Антология советского детектива-37. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Коротеев Николай Иванович (книги без регистрации .txt) 📗

Зубин надавил двумя пальцами на глаза, будто они болели, встряхнул головой.

— Неужели Солодовникова не с кем отправить?

В летнем воздухе где-то за пределами госпиталя отчетливо слышался звук патефона. Играли танго. Некоторое время Белков молчал, прислушиваясь к слабым звукам мелодии. Раздраженно вздохнул.

— С кем? Вот ты сам скажи, с кем?

— Допустим, с Кокоревым?

— Кокорев сам под наблюдением.

— С Шехтелем?

— Ты имеешь в виду студента? Это мальчишка, ему нет двадцати, отцу же его доверия нет. Учти, полковника Мясоедова из Вержблова выгнали [С. Н, Мясоедов, жандармский полковник, в 1915 году был повешен как германский шпион. В 1907 году С. Н. Мясоедов был начальником пограничного жандармского отделения ж.-д. станции Вержблово на границе с Германией, где прославился особым рвением в выявлении пытавшихся выехать из России революционеров.], но охранка там свирепствует по-прежнему. Для того, чтобы вывезти Алексея, нужны документы. Чистые, не вызывающие подозрений. В идеале — еще и опытный сопровождающий. Где все это взять?

— Да, действительно… — Зубин забарабанил пальцами по скамейке, — Понимаешь, Паша, есть один человек, будто созданный для этого. Я давно уже к нему присматриваюсь. Этот человек мог бы вывезти Алексея, при доле везения, конечно.

— Что ж ты молчал?

— Главное, этот человек наверняка сможет достать документы.

— Где он работает?

— Никогда не поверишь. В контрразведке.

Хмыкнув, Белков поднял камешек. Повертел, будто изучая, подбросил.

— Шутка?

— Какая шутка, говорю самым серьезным образом. Профессиональный контрразведчик, из ПКРБ. Что, Паша, заманчиво?

Белков осторожно бросил камень в кусты.

— Заманчиво, но ведь это — лезть черту в пасть, ПКРБ… Серьезная организация. А что за человек?

— Из армейских, воевал с японцами. ПКРБ — не охранка.

— Все равно это прихвостни режима.

— Паша, я этого человека… как бы тебе объяснить — чувствую. Потом — он прекрасно знаком с системой сыска и слежки, тренирован, профессиональный конспиратор.

— Конспиратор, вскормленный монархией.

— Конечно. Но я много говорил с ним. По-моему, этот человек сам — гонимый. Он потерян, не нашел себя.

Его должны, если я не ошибаюсь, вот-вот уволить из контрразведки.

Оба замолчали. Сквозь притихшую листву в светлых сумерках слабо желтели окна госпиталя. С площадки в центре сада, от скамейки, где курили больные, слышался смех.

— Андрей, я хотел бы быть таким же оптимистом. Согласен, такой человек может быть нам полезен. Но ведь мы должны ему верить.

— По-твоему, пусть Солодовникова берут? — Так как Белков молчал, Зубин добавил: — Хорошо, я знаю твою осторожность. Если хочешь, давай его проверим.

— На чем?

— Ну, способов тысяча. Завтра зайдет Таисия Афанасьевна, посоветуемся с ней. Ты ведь знаешь, какой у нее глаз. С Таисией Афанасьевной могла бы пройти подставная квартира.

9

Войдя в кабинет Курново, Губарев остановился у двери. Полковник хмыкнул, осторожно положил сигару на край пепельницы.

— Доброе утро, Александр Ионович. Что-нибудь случилось?

Лицо Курново ничего хорошего не предвещало, он не любил, когда к нему врывались без доклада. Пусть, подумал Губарев, сейчас задача одна — предупредить последствия ночных событий.

— Доброе утро, Владимир Алексеевич. Кое-что действительно случилось. Мне требуется ваше содействие.

Полковник некоторое время изучал его. Решив изменить тон, кивнул:

— Прошу, Александр Ионович, садитесь, — подождал, пока Губарев сядет. — В чем содействие?

— Не буду опережать события, но мне кажется, я напал на след. Он привел к варьете «Аквариум». В дальнейшем, при попытке изучить заинтересовавший меня объект, произошло осложнение. Во время посадки седока я был вынужден столкнуть на землю неизвестного.

— Только и всего?

