Одной ночи достаточно (ЛП) - Вулрич Корнелл Айриш Уильям (чтение книг .txt) 📗
Все вокруг было голубым — и мое опечаленное сердце тоже.
Я поставил машину немного в отдалении, за углом. Не знал, что делать. Стена ресторана с той стороны, где я остановился, была без окон. Люди продолжали собираться.
Увидел, как вышел официант и что-то сказал Уолтеру. У меня тут же родилась надежда, что она послала мне записку, поэтому я приблизился к входу, ожидая оклика. Но официант на мгновение задержал на мне взгляд, потом повернулся и вошел внутрь. Очевидно, он вышел, чтобы сделать глоток воздуха.
Я вернулся на свой пост. Знал уже, что с улицы невозможно увидеть зал ресторана, поэтому не делал попыток приблизиться к входу.
Наступило одиннадцать часов. Потом одиннадцать двадцать. Одиннадцать тридцать. Я стоял рядом с машиной и водил рукой по гладкой поверхности, как бы снимая с нее нервное напряжение.
Вдруг увидел, как что-то блеснуло там, где прежде было лишь слабое отражение голубого света. Ева бежала ко мне в своем белом платье, без шарфа и сумочки.
Я сделал несколько шагов навстречу, обнял ее.
— Быстро! — задыхаясь, проговорила она. — Ничего не говори! Поехали!
Она прыгнула на переднее сидение, я уже был за рулем.
Спешно отъехали.
— Сколько у нас времени?
— Двадцать минут.
— Я не могла уйти раньше. Черт возьми! Они выбрали столик как раз напротив коридора. Им был виден и коридор, и выход на улицу. Я не могла выйти незамеченной.
— Тогда как тебе удалось…
— Немного спустя пришел их друг и сел за наш столик. Они вынуждены были изменить положение, чтобы дать ему место. И потому вход оказался уже вне поля их зрения. — Она пошарила за декольте. — Держи!
Это был замшевый кошелек с деньгами. Ева протянула его мне. Я продолжал держать руки на руле.
— Чьи это деньги? — спросил.
— Мои.
— А до этого чьи были?
Секунду она размышляла.
— Ты прав, — сказала и, высунув наружу руку, перевернула кошелек. Посыпались банкноты. Они уносились прочь с большой скоростью. Кто-то завтра найдет на улице доллары.
— Мы когда-нибудь приедем?
— Еще немного, и будем на месте. Теперь уже успеем. Судно не отойдет до полуночи. У нас есть еще… — Я почувствовал, что Ева прижалась ко мне. — Почему ты так боишься?
— Потому что они знают, Скотти! Они раскрыли наш заговор раньше времени. Не знаю, удастся ли нам прибыть на судно раньше их!
Я спросил, что она хочет этим сказать.
— Кто-то видел тебя. Тот, кто знает его, видел тебя, когда ты покупал билеты. Или узнал машину Эда. Несчастливое стечение обстоятельств, понимаешь? И надо же, чтобы оно случилось именно с нами! Это все тот друг, присевший за наш столик. Он думал, что билеты заказываются для меня и Романа. Я слышала, как он расспрашивал Эда. К счастью, Эд не придал этому значения, так как я находилась с ними за столиком. Он подумал, наверное, что это какое-то недоразумение. Но с того момента, как я встала из-за стола, с того момента, когда они заметили мое отсутствие… То, что видел тот друг, подтверждается. Они знают: Гавана, корабль. Судно заходит сюда каждые десять дней, исчезли мы вдвоем. Они поймут, кому были предназначены билеты. Определят, где мы находимся, раньше чем отойдет корабль.
— Но машина у меня.
— Машина есть и у того друга, который все рассказал. Может быть, они уже позади нас. Преследуют.
Я увеличил скорость.
— Будем начеку. Еще десять минут — и мы на месте.
— Впрочем, умирают только один раз.
— Мы не умрем, — пообещал я. Но как оказалось в дальнейшем, свое обещание не сдержал.
— Что-то виднеется там сзади. Кажется, за нами следуют две фары. Но они далеко.
— Не смотри назад, — попытался успокоить Еву. — Ни к чему это.
Мы прибыли в порт за шесть минут до полуночи. Сделали резкий поворот и остановились прямо перед молом. Я дал ей билеты и сказал:
— Возьми и жди меня у трапа. Отведу машину, чтобы она не оставалась на виду.
