Караул под «ёлочкой» - Чебаненко Сергей (книги бесплатно TXT) 📗
Бело - оранжевый «ЛАЗ» подкатил к воротам испытательного корпуса и в сопровождении одетых в белые комбинезоны врачей и специалистов по предполетным операциям космонавты один за другим поднялись в салон автобуса. Двери закрылись. Автобус мягко тронулся с места, на небольшой скорости преодолел подъем дороги и повернул влево, к стартовому комплексу.
На стартовой площадке все пошло по годами накатанному сценарию: крепкие рукопожатия, горячие поцелуи, фотографии на память у подножия ракеты. Только когда они оказались в лифте, медленно ползущем вверх, к входному люку космического корабля, Лахов, наконец, смог перевести дыхание.
- Все-таки вся эта процедура прощания немного утомляет, - Полинов чутко уловил настроение командира экипажа. - Слишком много добрых пожеланий на единицу времени.
Лифт грохнул металлом и остановился. Дверь открылась, и космонавты один за другим ступили на посадочную площадку. Снизу донеслись радостные крики - провожающие заметили белые скафандры членов экипажа около вершины ракеты.
- Веселится и ликует весь народ, - бросив взгляд к подножию ракеты, с налетом иронии прокомментировал Лахов. - Абдул, ну-ка помаши им рукой. Пусть телевидение сделает несколько кадров.
Он повернулся к группе инженеров, стоявших около распахнутого люка космического корабля, и поднял руку в приветствии:
- Привет, ребята! Как тут у вас дела? Готова наша лошадка?
- А как же, Владимир Афанасьевич! - подполковник Петровин из управления дивизии сделал шаг навстречу Лахову. - Работает, как новенькие часы!
- Здравствуй, Сергей Николаевич, - Лахов чуть приобнял Петровина. Рослый и плотный подполковник рядом с космонавтом казался настоящим богатырем -великаном. - Как жизнь? Полковника скоро получишь?
- Жизнь как на Марсе: вроде бы есть, а на самом деле - нет. И, наоборот, - со смехом отозвался Петровин, тряхнув рано поседевшей шевелюрой. - А полковника, наверное, мне только к дембелю дадут.
- Вот это ты брось, Николаич, - возразил Лахов. -Какой может быть дембель, если ты моложе меня?
- Перспектива пока туманна, но неотвратимо приближается, - Петровин грустно усмехнулся в ответ. -Как в песне: «А годы летят, наши годы, как птицы, летят»...
- Вот и пусть летят. Все выше и выше, - Лахов повернулся к Полинову и Моуманду, которые, перегнувшись через поручни, махали руками оставшимся внизу провожающим:
- Ребята, познакомьтесь с подполковником Петровиным. Десять лет назад он был последним человеком, лицо которого я видел перед стартом. Признавайся, философ, сколько экипажей ты уже отправил отсюда в космос, а?
- Двадцать шесть, - ответил Петровин и поочередно пожал руки подошедшим к ним Полинову и Моуманду. - Теперь вот молодому поколению опыт передаю.
Он махнул рукой в сторону молодого и стройного человека в кофейно-коричневом комбинезоне, который стоял рядом с пультом опрессовки люка.
- Старший лейтенант Беланов, - улыбнувшись, отрекомендовался тот. У Беланова были коротко стриженные светлые волосы и глубоко посаженные глаза серо-стального цвета. - Инженер отделения систем жизнеобеспечения.
- Очень приятно, - Лахов кивнул. - Ну что, ребята, начнем посадку в корабль?
- Сейчас начнем, - Петровин перегнулся через перила лестницы. - Артур Семенович, ты где там застрял?
С нижней площадки стапеля по металлическим ступенькам быстро поднялся высокий, лет сорока пяти мужчина в белом халате.
- Документацию готовил, - сказал он и повернулся к космонавтам:
- Здравствуйте, товарищи!
- Руководитель группы систем жизнеобеспечения от конструкторского бюро Симонов Артур Семенович, -представил его Петровин. - Артур Семенович начиная с мая заменяет Амирханяна.
- Рад познакомиться, - Лахов пожал руку Симонова. - А что же Армен Суренович?
