, которые ещё вчера ходили по бернским улицам: пожаловался на тоску, жару и отсутствие порядочного общества.
— Ничего себе тоска, — не поверил Карл. Он держал свежий номер местной газеты, где сообщалось о партизанском движении в одной из провинций. — Война обостряется!
— Тут всегда стреляют, — безразлично махнул рукой Леребур.
— Очень интересно, — Карл ткнул пальцем в газету, — во главе восстания стал бывший министр просвещения и искусств. Если уж такие люди берутся за оружие…
Скажу вам откровенно, — сказал Леребур, — у них есть основания браться за оружие. Впрочем, увидите сами. Я здесь уже три года и, вероятно, смотрю на здешние события предубеждённо.
— Три года! — удивился Гюнтер. — Наверно, знаете здесь все вдоль и поперёк?
— Это не так просто, — снисходительно улыбнулся Леребур. — Территория государства огромная.
— Есть где воевать! — засмеялся Карл. — И за что…
— Конечно, — подтвердил Леребур. — Не случайно проклятые янки повадились сюда. Не люблю их. Где только можно поживиться, непременно сунут свой нос. Уран, кобальт, промышленные алмазы… Я уже не говорю о меди, такой богатой руды нет нигде.
— Ясно, — отметил Гюнтер, — поэтому здесь и неспокойно. Кстати, вы должны знать всех местных знаменитостей, не встречалось вам имя Пфердменгеса?
— Полковник Людвиг Пфердменгес? — переспросил Леребур. — Эта фигура довольно одиозная. Но откуда вы знаете его? И зачем он вам?
— Пфердменгес — бывший штандартенфюрер СС, — объяснил Карл, — а наша газета изучает биографии некоторых эсэсовцев…
— А-а… — неопределённо промычал Леребур. — Здесь до черта всякой дряни, слетаются, как мотыльки на огонь. — Внезапно завёлся, даже завертелся на стуле. — А это вы здорово придумали: интервью с бывшим штандартенфюрером, ныне полковником наёмников! Прекрасная параллель. Находка для левой прессы…
— Как нам увидеть этого Пфердменгеса? — спросил Карл.
Леребур уставился на него, как на заморское чудо. А затем весело засмеялся.
— Вы спрашиваете так, будто полковник Пфердменгес живёт в двух шагах и вся сложность заключается в том, как представиться ему. Даже я не знаю, где он, а я, кажется, знаю здесь все. Кроме того, если так вот прямо начать узнавать о местопребывании полковника, можно получить пулю в живот…
— Вы не получите, — сказал Гюнтер уверенно.
— Ну от этого никто не застрахован, — возразил Жорж, но видно было, что сказал это только для проформы, потому что добавил хвастливо: — Вот что, коллеги, я присоединяюсь к вам и скажу откровенно: вам повезло, что встретили меня. Что касается карателей или наёмников — все рты сразу закрывают. Вы слыхали о Момбе? — спросил вдруг.
Гюнтер кивнул.
— Пройдоха, старый лис! — Леребур завертел головой. — Я попробую устроить встречу с ним.
— Зачем? — не понял Карл.
Леребур посмотрел на него удивлённо. Вдруг шлёпнул себя ладонью по лбу.
— Извините, я ведь забыл сказать, что Пфердменгес, по существу, правая рука Момбе.
Организация встречи журналистов с кандидатом в премьеры оказалась не таким уж тяжёлым делом: Момбе стремился завоевать популярность и не пренебрегал никакими средствами. Интервью же с французским и швейцарскими журналистами было для него просто находкой.
В точно назначенное время машина Леребура остановилась возле роскошного особняка за густо посаженными пальмами.
Слуга в белом смокинге провёл их в большую комнату с полузашторенными окнами и вентиляторами под потолком. Кандидат в премьеры заставил их немного подождать. Наконец слуга открыл двери, и в комнату зашёл Момбе. Он крепко пожал руки журналистам, пригласил к столу с бутылками.
