Власть пса - Уинслоу Дон (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗

И тут Арт видит, как три раза мигает фонарик.

Он мигает своим в ответ дважды, снимает предохранитель на служебном револьвере и спускается в каньон с фонариком в одной руке и револьвером в другой. Через минуту он уже различает две фигуры: одна повыше и поплотнее, другая покороче и гораздо худощавее.

У священника вид самый жалкий. Ни сутаны, ни воротничка, одет он в трикотажный свитер «Найк» с капюшоном, джинсы и кроссовки. Обувь эта здесь, думает Арт, самая подходящая.

Священник продрог, напуган.

— Отец Ривера? — спрашивает Арт.

Ривера кивает.

Рамос отвешивает ему шлепок по спине:

— Веселее, отец. Вы сделали правильный выбор, Баррера все равно убили бы вас рано или поздно.

Во всяком случае, они постарались убедить его в этом. Рамос, по настоянию Арта, завязал с Риверой переговоры. Подловил священника на его утренней пробежке, потрусил рядом, поинтересовался, нравится ли ему свежий воздух и желает ли он дышать им и дальше. Потом показал снимки людей, которых Рауль замучил пытками насмерть, и жизнерадостно добавил, что Риверу они, может быть, просто пристрелят. Все-таки он священник, и все такое.

Но жить они вам, падре, точно не позволят, втолковывал ему Рамос. Слишком вы много знаете. Вы не святой человек, а жалкая изовравшаяся, лижущая зад пародия на святого. Однако я могу спасти вас, добавил Рамос, когда тот расплакался. Но сделать это требуется поскорее — уже сегодня же вечером, и вы должны доверять мне.

— И он прав, — говорит Арт сейчас, кивнув на Рамоса, и если глаза человека способны самодовольно ухмыляться, то глаза Рамоса именно что ухмылялись.

— Adios, viejo, — бросает Рамос Арту.

— Adios, дружище.

Чалино Гусман, он же Эль Верде, patron картеля Соноры, заходит в ресторан в Сьюдад-Хуарес на завтрак. Он наведывается сюда каждое утро съесть свое любимое блюдо — huevos rancheros [130] с тортильяс, и если б не приметные зеленые сапоги из кожи ящерицы, то можно бы подумать, что это так, обыкновенный фермер, зарабатывающий себе на жизнь тяжким трудом — обработкой жесткой, высушенной, спаленной солнцем красной почвы.

Но официанты знают. Они провожают его к столику в патио, приносят кофе и утреннюю газету. И тащат термос с горячим кофе для sicarios, которые томятся в машинах перед рестораном.

Сразу через границу тут техасский городок Эль-Пасо, через него Эль Верде переправляет тонны «кокса», марихуаны и даже немного героина. Сейчас он садится и смотрит в газету. Читать он не умеет, но ему нравится притворяться, будто умеет. Да и фотографии он всегда с удовольствием рассматривает.

Он бросает взгляд поверх первой страницы и наблюдает, как один из его sicarios шагает к «форду-бланко», затормозившему перед парадной дверью, сказать, чтобы тот проезжал дальше. Эль Верде чуть раздражается: большинство местных знают правила этого утреннего часа. Видно, какой-то приезжий, думает он, когда sicarios стучит в окно машины.

Тут взрывается бомба и разносит Эль Верде на куски.

Дон Франсиско Усуэта — известный больше как Гарсиа Абрего, глава картеля Залива и patron Федерасьон, — едет верхом на жеребце паломино [131] во главе парада на ежегодном фестивале в своей небольшой деревне Коквиматлан. Копыта жеребца торжественно цокают по мощеной узкой улочке, а сам Абрего наряжен в костюм vaquero, как и подобает patron - у деревни. Он приподнимает разукрашенное драгоценными камнями сомбреро в ответ на приветственные возгласы.

И как же им не приветствовать дона Франсиско — он построил в деревне клинику, школу, игровую площадку. И даже заплатил за кондиционер в новом полицейском участке.

И теперь улыбается людям и любезно принимает их благодарность и любовь. Он узнает в толпе отдельные лица, машет детям. И не замечает дула пулемета «М-60», выдвинувшегося из окна второго этажа.

