Антология советского детектива-37. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Коротеев Николай Иванович (книги без регистрации .txt) 📗

— Появятся, — уверил участковый. — Они есть.

— Где?

— Ты не заметил — кора с плавуна срезана. Молодое деревце смыло, занесло в распадок во время ливневого паводка. А кора с него сорвана. На подметки пошла.

— Что же вы мне не сказали? — упрекнул участкового Свечин.

— Я тоже не до всего сразу додумываюсь. Только теперь и сообразил.

— Вам в больницу надо…

— Вот найдем место, где корень выкопан, тогда…

Они снова пошли по звериной тропе в сторону Лысой сопки. Она на самом деле оправдывала свое название. По склонам темнела тайга, выше виднелась кайма стланика, а сама вершина была вроде бы совсем белой и даже поблескивала на солнце.

Настал полдень. Под пологом леса было душно. Однако в подлеске все еще держалась обильная роса. Стоило притронуться к стволу, задеть плечом ветки, как сверху сыпался сверкающий дождь, звонко ударявший по жестким августовским листьям.

— Вот и следы, — остановился Самсон Иванович.

Кузьма подошел и взглянул из-за плеча Протопопова. Почва в неглубокой лощинке, которую пересекали участковый и Свечин, была вязкой, и среди толстых, крепких стволов высоченного дудника и белокопытника Кузьма увидел сломанный кусок коры, а чуть дальше четко отпечатавшийся след сапога с окованным каблуком.

— На Дзюбе были олочи, — припомнил Свечин.

— Следы сапог Телегина, метеоролога. Отдохнем давай, Кузьма. Кровь не остановилась. Повязка намокла. В голове стучит. Да и подумать надо.

— Ведь все ясно…

— Не совсем, Кузьма. — Протопопов присел на валежину.

Свечин очень тщательно сделал несколько снимков, с ориентирами и масштабом, потом снял слепок со следов Телегина.

— Что же не ясно, Самсон Иванович? — спросил он, подходя к участковому.

Выглядел тот очень усталым, глаза запали, лоб покрыла крупная испарина.

— Не нравится мне это, Кузьма. Неужели их было здесь трое?

— Во всяком случае, есть кого подозревать.

— «Подозревать»… Тяжело. Люди жили бок о бок со мною. Здоровались, смотрели в глаза, не отводя взгляда.

— Чем же объяснить столько совпадений? Тайга не похожа на улицу, по тротуару которой проходят тысячи неизвестных людей, — проговорил Кузьма.

— Пока неизвестных нет. Крутова ищут и найдут. А совпадения… Если сочинять, то можно объяснить всe совпадения. Но их должны объяснить они — Ангирчи, Телегин, Дзюба. А обстоятельства… Корень — женьшень. Видимо, и за двадцать лет я не все узнал об этих местах. Что-то осталось секретом, который, похоже, разгадал другой. Дзюба, например.

Свечин глянул на участкового искоса — не бредит ли? — и напомнил:

— Дзюба мертв. А Ангирчи, конечно, все свалит на него.

— Мертв… Но в данном случае говорить будут дела… Слова — что? И еще надо доказать, что самострел поставил Ангирчи. А Телегин… Не знаю… Ума не приложу, почему он тут оказался!

Пока Кузьма укладывал фотоаппарат и прочие вещи в рюкзак, Самсон Иванович осматривался, будто только сию секунду пришел сюда. Когда Свечин был готов отправиться в путь, участковый посоветовал:

— Иди по следам Телегина. Ангирчи шел за Дзюбой.

— Нам, по-моему, лучше держаться вместе. Вы не дойдете.

— Потом, потом. А то не успеем… Я не успею.

— Иду, иду, Самсон Иванович, — заторопился Кузьма, поняв, что Протопопов держится из последних сил, а дел у них еще много.

Главное, пусть участковый убедится, как Ангирчи провел его, воспользовался доверчивостью Самсона Ивановича.

Самострел — старое запрещенное оружие охоты, это Свечин знал. А кто, кроме Ангирчи, мог воспользоваться им?

Войдя в низинку, Кузьма двинулся сбочь от цепочки следов. Судя по отпечаткам, Телегин шел спокойно, ровно, не останавливаясь, — очевидно, твердо уверенный в правильности направления. Время от времени он преодолевал завалы, но и тогда Свечин без труда находил царапины и обдиры на трухлявой древесине. А в густом подлеске, где палые листья толстым слоем покрывали землю, стоило лишь точно сохранять взятое Телегиным направление — и Свечин снова выходил на след.

