Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Азольский Анатолий (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
— Ничего, осторожность не повредит, — заметил Чингизов.
Саперы пропустили вперед хозяина дома, а за ними шли Чингизов и Луконин. Так они обошли комнаты верхнего этажа и снова спустились вниз. Поручив солдатам присматривать за Виттенбергом, Чингизов и Луконин вышли во двор.
«Те трое — двое мужчин и одна женщина — вернулись в дом. Куда же они делись из дому?» — Эта мысль не оставляла Чингизова. Они прошли мимо свинарников и амбара для кормов, подошли к выходившему на пустырь высокому забору с большими воротами. Ворота и калитка были заперты на прочный железный засов изнутри. Земля у ворот была вытоптана, но было заметно, что следы здесь свежие. Чингизов открыл задвижку калитки. Они вышли за ворота. Три пары отчетливых следов — двух мужских и одного женского — вели от ворот к тропинке, протоптанной по пустырю, а потом исчезли в траве. Чингизову стало ясно: преступники скрылись. Но кто они? «Об этом нам расскажет свиноторговец», — подумал Чингизов. Они вернулись в дом.
Когда они вновь подходили к дверям со двора, Чингизов заметил, что следы от того места, где лежал труп, вели только в дом. Из какого же выхода в доме ушли преступники? Нужно было продолжать обыск.
Виттенберг под охраной солдат сидел все в той же гостиной. Чингизов снова, шаг за шагом, стал осматривать комнаты первого этажа. Его внимание привлек большой стенной шкаф. Дверцы его были полуоткрыты. В шкафу висела какая-то одежда, но не это заинтересовало Чингизова, а пол около шкафа. Пыльный во всей комнате, он около шкафа оказался почти чистым. Чингизов подозвал Луконина. Они сняли вешалки с двумя изрядно поношенными костюмами, старым пальто и выгоревшим дождевым плащом, и Чингизов стал выстукивать заднюю стенку шкафа.
— А ну-ка посветите мне, капитан, — попросил Чингизов.
Капитан вытащил из кармана фонарик — желтый луч забегал по стене. Чингизов увидел, что верхняя полка для вешалок свободно ходит в своих пазах. Он чуть толкнул ее вперед, и задняя стенка шкафа бесшумно открылась. Луч фонарика вырвал из темноты круто спускавшиеся вниз ступени.
— Позовем саперов? — спросил капитан Луконин
— Вряд ли есть в этом необходимость, — ответил Чингизов. — Этим ходом пользовались, судя по всему, еще сегодня ночью. Старик полагал, что он нас проведет, и нет оснований думать, что здесь успели заложить взрывчатку. Пошли?
— Пошли! — ответил Луконин.
Чингизов и Луконин вынули пистолеты и, освещая путь фонариком, начали спускаться по лестнице. Лесенка уперлась в небольшую дверь. Луконин, шедший впереди Чингизова, толкнул ее, и дверь открылась. Луч света выхватил из темноты ящики, бочки. Луконин мгновенно увидел, что из-за ящиков ему навстречу шагнул человек, держа в руке пистолет.
Два выстрела грянули одновременно. Луконин упал. Чингизов, пригнувшись к полу и скрываясь за бочками протянул руку и нащупал выпавший из руки Луконина фонарик.
Скрываясь за бочкой, он направил луч света на лежащего в нескольких шагах от него человека, потом поднялся и, держа на взводе пистолет, стал медленно к нему приближаться. Человек не двигался. Чингизов приблизился к нему вплотную и наступил на его откинутую в сторону руку. Тот не шевельнулся. Чингизов пригнулся к этому человеку, ощупал его. Не было никаких признаков жизни. Чингизов прислушался и выждал целую минуту, показавшуюся ему необычайно долгой. Нет, этот человек, одетый в обмундирование советского пехотинца, не дышал. Тогда Чингизов вернулся к Луконину. Луконин сидел, опершись спиной о ящик, и левой рукой сжимал правое плечо.
— Ранил, подлец, в плечо, — пробурчал он сквозь зубы.
— Идемте, я провожу вас, — сказал Чингизов. Они поднялись наверх. Виттенберг сидел на стуле с опущенными глазами, будто и не замечал вошедших. Со стороны можно было подумать, что человек мирно спит.
— Проводите капитана Луконина, пусть его перевяжут, — приказал Чингизов одному из саперов. — А мне пришлите кого-нибудь. Неплохо будет, если приедет сам майор Сиволапов.