Первая короткая очередь пуль пятидесятого калибра стирает его улыбку вместе с лицом. Вторая разворачивает ему грудь. Паломино в ужасе ржет, встает на дыбы и лягается.

Мертвая рука Абрего все еще твердо сжимает поводья.

Марио Абурто, двадцатитрехлетний механик, стоит в большой толпе в тот день в бедном квартале Ломас-Тауринас, рядом с Тихуанским аэропортом.

Ломас-Тауринас — это поселок скваттеров: наскоро сколоченные лачуги и хижины, прячущиеся в лощине между голыми грязными горами, которые высятся вдоль восточной стороны Тихуаны. В Ломас-Тауринасе, когда вы не задыхаетесь от пыли, то оскальзываетесь в грязи, которая стекает с разрушающихся, размываемых водой холмов, иногда прихватывая с собой и лачуги. До недавнего времени «вода в доме» означала, что вы построили свою хибарку на одном из тысяч ручьев — вода буквально бежала у вас дома, но недавно в поселок провели водопровод и электричество в награду за его верность правящей партии, ИРП. Но все равно еще остались открытые сточные канавы, по ним медленно плывет мусор со свалки.

Луиса Доналдо Колосио берут в кольцо пятнадцать солдат в штатском из элитного отряда. «Эстадо майор», телохранители президента. Специальный отряд из бывших тихуанских копов, нанятый для обеспечения безопасности в местах остановок кандидата в президенты, рассеян в толпе. Возможный президент говорит речь с платформы пикапа, припаркованного в естественном амфитеатре, образовавшемся на дне лощины.

Рамос следит со склона горы, его люди расставлены в разных точках по полукругу чаши амфитеатра. Задача сложная: толпа большущая и текучая, будто грязь. Люди облепили красный «шевроле-блейзер» Колосио, когда тот медленно катил по улице в другой квартал. И теперь Рамос тревожится, что то же самое произойдет, когда Колосио станет уезжать.

— Вот хреновина будет, — бормочет он сам себе.

Но Колосио, закончив речь, в машину садиться не торопится.

Он решает пойти пешком.

«Поплавать среди народа» — так он это называет.

— Он намеревается сделать — что? — вопит Рамос по рации генералу Рейесу, начальнику армейской охраны.

— Пойти пешком.

— Но это безумие!

— Он так хочет.

— Но если он пойдет пешком, мы не сможем защитить его.

Рейес — член мексиканского генерального штаба и заместитель начальника президентских телохранителей. И не намерен повиноваться приказаниям какого-то паршивенького тихуанского копа.

— Да это и не ваша работа — охранять его! — фыркает он. — Это наша работа.

Колосио слышит этот обмен репликами.

— С каких это пор, — спрашивает он, — мне требуется охрана от моего народа?

Рамос беспомощно наблюдает, как Колосио ныряет в людское море.

— Будьте начеку! Будьте начеку! — приказывает он по рации своим людям, но понимает: они мало что могут сделать. Хотя его подчиненные — отличные снайперы, они даже и Колосио-то едва могут разглядеть среди голов: он то появляется, то снова скрывается в толпе, не говоря уже о том, чтоб засечь потенциального убийцу. И они не только не могут видеть, они едва слышат, потому что через усилители, установленные на пикапе, вовсю гремит местная музыка Бахи — cumbia.

А потому выстрела Рамос не слышит.

Он с трудом улавливает движение, когда Марио Абурто, оттеснив телохранителей, хватает Колосио за правое плечо, прижимает пистолет тридцать восьмого калибра к его голове и спускает курок.

Рамос яростно бросается вперед, пробиваясь через колышущийся хаос.

Люди в толпе схватили Абурто и принимаются избивать его.

Генерал Рейес, подхватив падающего Колосио на руки, несет его к машине. Один из его людей, майор в штатском, хватает Абурто за воротник рубахи и тащит через толпу. На майора брызжет кровь — кто-то запускает Абурто в голову камнем, но теперь отряд «Эстадо майор» группируется вокруг майора, как футбольные игроки вокруг нападающего, таранят бульдозером толпу и запихивают убийцу в черный «сабербан».