Люблю мой 'Смит-Вессон' - Боукер Дэвид (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
У стойки два мелких жулика по имени Парш и Заглушкер перебирали пачку краденых лотерейных билетов, проверяя, разжились ли чем-нибудь.
Злясь, что никто не откликнулся, Сноуи попытался снова:
– Раньше к нам захаживал Зверюга.
– Я его знал, – отозвался Парш, не потрудившись даже поднять глаза.
Парш был мелким подонком со сломанным носом. Под кайфом или пьяный (иными словами, почти всегда), он по обыкновению угрожал всем и каждому в пределах слышимости. Его подельник Заглушкер, высокий и угловатый, говорил мало и (к стыду своему) не дрался ни разу с тех пор, как ему исполнилось тринадцать, когда его основательно поколотили после разногласий из-за пакета печений с джемом.
Парш и Заглушкер не пошли дальше средней школы в семидесятых, когда намеренно изображали придурков в надежде, что их примут в преступное сообщество. Не сработало. Теперь им перевалило за полтинник, они преисполнились горечи, а работы не нашли, да и не хотели.
– Верно. – С нижней губы у Сноуи свисала сигарета, в правой руке он помахивал пинтой горького. – Крупный мужик с тихим голосом и ярко-рыжей шевелюрой.
– У меня жена рыжая, – сказал Заглушкер.
– Ах извини, – отозвался Сноуи. – Никого не хотел обидеть. Среди рыжих иногда встречаются очень привлекательные.
– Только не моя жена, – парировал Заглушкер.
Парш кивнул и осклабился.
– Вот он знает, – кивнул на Парша Заглушкер. – Он ее трахал.
– Несколько раз. – Парш затряс головой, прогоняя воспоминания.
Появился еще один посетитель – высокий, в спортивном костюме, в лыжных очках и вязаной шапке.
Окинув его пренебрежительным взглядом, Сноуи продолжал свой рассказ:
– Так вот. Зверюга пришел, выпил пару пива. Приятный мужик. Мы поболтали о футболе. А потом вдруг говорят, он мертв. Похоже, он припарковал машину под светофором на Мейн-стрит в Глоссопе, как внезапно появился какой-то идиот байкер на сто двадцать пятом "харлее" и его пришил.
– А я слышал, это было в клозете на вокзале в Стокпорте, – возразил Парш. – Он там ссал, а парень у соседнего писсуара всадил ему в шею шампур.
– Я только что выиграл полтинник, – сказал Заглушкер.
– Половина моя! – Парш алчно уставился на лотерейный билет, потом поднял глаза на Сноуи.
– Зверюгу не застрелили, – сказал Заглушкер. – Ты про Мика Абажура говорил. Это Мика застрелили в Глоссопе. А что со Зверюгой случилось, никто не знает. Тела его не нашли. Он пропал вместе с Дюймовочкой, Доком и Малькольмом Пономарем. Трупаки, наверное, лежат где-нибудь в болоте.
– Да? А я слышал, Пономарь жив, – не унимался Сноуи. – Говорили, он ушел на покой, потому что стал слишком жирным. Ему сделали липосакцию, отсосали жирок. И живет он теперь во французском замке с роскошной девятнадцатилетней блондинкой. Так мне, во всяком случае, говорили. Он чуток вроде Элвиса. Его то и дело где-нибудь видят, но ни одна срань пришпилить не может.
– Я слышал, Элвис мертв, – сказал новоприбывший в лыжных очках.
– А пошел ты, – бросил Парш. – Тебя не спрашивали.
Пожав плечами, чужак пересел подальше.
– Что вам налить? – Сноуи строго посмотрел на чужака в лыжных очках, давая понять, что если ему не по зубам тягаться с Паршем, то с желтозубым владельцем "Старой вороны" и подавно.
– "Реми мартен". Двойной.
Подслушав заказ, Парш и Заглушкер захихикали: такое же пьют только педики.
А вот на Сноуи он произвел впечатление. Обычно он обслуживал сущую шваль Глоссопа, полудурков, которым самая малость осталась до метилового спирта. Мало кто слышал про "шампань-коньяк", а уж тем более его пробовал. Невзирая на странную внешность, чужак явно гурман. Сноуи налил двойную порцию из бутылки с коркой пыли и грязи. Но для вида все-таки оскорбительно стукнул бокалом о стойку и вырвал из руки чужака протянутую банкноту.
Но Парш не собирался давать Сноуи спуску.