— Мне кажется, неизвестный — человек достаточно важный. Он может поднять шум. Чтобы не рисковать, я решил сразу доложить. Для сведения: ему лет пятьдесят, чуть ниже среднего роста, русский, имеет собственный экипаж, личного кучера и дорогую лошадь. Все.

— Что значит «дорогую лошадь»?

— Чистокровного рысака.

— Он что, этот неизвестный, сидел в «Аквариуме»?

— Нет, подъехал в четыре утра.

— Кого-то пытался взять?

— Одну из артисток, мадемуазель Ставрову. Именно ее я хотел подвезти.

— Это в есть ваш объект, Ставрова?

— Нет, но подозреваю, что она как-то связана с объектом.

Ротмистру показалось, что во взгляде Курново наконец появилась осмысленность. Некоторое время шеф ПКРБ сидел, прикидывая. Вздохнул, нажал кнопку, сказал появившемуся адъютанту.

— Станислав Николаевич, будьте добры, соедините с Гороховой.

— С кем именно, Владимир Алексеевич?

— Давайте с Левисоном{На ул. Гороховой размещалось Управление полиции Петербурга; В. В. Левисон — штаб-офицер градоначальника Петербурга генерала Д. В. Драчевского.}.

— Слушаюсь, — адъютант исчез, через минуту звякнул телефон, полковник взял трубку.

— Вернер Вернерович? Добрый день, это Курново. У меня просьба — вы не могли бы выяснить об одном извозчике? Да, именно извозчике? Конкретно — не было ли каких-то сигналов? Минутку, — посмотрел на Губарева, тот показал номер. — Фамилия не обязательна, номер сто сорок четыре, третья извозная конюшня Оводкова. Выглядит: около тридцати лет, выше среднего роста, глаза карие, волосы и борода русые. Пожалуйста, будьте любезны. Хорошо, жду у телефона. — Положил трубку, вздохнул. — Александр Ионович, может быть, расскажете подробней?

Губарев коротко рассказал, как ему удалось выследить «господина Юдзуру», а также — о предполагаемой связи морского атташе Танаки со Ставровой. Выслушав. Курново нажал кнопку, сказал адъютанту:

— Станислав Николаевич, кто занимается у нас японским посольством? Ефимов?

— Совершенно верно, ротмистр Ефимов.

— «Аквариумом»?

— Полуэктов.

— Ко мне обоих.

— Слушаюсь, Владимир Алексеевич.

— Запишите: по японскому посольству Танака и некто господин Юдзура, имеющий отношение к торгпредству. По «Аквариуму» меня интересует мадемуазель Ставрова. Пусть захватят также списки агентуры.

Адъютант кивнул, почти тут же звякнул телефон, полковник снял трубку.

— Слушает Курново. Так, — посмотрел на Губарева, сокрушенно покачал головой. — Ай-яй-яй. Неужели? Ясно. Так. Минуточку подождите, подполковник, я запишу. Десницкий… Действительный статский советник. Товарищ председателя земельного банка. Хорошо. Нет, нейтрализовывать сыск не нужно. Это не наш человек, но у нас есть подозрения. Хорошо.

Закончив, уставился на Губарева.

— Поздравляю, ротмистр. Вы что, действительно хотели убить этого Десницкого? Что вы молчите? Вас ищут по всему Петербургу. У конюшни поставлена засада. Ваша извозчичья фамилия ведь Яковлев?

— Яковлев.

— Так вот, эта фамилия, а также ваш словесный портрет переданы во все сыскные отделения. Понимаете?

— Я хотел бы знать фамилию этого господина. Десницкий?

Полковник мельком глянул на исписанный листок.

— Десницкий. Федор Федорович Десницкий, дэ-эс-эс{[ «Д. с. с» — действительный статский советник, классный чин, соответствующий генеральскому званию.}, товарищ председателя {«Товарищ председателя» — соответствует рангу первого заместителя.} земельного банка. В шесть утра он явился в полицию и подал заявление о покушении на убийство.

— Вы думаете, он говорит правду?

— Надеюсь, врет, потому что об участии в деле Ставровой не упомянул ни словом. Но нам от этого не легче.

— Как он заявил?

— Заявил, что возчик номер сто сорок четыре совершил на него неспровоцированное нападение и нанес тяжелые увечья.

— Сволочь.

Около минуты Курново, постукивая пальцем по столу, смотрел в окно.

— Любопытное замечание. Тем не менее боюсь, на вашей извозчичьей карьере придется поставить крест…