— Прошу, господа, без церемоний, — сказал Момбе, широко улыбаясь. Налил всем, подчёркивая свою демократичность. — Я с удовольствием отвечу на ваши вопросы, господа, но давайте вначале выпьем за моих несчастных соотечественников.
Он встал в театральную позу. Гюнтер улыбнулся: бездарный актёр, все у него рассчитано на внешний эффект.
— Какие меры вы считаете необходимыми для стабилизации положения в стране? — спросил Леребур.
Момбе сел на стул, отхлебнул из стакана, нахмурился и ответил категорично:
— Мы должны положить конец деятельности раскольников — я имею в виду разных «патриотов», которые мутят воду в провинциях, отвлекают народ от работы разговорами о демократии. С этим может покончить сильная централизованная власть: разгромить бунтовщиков и установить мир в стране. Необходимо обратиться за помощью к высокоразвитым государствам и добиться ритмичной работы промышленных предприятий.
Момбе говорил, а Карл, глядя на его улыбающееся лицо, думал, что скрывается за этими аккуратными фразами, — он зальёт страну кровью, вырежет целые поселения, добиваясь покорности, продаст иностранным компаниям ещё не проданное и будет улыбаться интервьюерам и фотографам: в его стране покой и тишина. Карлу захотелось подняться и уйти, но продолжал сидеть со стаканом в руке, только нахмурился.
— Природные условия востока страны, — между тем продолжал Момбе, — не позволяют вести войну в её, так сказать, классических образцах и диктуют свою тактику…
— Мы бы хотели познакомиться с этой тактикой, — вставил Гюнтер. — Нам рекомендовали полковника Пфердменгеса.
— Кто рекомендовал? — быстро обернулся к нему Момбе.
— Господин Леребур, — кивнул Гюнтер на француза. — Он наслышался о его храбрости и решительности.
— Безусловно, — согласился Момбе, — полковник Пфердменгес — человек храбрый.
— Мы бы просили вас помочь нам встретиться с полковником, — настаивал Гюнтер. — Дело в том, что никто, кроме вас…
— Да, война идёт жестокая, — подтвердил Момбе, — и необходимо строго придерживаться военной тайны.
Гюнтер понял его.
— Мы не дети и понимаем, что специфика условий ведения военных действий в Африке вынуждает иногда идти на кое-какие крайности, как бы сказать, требует немалой крови. Но вы можете быть уверены в нашей лояльности и нежелании раздувать негативные аспекты…
Момбе закивал головой.
— Да… Да… Именно это я и хотел сказать. Хорошо, что у нас одна точка зрения. Я дам вам письмо к полковнику, но должен предупредить, что добраться туда будет трудно…
Жорж Леребур оказался неоценимым компаньоном: кроме того, что но знал Африку так, как Карл свой Бернский кантон, у него было много знакомых в самых разных кругах. В дирекции «Юнион миньер» Жорж договорился об аренде не очень старого «пежо»; им предлагали и лучшие марки, но Леребур решительно отказался. «Может, специально для нас вы откроете и пару бензоколонок?» — спросил он, и никто ему не возразил. В самом деле, они должны были ехать по дороге, где с бензином были перебои; вспоминался случай, когда машины стояли по нескольку дней в маленьких провинциальных городках, ожидая горючего. Жорж знал это и поэтому решительно выбрал малолитражный «пежо», а не мощный «ягуар», который предложил им один из директоров «Юнион миньер».
Сейчас, когда позади остались города, они по-настоящему оценили прозорливость Леребура: все равно по местным дорогам более чем пятьдесят-шестьдесят километров не сделаешь, на «ягуаре» им не хватило бы горючего и на половину пути, а обшарпанный «пежо», гремя железом по выбоинам, потихоньку на одном баке почти дотянул их до городка, где должен был быть бензин.
Жорж тихо ругался, проклиная африканские дороги, поскольку стрелка бензометра дрожала уже у нуля. С гребня небольшого холма Жорж увидел дома, но машина зачихала и остановилась: бензин кончился. В канистрах тоже ничего не было, и Леребур предложил:
