Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Азольский Анатолий (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗

Алек побледнел, и визави принялся объяснять, как это работает:

— После приема внутрь в течение семидесяти двух часов развивается обширный атеросклероз. Через два дня он забудет, как его зовут, а вы, Алек, окажетесь в безопасности.

«А я буду в безопасности…» — повторил, словно заклинание, Алек и аккуратно кончиком ножа для бумаг подцепил жестяной ободок вокруг горлышка под пробкой. Прошелся по кругу. Медленно, придерживая чуть увеличившийся ободок, отвернул пробку. Удачно. Без разрывов. Он облегченно вздохнул. Правой рукой нащупал в кармане полученную от недавнего собеседника капсулу, достал ее и, затаив дыхание, вскрыл пробочку. Пинцетом вынул голубой лоскуток и опустил его в горлышко бутылки.

— Есть…

Едва коснувшись прозрачной жидкости, источавшей пронзительно сладкий и едкий аромат, лепесток зашипел и исчез. Алек задержал дыхание и закрутил пробку. Провел тупой стороной ножа по контрольному ободку. Оглядел плоды своей работы со всех сторон, ухмыльнулся и вдруг безудержно захохотал. Спустя четверть минуты он уже бился в конвульсиях и гоготал во весь голос. Тело сотрясалось от смеха, слезы заливали глаза и лицо. Истерика закрутила Алека в вихре безудержных судорог. Он пытался что-то сказать, но корчился, давился словами и вновь, уже беззвучно, раскрывал и закрывал рот:

— Гы-га-гы-го-го-гыыыыыыыыыы!!!

А затем смех сам собой иссяк, и он захрипел и обессиленно растянулся на столе — поверх гранок энциклопедии. И первое, что увидел Кантарович, спустя целых полчаса разлепив слезящиеся глаза, было огромное слово «CLEAR».

Это слово переливалось и извивалось, пройдя сквозь толстое стекло бутылки водки. Оно даже искрилось. Алек замер, чтобы слово не сбежало и не исчезло. Не шевелясь, чтобы не спугнуть слово, он пытался понять, откуда это словечко? Кто его принес? Как оно забралось к нему в кабинет? И что значит «ЧИСТЫЙ» или, может, «ЧИСТО»? Может быть, это знак? Знак, что никто и никогда так и не узнает, насколько «чистой» была водка, которую должен выпить зам по режиму, чтобы раз и навсегда уйти с его пути?

— Раз и навсегда… — вслух чужим хриплым голосом повторил он и вгляделся.

Буквы все еще скакали в лихорадочной пляске — тогда он сжал обеими руками голову, чудовищная скачка остановилась. Теперь он уже мог прочитать полностью фразу, частью которой и оказалось слово «СLEAR». Поверх первого листа гранок тянулось название «The Nuclear Physic Encyclopedia».

Он поднялся. Еще раз проверил пробку, затянул ее потуже, мгновение разглядывал свое любимое детище, затем резким движением схватил заглавный лист гранок со стола и завернул в них бутылку. Подарок Черкасову был готов.

Друзья

Артем поднялся со стула и двинулся к дверям, но на пороге уже возник Юра Соломин, и на лице Железного Юрика сияла широкая дружеская улыбка.

— Ну, здравствуй, здравствуй, великий адвокат!

Соломин, не дожидаясь ответа, схватил Артема в свои мощные объятия. Павлов ответил такой же железной хваткой. Со стороны сцена выглядела как дружеское приветствие соскучившихся закадычных приятелей. Однако взаимные объятия и похлопывания были чуть крепче и жестче нужного — так, словно старые однокашники проверяли один другого на прочность.

— Ты совсем не изменился, — отодвинулся Соломин, — а ведь я лет сто тебя не видел.

— Я тебя тоже сто лет не видел, — так же отодвинулся Артем, — и честно скажу, очень рад нашей встрече!

Мгновение друзья, как зеркальные отражения, сверлили друг друга взглядами, и Соломин, словно пытаясь очнуться от наваждения, покачал головой, а Артем в одно мгновение оценил галстук Соломина: явно английский — или на Джеромин-стрит покупал, или на Сильвер-роу. А узелок виндзорский вяжет.

«Чистый денди!»

— Ты давно из Англии?

— А ты откуда… — Соломин на мгновение оцепенел, но тут же справился с удивлением: — Ну-ну, Шерлок Холмс Павлов, упражняешься все? Ясное дело, разглядел мои ботинки и гардеробчик. Я-то уж думал, кто-то тебе насплетничал.

Артем улыбнулся:

— Юрка, ты же знаешь… — Он развел руками и тут же крепко сцепил их перед собой на коленях.

Соломин понял и этот жест. Говорить откровенно не будет. Ну что же, посмотрим. Он улыбнулся:

— Да уж, знаю. Помню, что тебя хлебом не корми, а дай попрактиковаться. Дедукция-продукция. Помню, помню. — Он тоже сложил руки вместе и задумчиво, даже тоскливо поднял грустные глаза на Павлова. — Меня подставили. Там, в Лондоне. Вот и прибыл до срока.

Соломин вздохнул, и лишь тогда Павлов — на мгновение — увидел его настоящего. Юру, не позирующего перед публикой. Юру, бывшего свидетелем на свадьбе Артема и Любы. Юру, которого Павлов частенько прикрывал при опозданиях на утреннее построение, когда тот после страстной бессонной ночи, безнадежно опаздывая, мчался от очередной возлюбленной через всю Москву в «Вышку».

Артем улыбнулся и слегка пожал руку товарищу:

— Не кисни! Здесь тоже полно работы и жизнь, поверь, не хуже, чем в Лондоне. Если, конечно, знать места.

— Спасибо тебе, Тем! Мне реально было хреново. — Соломин заиграл желваками. — Я ведь так эту мразь и не вычислил.

Артем прищурился.

— Ты про того, кто тебя… того? Подставил?

— Да. Понимаешь, как-то странно все случилось. Я же подстраховался кругом. Никто из посольских ничего не знал. Я их всех за жабры взял в первые же месяцы.

— Может, посол? — предположил Артем. — Все-таки тебя убрать — это решение серьезное, ранг нужен соответствующий…

Соломин решительно отмахнулся:

— Нет, не думаю. Посол со своей послихой как раз наладили, понимаешь, бизнес. Брали на каждое мероприятие новые шмотки из «Хародса». Ну, это самый крутой магазин в Лондоне.

Артем поднял руку:

— Я знаю. Ну и… что посол?

— Что?! То-то и оно. Наденут пару раз шмотки, и послиха тащит их обратно — мол, не подошли и тэ дэ и тэ пэ. Ну а те связываться не будут же. И либо бабки возвращают, либо за полцены предлагают. Типа, согласны.

— И ты… — подтолкнул друга к сути Артем, и Соломин усмехнулся.

— Понятное дело, знал, но я же не стал никому стучать. Я ж не падла! У самого грешки были. И они это понимали…

Артем озабоченно огладил затылок.

— А как вело себя торгпредство?

— Та же история, — махнул рукой Соломин. — Торгпред, тот «консультации» бизнесменам давал направо-налево. Подрабатывал, понимаешь. Ему-то я тонко так намекнул, что не на все он имеет право, не на все… Но он все правильно понял.

Артем вздохнул. Самоуверенность Юры его уже угнетала.

— А кто там еще вес имел? Атташе?

Соломин пожал плечами.

— А что атташе? Атташе кинжалы да пистолеты старинные скупал. Коллекционер хренов. Когда к нему ни придешь, он все время на толкучках! Запарил!

Артем лишь развел руками.

— И ты еще удивляешься?!

Соломин насторожился:

— А что?

— Слушай, Юр, — рассмеялся Артем, — ты же всем наступил на хвост. Буквально за яйца прикрутил и хотел, чтобы тебя не подставили. Ну, ты даешь! Это же гадюшник. Террариум единомышленников. Я-то уж знаю. Мой батя по этому поводу столько геморроя поимел!

Соломин хлопнул глазами и замер.

«Не, — подумал Артем, — бесполезно! Как был упертым, так и остался… ничему его жизнь не научила!»

Герой

Пока все шло ровно так, как полковник Соломин и запланировал. Он так и продолжал разыгрывать из себя наивную жертву дипломатического заговора, и Павлов, как ни странно, клюнул, начал его жалеть и даже советы явно давал от души. Это было правильно. Юра глубоко и тяжко вздохнул:

— Эх, ё! Подрезали мне, Тема, крылья на самом взлете. Обживал бы я сейчас генеральские звезды где-нибудь в Брюсселе в штаб-квартире НАТО или в Нью-Йорке в ООН. А меня пинком под зад! Обидно!

Он сглотнул, отвернулся, а Павлов окончательно растаял, потряс его за плечи и притянул к себе.

— Юрка, не хандри! Кончай, брат! Ты что?! Где наш герой-казанова Юра Соломин? Гроза непорочных девиц и зазевавшихся мужей-рогоносцев?