Обратный счет - Зосимкина Марина (бесплатные версии книг txt) 📗
мобильник тоже, что домой только завтра придет, как и договаривались!
Хотя, может, и права киреевская мамаша. Поправится брат, все будет
хорошо. И ни к чему тогда Игорю знать, что Дашка могла ему позвонить, должна
была ему позвонить после того, как наткнулись они с Андреем на мертвую
Ксюху, лежащую в темном проулке. Ну пусть не сразу, пусть позже, когда,
обессилев, она закончила свой панический бег. Должна была она вспомнить про
удостоверение, так и оставшееся лежать в кармашке на молнии. Даже
мобильник не главное, а главное – документ. Но не вспомнила вчера об этом
Даша, а если бы и вспомнила, то вряд ли сообразила, какой бедой это может
обернуться.
Она всегда была немножко пофигисткой. Или тот, кто не думает, как его
поступок может отразиться на близких, эгоист? Ну ладно, она всегда была
немножко эгоисткой. Но не циником, нет, конечно не циником. И брата она
любила.
В квартире было пусто и тихо. Дашка прошла в ванную, вымыла руки,
недовольно фыркнула, осмотрев себя в зеркало, потом отправилась на кухню.
Кухня напоминала кулинарный цех в дорогом ресторане. Не слишком уютно, но
просторно и функционально. Здесь чаще бывали не они с братом, а их
экономка, которая бойко управлялась со всей этой навороченной спецтехникой
и весьма прилично готовила им еду.
Даша вспомнила, что Эльвира третьего дня приболела и вместо себя
прикомандировала повара из их агентства, чтобы не страдали хотя бы от
голода, ну а пыли за неделю много не наберется. Интересно, есть что
пожевать? У Андрюхи в его загородной резиденции кроме сушек и сахарного
песка в керамической сахарнице и правда ничего не было.
Она обнаружила в холодильнике лоточки с чем-то мясным и вкусно
пахнущим. Повеселела. Пивка бы… Нет, пока не до пива. Первым делом,
звонок в клинику. Узнать, как там дела и не нужно ли чего срочно предпринять.
Или все-таки поехать прямо сейчас? А толку? К нему не пустят, он в
реанимации, Табаки так сказал. Хотя мало ли что сказал Табаки?.. С другой
стороны, Дашка что-то такое об этом слышала, в смысле о том слышала, что
если кто в реанимации, то к нему не пускают. Да и врачи все уже по домам
разошлись.
И Дашка, решив, что для начала она просто позвонит в справочную
больницы, отправилась искать трубку «Панасоника».
Правда, у нее в комнате должен был где-то валяться простенький
корпоративный cотовый. Она его частенько забывала дома и постоянно
пользовалась своим собственным мобильником, поскольку такой чепухой, как
деньги на счету, заморачивалась мало.
И вот этот мобильник сейчас, скорее всего, находится в полиции.
Если мертвую Ксюху не обшмонали какие-нибудь подонки-мародеры и не
присвоили Дашкин аппарат.
Даше опять стало тошно. Интересно, есть у Ксюхи родственники? Дашка
даже не знает, из какого города бескрайней Сибири Ксения Ульянова приехала
в Москву в поисках интересной насыщенной жизни и денег – то ли из
Новосибирска, то ли из Новокузнецка.
Корпоративный сотовый нашелся довольно быстро в пузе панды,
которого подарили ей на прошлый день рождения девчонки с работы. Они тогда
прикольнулись, что в его напузном кармане удобно припрятывать
презервативы, и все ржали, но Дашка только притворялась, что ей смешно.
Парня тогда у нее не было, да и сейчас тоже нету.
Но лучше все-таки найти трубку. Вечно Игорь ее засовывает куда попало,
а сваливает на нее, на Дашку. Если и в кабинете она ее не обнаружит, то тогда
просто наберет с мобильника свой домашний номер и пойдет на звук.
Она не проделала и половину пути, как трубка сама дала о себе знать. Ее
сиплое пиликанье донеслось откуда-то со стороны холла, сама же трубка была
обнаружена среди перчаток в нише тумбочки, стоящей у зеркала. Дашка трубку
схватила, вглядываясь в дисплей определителя. Номер был незнакомый.