- Армен Суренович теперь заместитель главного конструктора по испытаниям. Наш главный босс, -ответил Симонов, смешно пошевелив седыми густыми бровями. - А в перспективе, говорят, будет директором завода...
- Вот это здорово! - обрадовался Лахов и повернулся к Петровину. - Растут наши люди, Сергей Николаевич? А ты мне голову дембелем морочишь!
- Ладно, уговорил, - подполковник рассмеялся. -Пока ты летаешь, я на дембель не ухожу. Идет?
- По рукам, - лицо Лахова расцвело довольной улыбкой. - Полезли в корабль!
Существовала строгая последовательность посадки экипажа внутрь корабля. Сначала в спускаемый аппарат через орбитальный отсек на левое кресло усаживали бортинженера, затем на правое - космонавта-исследователя, и только потом, последним, в центральное кресло садился командир корабля. В этом полете слева от Лахова расположился Моуманд, а справа - Валерий Полинов.
- Так, мужики, давайте с вами кое о чем условимся, - проникновенно начал Лахов, когда с наземной командой они уже простились, и посадочный люк в верхней части спускаемого аппарата был закрыт. - Я понимаю, что этот старт у вас обоих первый, эмоции бьют через край... Но, пожалуйста, после старта, когда ракета пойдет вверх, не кричите «поехали» или что-нибудь в этом роде, ладно? Ну, уж если совсем невмоготу будет, то потише, договорились?
Полинов и Моуманд молча кивнули. Лица обоих будущих космонавтов немного побледнели: теперь, когда входной люк закрылся, и они остались в корабле одни со своим командиром, оба окончательно осознали, что все происходящее - это уже не тренировка. Не пройдет и двух часов, как тысячи тонн металла и топлива под ними придут в движение и устремятся вверх, в космос.
Эта пара часов перед стартом тянулась для экипажа мучительно долго. Они проверили связь и работу бортовых систем, поговорили с главами советской и афганской правительственных делегаций и товарищами по отряду космонавтов. Потом Моуманд зачитал обращение к жителям Афганистана, а Лахов -заявление от имени советско-афганского экипажа о готовности к космическому полету. Несмотря на то, что они, все трое, почти безостановочно разговаривали и шутили, Лахов почти физически ощущал, что эмоциональное напряжение в кабине корабля постепенно нарастает.
И когда оператор стартовой команды закончил обратный отсчет времени и внизу, где-то глубоко под спинками их кресел, глухо зарокотали ракетные двигатели, напряжение выплеснулось через край и все трое в один голос, на всю мощь своих легких заорали в микрофоны гермошлемов единственное и самое подходящее для этого момента слово:
- Поехали!
10.
30 августа 1988 года.
Космодром Байконур, вторая площадка.
С утра Макарьева вызвали в штаб полигона. Два подполковника и майор, срочно прилетевшие из Москвы, в течение почти четырех часов допрашивали его, стараясь из ответов лейтенанта построить целостную картину событий вчерашней ночи и утра. И Антон уже в четвертый или пятый раз со всеми подробностями и с указанием малейших деталей рассказывал московским контрразведчикам о своей схватке с нарушителями около периметра стартового комплекса.
Внешне их беседа мало походила на допрос. Они вчетвером сидели в довольно уютной комнате, с мягкими диванами и кондиционером, пили растворимый бразильский кофе с овсяным печеньем и вели свободный и, казалось бы, совершенно непринужденный разговор обо всем, что произошло на второй площадке космодрома в ночь с воскресенья на понедельник.
Судя по темным кругам под глазами и немного осунувшимся лицам, троица из Москвы тоже не сомкнула глаз нынешней ночью. И хотя пара чашек кофе немного взбодрила и офицеров - контрразведчиков, и Антона, усталость отступила только на время. К концу четвертого часа допроса Макарьев вымотался до предела. Вчерашняя бессонная ночь в степи, целый день бесконечных расспросов сначала в штабе части на второй площадке, а потом в особом отделе в Ленинске, новые расспросы сегодня утром - все это слилось в его сознании в бесцветную туманную полосу, в которой растворились лица и фигуры людей, и только гулко, словно из пустоты, звучали голоса, задающие все новые и новые вопросы.