Через несколько минут в дом Виттенберга приехал майор Сиволапов с двумя солдатами. Луконин успел на ходу рассказать ему о случившемся.
— Товарищи саперы, давайте вместе спустимся в подвал, там надо внимательно разобраться в обстановке, — сказал Сиволапов. — А вы, товарищи, — обратился он к солдатам, — с этого, — он кивнул на Виттенберга, — глаз не спускайте.
Чингизов, Сиволапов и саперы спустились в подвал.
В подвале за бочками и ящиками был замаскирован вход в довольно большую, удобно обставленную комнату. Здесь стояло несколько застеленных кроватей, в шкафу хранился солидный запас банок с консервами и различными напитками. У входа стояли две керосинки и бидон с керосином. В углу на столике стояла портативная рация военного образца и рядом запас электрических батарей. В другом шкафу Чингизов обнаружил ворох советского воинского обмундирования и обувь.
Из комнаты вела куда-то еще одна дверь. Открыв ее, они обнаружили узкий длинный ход, следуя по которому, они в конце концов выбрались в амбар, примыкавший к задней стене большого двора свиноторговца. Рядом с выходом из амбара была та самая, ведшая на пустырь, калитка, у которой Чингизов обнаружил следы людей, ушедших из дома Карла Виттенберга.
Чингизов посоветовал майору Сиволапову опечатать дом свиноторговца, а самого Виттенберга усадил в машину и увез в отдел контрразведки.
Карла Виттенберга допрашивал Любавин. Первые несколько минут свиноторговец пытался придерживаться той же лживой версии, с которой он пришел к майору Сиволапову. Но несколько прямых и четких вопросов, заданных ему Любавиным и Чингизовым, заставили его изменить характер своих показаний. Виттенберг признался, что солгал Сиволапову и что ему приказал это сделать обер-лейтенант Вилли Пуур, тот самый переодетый в форму советского солдата немец, который был убит в подвале его дома. Подвал и тайные ходы в доме под страхом смерти заставили его оборудовать гестаповцы, когда советские войска, разгромив немецкую армию на советской земле, стали гнать ее «нах фатерланд». Кто именно? Виттенберг назвал имя гауптмана фон Ренау. Он лично приезжал в Грюнвальд вместе с Вилли Пууром.
— А кто убил у вас во дворе советского лейтенанта? — спросил Любавин.
— Вилли Пуур и с ним был еще один человек тоже в форме советского лейтенанта, имени его я не знаю, — отвечал Виттенберг.
— И больше никто? — спросил Чингизов.
— Нет, больше я никого не видел, — ответил Виттенберг.
— Вы лжете, Виттенберг! С ними была какая-то женщина, почему вы умалчиваете о ней? — спросил Чингизов.
Виттенберг весьма натурально расплакался, а потом сознался:
— Да, простите меня, старика, господа, офицеры, я солгал. Это мое отцовское сердце заставило меня вам солгать.
— А при чем тут отцовское сердце? — спросил Любавин.
— Эта женщина была моя дочь. Она тайком приехала со своим мужем в Грюнвальд, для того, чтобы попытаться уговорить меня бежать с ними на запад. Она очень боится советских солдат, потому что ее муж служил в штабе у фюрера. «А на западе американцы и англичане. Они нас не тронут», — говорила она мне.
Старый пройдоха цеплялся за новую спасительную ложь и делал все, что было в его силах, чтобы ему поверили. Он боялся русских. Но еще больше боялся он своих бывших хозяев — гестаповцев. Ренау был на западе, Пуур — мертв, поэтому Виттенберг спокойно называл их имена. Но своих ночных гостей он ловко прятал, трусил, что ему не будет пощады, если он назовет их.
— Зачем же им понадобилось убивать этого лейтенанта? — спросил Любавин.
— Это был какой-то посторонний офицер, и они боялись, что он их выследит и предаст советским властям.
— А почему у вас в доме остался обер-лейтенапт Вилли Пуур?
— Я не знаю, честное слово не знаю, он не посвящал меня в свои дела.
— Вы знали о том, что в доме Отто Шмигельса заложена мина?
— Что вы, что вы!
На мясистом лице свиноторговца отразился неподдельный ужас, и он замахал руками.
— Мне кажется, что вы продолжаете лгать нам, господин Виттенберг, — сказал подполковник Любавин.