– Уж не знаю, с кем ты разговаривал... Скорее всего с тараканами в своем вонючем туалете. Но в Манчестере каждая собака знает, что Пономарь мертв.
– Вот как? – отозвался Сноуи. – Мне подавай факты, а не какие-то там слухи.
– И вообще все знают, кто его порешил, – продолжал Парш. – Злыдень. Вот, мать твою, кто. "Пономарчики" были самой крутой бандой Манчестера. Самой крутой бандой на свете: в Лидсе, в Ньюкасле, да вообще везде. А Злыдень – он легенда, мать твою. Закон к нему и близко подобраться не мог. Мальк Пономарь чем-то ему насолил, и Злыдень вошел в раж. Потому Зверюга, Дюймовочка, Пономарь – все они как сквозь землю провалились.
– Да кто такой этот Злыдень? – задал риторический вопрос Сноуи. – Хрен его знает.
– Он всегда носил колпак. Хитрый гад, – восхищенно вставил Заглушкер, жалея, что ему самому ничего такого не пришло в голову. – Да им может быть кто угодно. Вот Сноуи, например. Или даже я.
– Нет, мать твою, – вскинулся Парш. – Вот я мог бы. А ты нет.
Заглушкер притих.
– Кто у нас номер один? – не унимался Парш. – Я. Кто номер два? Ты. Повторяй за мной: "Я номер один, ты номер два".
– Не хочу, – сказал Заглушкер.
– Говори! – потребовал Парш, забрызгивая слюной стойку.
Заглушкер пожал плечами.
– Я номер один, ты номер два.
– Что ты сказал? – Парш вытащил "беретту". – Ты что, мать твою, хочешь сказать, ты лучше меня?
– Нет, – признал Заглушкер. – Я просто повторяю то, что ты мне велел сказать.
Парш приставил ему к голове пушку.
– Говори: "Я недоумок".
– Послушай, Парш, – вздохнул Заглушкер. – Какой смысл тыкать в меня этим? Мы же с тобой оба знаем, что она не настоящая.
– Конечно, настоящая. Настоящая копия. – Положив поддельную "беретту" на стойку, Парш толкнул свой пустой стакан Заглушкеру. – Тебе ставить, милок.
– Я в прошлый раз ставил.
– И будешь ставить до второго гребаного пришествия, если не перестанешь канючить да читать нотации.
– За счет заведения, парни, – вмешался Сноуи, решив, что для еще одной смерти в его заведении, пожалуй, рановато. – Ты рассказывал про "Пономарчиков", Парш.
– Сейчас бандой заправляет Шеф, – сказал Парш. – Его никто не видит.
– Он поделил власть с Маленьким Мальком, сыном Пономаря, – вставил Заглушкер. – Шеф живет в Кнуте-форде, а Маленький Мальк держит клуб на набережной в Солфорде.
– Все упирается в деньги, – посетовал Парш. – Без начального капитала уже и преступником не заделаться. Маленький Мальк унаследовал папочкин клуб, а что мне досталось? Вставная челюсть мамаши и ночной горшок из-под ее чертовой кровати. Такие парни, как я, с мозгами и яйцами, но без денег, нет, нам наверх не выкарабкаться.
Паршу показалось, что справа от него раздался смех. Он повернулся спросить у придурка в лыжных очках, что его так рассмешило, но там никого не было.
Было уже больше трех сумрачного январского дня, когда Парш приплелся домой в свой свинарник в ряду других таких же посреди старого Глоссопа, чтобы заспать семь пинт, которые выпил вместо ленча. Перед его входной дверью стоял побитый "форд-сьерра". Собственной машины у Парша не было, но он негодовал на тех, кто оставляет свои тачки у его дома. Проходя мимо, он разбил ногой фару.
Переступив порог своего дома, Парш нагнулся за извещением о выселении, которое лежало на коврике, и почувствовал, как его левого виска коснулось что-то холодное.
– Не поворачивайся, – посоветовал спокойный тихий голос.
Предупреждение прозвучало так уверенно, что Парш замер – застыл, согнувшись в три погибели. Краем глаза он увидел что-то черное и сразу понял, что его черепа касается ствол пистолета.
– Если ты из-за моего долга Филу Хейе, он получит свое, как только мне придет пособие.
– Выпрямись и иди к дивану. Не смотри на меня. Просто сядь.
Парш медленно повиновался. Стоя позади него, Злыдень заметил, как того трясет.
– На диване лежит конверт. Открой его.