Оказалось, звонят из полиции. Вот блин, докопались.
Звонивший дядька представился длинно, Дашка не успела разобрать и
запомнить. Попросил к телефону ее, Дашку, и задал тот самый вопрос. Не
может ли Дарья Павловна ответить, хотя бы предположительно, кому в
последнее время она отдавала свое редакционное удостоверение и мобильный
телефон? А если эти предметы были ею утеряны, то не могла бы она сообщить,
когда и при каких обстоятельствах.
Ей очень не хотелось говорить – кому, а, наоборот, хотелось сочинить
какие-нибудь обстоятельства. Но она подумала, что тогда Ксюха так и будет в
полицейском морге значиться, как неизвестный труп, и Ксюхины родители
никогда не узнают, как именно их дочь погибла. И не заберут ее тело, и не
похоронят.
Она вяло рассказала историю с переодеванием, добавив, что с работы
они вышли вместе, а потом Ксения свернула во дворы, после чего Даша ее не
видела. Она чуть было не забыла спросить, а в чем дело. Но сообразила, что
спросить все же надо. Вопрос вышел какой-то неуверенно-вымученный, но
полицейский чин, кажется, этого не заметил. Ответил коротко, что был
обнаружен женский труп, что сначала решили, что это труп ваш, извиняюсь,
Дарьи Врублевской, по документам, а сегодня утром точно установили, что это
не так. Поэтому вот звоним, проясняем ситуацию. Потом чин поблагодарил за
помощь и предупредил, что, возможно, она им еще понадобится. Дашка помочь
согласилась и повесила трубку.
«Нужно сейчас Кирееву позвонить и предупредить, – подумала она, –
может, всех в редакции теперь будут расспрашивать. Но сначала в больницу».
Зажав трубку в руке, Дашка направилась в игорев кабинет. Там на его
огромном письменном столе стоит большой монитор, она включит мощный
компьютер и найдет в Интернете телефоны справочной службы больницы. И,
наконец, туда позвонит.
Дашка открыла дверь кабинета и застыла от неожиданности на месте.
Потому что в узком проходе между Игоревым письменным столом и стеллажом
с книгами спиной к Дашке уверенно и споро просматривал содержимое томов то
ли Бальзака, то ли Теккерея их временный повар. Он откладывал одну книгу и
брал в руки следующую, раскрывал ее кишками вниз и тряс над столешницей, а
затем брался за новую. Сбоку от него уже высилась приличная стопка
отбракованных книг.
Более нелепого и возмутительного зрелища Дашка увидеть не могла.
– Ты что здесь делаешь, урод? – взвилась она, а когда повар к ней
обернулся, продолжила свой глупый наезд: – Вали отсюда живо, ты понял? Ты
вообще уволен! Я прямо сейчас в полицию звоню!
Повар был примерно ровесник Игоря, лет под сорок, но какой-то
мужланистый. Да и фиг с ним, главное, чтобы готовил прилично и подавал
вовремя. Другой отличительной чертой сменного повара была немота. Слышал
он нормально, а вот речевой аппарат не действовал. По какой причине – и
Игорю, и Дашке было неинтересно.
Немой повар по имени Слава положил на стол толстый том Генриха
Манна, который до этого собирался подвергнуть то ли обыску, то ли досмотру, а
потом тяжелыми шагами обошел письменный стол. И схватил Дашку за локоть.
Больно схватил и как-то безжалостно. Дашка пискнула, дернувшись безо
всякого результата. До нее, наконец, дошло, какая же она дура.
– Сейчас сюда придут, – пропищала она ему в живот, когда он толкал ее
кресло, стоящее возле двери.
– Значит так, слушай сюда! – сипло пролаял ей в лицо их временный
немой повар, и это было страшнее всего. – Сейчас ты мне расскажешь, куда ты
дела одну вещь. Иначе…
Твердая, как разделочная доска, ладонь отвесила Дашке увесистую
пощечину.
– Ну и денек, – устало пробормотала Надежда Михайловна, после того,
как дверь за полицейским оперуполномоченным была закрыта на два замка и