Ева хотела, чтобы пошел с ней, но я жестом вынудил ее повиноваться.
Мне нельзя было оставлять там автомобиль. Если фары, которые девушка видела в отдалении, означали преследование, то машина становилась уликой.
Я отвел автомобиль подальше в тень и бегом вернулся к трапу. Прибывали другие машины, группировались в длинный хвост перед пристанью. Теперь уже невозможно было определить, какие фары мы видели позади себя. Основная часть людей, выходящих из машин, были одеты элегантно. И это естественно, так как речь шла о круизе. Сирена судна с воем испустила пар, перекрывая в течение минуты любые другие звуки.
Я нашел Еву у основания трапа. Было очень много других дам в вечерних платьях, и это меня радовало: так она не сильно бросалась в глаза. Мы показали билеты и быстро поднялись на борт. Нас встретил стюард и проводил в каюты, которые находились напротив друг друга. Он вошел, чтобы закрыть иллюминатор, но я протянул ему чаевые и попросил:
— Оставьте все как есть.
Человек тут же ушел.
— Закрой дверь, — прошептала Ева. Я закрыл дверь на ключ, но несмотря на это, девушка с силой оперлась на нее руками.
— Я взял другую каюту, для себя, — напомнил я.
— Нет, не оставляй меня. К черту приличия. В эту ночь ты останешься со мной.
Судно начало двигаться.
— Ну вот, корабль отплывает. Мы сбежали! — вырвалось у меня.
— Не думаю, что нам это удалось, — ответила она. — Ты веришь?
— А ты не чувствуешь? С каждой минутой корабль увеличивает скорость. Дело сделано.
Мы сидели рядышком на низком диване под иллюминатором, и свежий бриз дул в лицо. Я обнял Еву за талию, она положила голову мне на плечо. Так мы прободрствовали всю ночь. Вся история моей любви сконденсировалась в этой единственной ночи. Но я думаю, что этих часов нам было достаточно. У нас имелось время сказать друг другу все. И может быть, даже лучше, что над нами висела смертельная угроза. Деньги и материальные жизненные трудности в последующие недели и месяцы сорвали бы покров романтики нашего приключения. Мы наслаждались пылающей любовью, мы все начинали сначала, все впереди было наше. Что можно еще желать?
Мы оставались сидеть так всю ночь: ее голова отдыхала на моем плече, второе плечо опиралось на стенку. Над нашими головами колыхалась занавеска иллюминатора, как корабельный вымпел, а за бортом сладко пела морская вода. Мы плыли на пароходе навстречу прекрасным приключениям. Плыли к горизонту, где небо соединяется с водой, к этой несуществующей линии, к нашей страстно желанной мечте.
Через круг иллюминатора начал проникать слабый свет. Наступал новый день.
И вдруг кто-то постучал в дверь — мы едва услышали. Было около шести. Слишком рано для прибытия в Гавану. Однако кто-то стучал: тихо, вкрадчиво.
Мы вскочили, все еще находясь в объятиях друг друга.
— Они на борту! Они сели вчера вечером! — растерянно прошептала Ева.
— Нет, нет, успокойся. Они бы не ждали столько, если бы находились здесь со вчерашнего вечера.
Мы не двигались, надеясь на ошибку. Но услышали, как постучали еще раз.
— Кто там? — спросил я грубым тоном.
Мужской голос ответил:
— Телеграмма, мистер.
Старый как мир трюк!
— Не открывай! — тихо проговорила Ева.
— Подсуньте под дверь, — попросил я.
Из-под двери медленно просунулся желтый листок бумаги. Это действительно была телеграмма.
Я подождал, и когда конверт появился полностью, поднял его. Мы вскрыли телеграмму и вместе прочитали. Она была с пометкой «срочно». Адресована Еве. Телеграмма была краткой и горькой. Содержание состояло из единственного слова: «Судьба». И подпись: «Эд».
6
За время моего рассказа пламя свечи опустилось до горлышка бутылки. Оно горело еще потому, что кормилось нагаром со свечки, который коркой покрывал горлышко. Зеленое стекло давало отблески зелено-голубого цвета, и от этого комната казалась похожей на подводный грот.
Мы почти не изменили позиций. Я все еще сидел на краю кровати, где умер ее влюбленный, а кубинка сидела на буфете. Вот и все различие.
