Девять месяцев до убийства - Куин (Квин) Эллери (электронные книги без регистрации TXT, FB2) 📗
Всем ничего не оставалось, кроме как хмуро кивнуть.
27
Спустя два дня после того как Джеймс Дж. Нокс объявил о своем намерении вести войну с Соединенными Штатами и Великобританией, произошло то, что предсказал Эллери. Нокс дал о себе знать. Но чего он хотел при этом, понять было трудно, и телеграмма, брошенная инспектором на письменный стол, заставила Эллери поломать голову.
«ПРИШЛИТЕ ДЕТЕКТИВА В ШТАТСКОМ В ОФИС «ВЕСТЕРН ЮНИОН КОМПАНИ» НА 33-ЕЙ УЛИЦЕ ТЧК ПУСТЬ ЗАБЕРЕТ ПАКЕТИК ЗПТ ОСТАВЛЕННЫЙ МНОЙ ТЧК У МЕНЯ ЕСТЬ ОСНОВАНИЯ НЕ ВЫРАЖАТЬСЯ БОЛЕЕ ОПРЕДЕЛЕННО ТЧК ДЖЕЙМС ДЖ НОКС».
Отец и сын поглядели друг на друга.
— Очередной сюрприз, — проворчал инспектор. — Неужели ему пришлось избрать такой путь, чтобы передать нам картину, Эл?
Эллери наморщил лоб.
— Нет, — сказал он нетерпеливо, — кажется, здесь речь не об этом. Если не ошибаюсь, картина Леонардо размером полтора метра на два. Даже если свернуть ее в рулон, едва ли это можно будет назвать пакетиком. Здесь что-то другое.
Они с нетерпением стали ждать, отправив детектива по указанному адресу телефонной компании. Через час тот вернулся с небольшим пакетиком, на котором не было никакой надписи. Старик вскрыл его. Там было письмо и свернутый конверт, который явно содержал какое-то послание. В картон все это было упаковано, безусловно, для того, чтобы никто не догадался о содержании пакета. В записке Нокс собственноручно написал: «Инспектору Квину. Прилагаю анонимное письмо, которое получил с утренней почтой. Так как опасаюсь, что отправитель этого письма следит за мной, я выбрал столь необычный способ передать его вам. А что мне остается делать? Быть может, нам удастся схватить этого человека, если мы будем осмотрительны. Он явно не знает, что несколько дней назад я сообщил вам о деле с картиной Леонардо. Дж. Дж. Нокс».
Конверт, вложенный в пакет, был из плохой дешевой бумаги — такие продаются в магазинчиках при почтамтах. Инспектор извлек из него письмо, напечатанное на машинке, и прочел вслух:
— Мистер Джеймс Дж. Нокс, эсквайр! Пишущий эти строки имеет к вам предложение, которое вы примете не пикнув. Чтобы вы знали, с кем имеете дело, поглядите-ка попристальней на оборотную сторону этого листка. Вы убедитесь, что я пишу на половинке того векселя, который Халькис в вашем присутствии передал Гримшо…
Эллери громко вскрикнул, а инспектор прервал чтение, дрожащей рукой перевернув лист. Это казалось просто невероятным.
— И в самом деле — половинка векселя! — воскликнул инспектор.
— Очень странно, — прошептал Эллери. — Что там дальше в письме?
Инспектор облизнул пересохшие губы, снова перевернул листок и продолжал читать:
— Вы не так глупы, чтобы бежать с этим письмом в полицию, ведь вы — владелец краденой картины Леонардо и должны признать, что противозаконно укрываете произведение искусства, которое принадлежит британскому музею и стоит миллион. Я намерен, высокочтимый мистер Нокс, кое-что вытянуть с вас в награду за свое молчание. В ближайшие дни вы узнаете от меня более подробно о первом деле, которое нам предстоит провернуть вместе. Буду искренне огорчен, если вы пожелаете попытаться создать мне проблемы. Тогда я вынужден буду шепнуть полиции, что великий Джеймс Дж. Нокс — просто скупщик краденого.
Подписи под письмом не было.
— Любит поразглагольствовать парень, а?.. — пробормотал Эллери.
— Притом скользкий и холодный, как собачий нос, — кивнул инспектор. — Хочет шантажировать Нокса из-за того, что тот владеет краденой картиной… Верх бесстыдства!
Он осторожно положил письмо на стол и потер руки:
— Во всяком случае, парень дал о себе знать! Он уже задергался…
Эллери машинально кивнул, думая о другом.