И вдруг следы пропали. Напрасно Кузьма кругами обходил заросли какого-то колючего, широко разросшегося кустарника.

— О-го-го!.. — донеслось сверху. — Кузьма-а!

Свечин чертыхнулся про себя. Надо же было Протопопову окликнуть его в тот момент, когда он потерял следы!

— О-го-го!.. О-го-го!.. Кузьма-а!..

— Да-да-а!

— Сделай затеску, где стоишь! Давай ко мне! Я выше тебя! Бери левее! Перед тобой стена! Левее иди — там расселина!

— Иду! Иду! — откликнулся Кузьма, поражаясь, что Протопопов знает, где он. Свечин взял левее и действительно вскоре в стороне увидел стену сброса, по которой ему было бы не подняться. А прямо перед ним зияла расселина, и он быстро взобрался наверх. Тайга здесь была совсем непохожа на ту, которую он только что оставил.

Высоченные кедры стояли не часто. Их темной меди стволы в два обхвата походили на исполинские колонны. Меж ними весело пестрели березняк, нежные липки и клены. Сквозь опавшую хвою кое-где пробивалась трава. Место было довольно сухое и теплое, приятное.

В этом сквозном радостном лесу Кузьма издали увидел Самсона Ивановича. Тот колдовал около молодого кедра, едва поднявшего крону над подлеском. Заглядевшись на участкового, стараясь понять, что это делает Протопопов, Кузьма споткнулся и затрещал сухими сучьями валежника.

— Иди смотри! — крикнул Протопопов.

Недалеко, от Самсона Ивановича Свечин увидел большую продолговатую яму. Земля, насыпанная по краям, выглядела так, будто ее просеяли сквозь мелкое сито.

— Что это?

— Здесь рос большой корень. Очень большой.

— Вот такой — метра два длиной?

Самсон Иванович поглядел на удивленно вскинутые под козы-рек брови Кузьмы и едва сдержал улыбку:

— Нет. Корень сантиметров в сорок. Гигант! Чуть ли не восьмое чудо света. Раз в полвека находят такие. А то и реже. Больше четырехсот граммов вес. Может, и больше.

Глядя в пустую глубокую яму — цель их утомительного путешествия, Кузьма присел на валежину и почувствовал усталость. Семь суток они мчались, недосыпая, недоедая, — и вот яма, откуда выкопан корень-гигант, «чуть ли не восьмое чудо света».

— Ты сюда смотри, Кузьма.

Свечин вскинул глаза и увидел на стволе молодого кедра большой белый прямоугольник — след содранной коры.

— Лубодерина-то какая огромная! — воскликнул Протопопов. — Еще одно подтверждение. Лубянку из такого куска в лодке действительно трудно не заметить. Прав Ангирчи!

— Я след этого метеоролога потерял, Самсон Иванович.

— Он вел не сюда. Телегина здесь не было. А вот Ангирчи… Смотри, сколько его следов! Бесновался прямо-таки старик… Неспроста. Похоже… ограбил его Дзюба.

— Замешан Ангирчи в этом деле! Я же говорил! Дзюба ограбил его, а Ангирчи убил Дзюбу. Вот так. Вот так, Самсон Иванович.

— После разговора с нами Ангирчи пошел проверить корень, а он-то выкопан. Однако на сопке следы не только Дзюбы, но и Телегина. Вот почему мы не встретились здесь с Ангирчи. Он, наверное, отправился на метеостанцию. Старик решил поговорить и с Телегиным.

— Логично, Самсон Иванович. Интересная версия.

Глядя на воспаленное лицо участкового, на его горячечно блестевшие глаза, Кузьма подумал, что ранение Протопопова дает о себе знать. Самсон Иванович попросил Свечина очень тщательно сфотографировать и яму, и лубодерину, а сам принялся измерять задир на стволе кедра.

— И получается, Дзюба — вор. Вот зарубки Ангирчи на стволах. Это был его корень… Точно его, Я знаю его метки.

— А настороженный самострел? Нож, наконец…

— Они у нас. Экспертиза определит, отпечатки чьих пальцев на них остались. Если остались. И живы их владельцы — Телегип, Ангирчи. Им еще предстоит нам ответить.

Увидев, что Кузьма хочет его перебить, Самсон Иванович поднял левую руку, попросил помолчать.

— Ангирчи таких тонкостей не знает, чтобы ставить самострел в перчатках, Дзюба… может знать. Телегин тоже мог бы сообразить.