— В любом случае было бы целесообразно сравнить образцы шрифта…
Инспектор подбежал к двери и крикнул в приемную:
— Томас, получи в архиве анонимку, в которой нам сообщили, что Слоун и Гримшо — братья. И приведи мисс Ламберт…
Не прошло и нескольких минут, а инспектор по почеркам и шрифтам уже работала за письменным столом инспектора. Обоим Квинам от нетерпения казалось, что она копается немыслимо долго. Наконец Уна Ламберт выпрямилась и объявила:
— Подпись на векселе, без сомнения, принадлежит
Халькису. Текст на оборотной стороне векселя, совершенно определенно, напечатан на той же машинке и тем же человеком, который печатал и первую анонимку.
Инспектор и Эллери кивнули.
— Есть какие-то конкретные детали, мисс Ламберт? — спросил инспектор.
— Да. Оба письма напечатаны на одном и том же большом «Ундервуде». Тот, кто писал, старался избегнуть всех индивидуальных особенностей.
Инспектор отпустил юную даму ласковым движением руки. Белье потопал в лабораторию, чтобы передать письмо для обнаружения отпечатков пальцев шантажиста. Как и ожидалось, их не оказалось. Отпечатки пальцев Халькиса на оборотной стороне, там, где вексель был подписан, подтверждали подлинность документа.
— Покажи-ка это письмецо Сампсону, — с удовлетворением сказал инспектор.
Отец и сын Квины нашли Сампсона и Пеппера в кабинете у прокурора. Анонимное письмо, которым триумфально размахивал инспектор, казалось, наполнило все вокруг светом и радостью. Впереди виделось окончательное завершение дела.
— Считаю за лучшее, — сказал Сампсон, — что тебе, Квин, пока надо держаться на заднем плане. Вдруг у пария еще сработает чутье. Мы должны приставить к Ноксу какую-нибудь не вызывающую подозрений фигуру, чтобы охранять дом и быть наготове, когда придет следующее письмо.
— Ты прав, Генри, — согласился инспектор.
— А что если этой фигурой буду я, шеф? — с готовностью спросил Пеппер.
— Просто прекрасно. Вы именно тот, кто требуется. Поселяйтесь у Нокса и ждите дальнейшего развития событий.
28
На следующей неделе произошло нечто удивительное — совершенно ничего не случилось.
Помощник прокурора ежедневно сообщал из дворца Нокса, что шантажист не появляется и не дает о себе знать письменно. Но и дело с картиной Леонардо не двинулось с места. Джеймс Дж. Нокс оставался замкнутым и не поддерживал никакого разговора с Пеппером на эту тему. Далее Пеппер сообщил, что он взял под особый присмотр Джоан Бретт. При этом известии Сампсон хрюкнул. Зная галантность Пеппера, он счел это выражение двусмысленным.
Только в пятницу, пятого ноября, затишье на фронте прекратилось. С утренней почтой пришло письмо, на которое Нокс и Пеппер набросились, будто голодные львы. После краткого военного совета Пеппер незаметно покинул дом через черный ход, поймал такси, забрал Сампсона из его кабинета и срочно привез в управление полиции.
Когда Пеппер и Сампсон ворвались в кабинет инспектора, оба Квина уже были в полной боевой готовности.
— Второе письмо шантажиста, — проговорил запыхавшийся Сампсон. — Пришло сегодня с утренней почтой.
— И написано на второй половине векселя, инспектор! — воскликнул Пеппер.
Точно так же, как и первое, второе письмо было без подписи. Оно гласило:
«Мистер Нокс, в качестве первого взноса от вас требуется сущая мелочь — тридцать тысяч долларов. Само собой разумеется, наличными и в мелких купюрах. Вы оставите их сегодня вечером в помещении отдела доставки газеты «Таймс», в маленьком пакете, не ранее десяти часов. На имя Леонардо Д. Уинси. Примите в расчет, что полиция может установить за вами слежку. Помните, что я начеку, и всякие хитрые трюки у вас не пройдут, Нокс».
— Наш болтун, оказывается, юморист, — сказал Эллери. — Забавно, как он переиначил бедного Леонардо да Винчи на американский лад.
— Еще до конца нынешней ночи мы отобьем у него охоту смеяться, — проворчал Сампсон.
— Не время точить лясы, парни, — хмыкнул инспектор, затем снял трубку с внутреннего телефона. Не успел он положить ее, как в кабинете появилась Уна Ламберт, а за ней — начальник архива отпечатков пальцев. После обстоятельного исследования мисс Ламберт сказала, что последнее письмо написано не на той машинке, на которой писали два предыдущих.
