Сорвать банк - Гарднер Эрл Стенли (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Заявление имело успех. Брекенридж крякнул с таким раздражением, какого я не слышал с тех пор, как республиканцы проиграли выборы.
– Вернитесь и присядьте, Лэм.
Я вернулся и сел. Лейтенант Клейншмидт уставился на меня. Я заметил Брекенриджу:
– Страж порядка тоже... оказался неблагоразумным.
– Черта с два, – сказал Клейншмидт, – я не заплачу вам ни цента.
– Вы замешаны в деле, – сказал я.
– Я выполнял распоряжения.
– Чьи?
– Его. – Кивком Клейншмидт указал на Брекенриджа.
– Так сколько, Лэм? – гнул свое Брекенридж.
– Десять тысяч или ничего. Но я предпочел бы второе.
Оба смотрели на меня. Я сказал:
– Мне, может быть, придется пробыть здесь некоторое время. Мне может понадобиться сотрудничество. Вы в самом начале создали для меня трудности.
Брекенридж выслушал меня с бесстрастным выражением лица.
– Вы нас дурачите?
– Нет, честная сделка.
Брекенридж отодвинул стул, выставил над столом свою руку:
– Чертовски правильно, Лэм. Пожми.
Мы пожали друг другу руки. Брекенридж отпустил мою ладонь, и я увидел перед собой лапу Клейншмидта. Я пожал и ее. Она была влажной и горячей, а по сосредоточенной в ней силе, похоже, предназначалась для дробления костей.
– Конкретно, что вам нужно? – поинтересовался Брекенридж.
– Прежде всего я хочу потолковать с Луи. Что он знает о девушке, которая играла на автоматах.
Брекенридж заметил:
– Между нами, Лэм, я думаю, Луи малость чокнутый. Он перебрался сюда из Сан-Франциско, без конца мне рассказывал, как работал на курортах, как узнавал шайки, которые жульничали с игральными автоматами. Видно, на флоте он был хорош, в боксерских перчатках. На боксе он и свихнулся. Драка для него как для иного пьяницы алкоголь.
Я потер свою опухшую физиономию:
– Удар у него впечатляющий, м-м-м...
Они рассмеялись.
Пока хозяин казино по внутреннему телефону вызывал Луи, Клейншмидт пожаловался, что ребята моей профессии обычно не желают сотрудничать с полицией.
– Ну, и мы с ними особо не церемонимся. Ты – другой. Все, что захочешь, постараюсь сделать, только попроси.
Вошел Луи.
Брекенридж сказал:
– Луи, этот парень – свой. Сообщи ему все, что его интересует. Будто служишь у него, понял? Все напитки за счет казино.
Искорки удивления, мелькнувшие в его глазах, Луи и не скрывал. Глянул мимо меня на Брекенриджа:
– На самом деле... все-все?
– Все. И по первому требованию, – ответил Брекенридж.
Луи покосился на меня.
– Пошли, – сказал я ему. – Хочу взглянуть на внутренность игрального автомата, понять, как он устроен.
Луи почувствовал себя уверенней.
– Я могу показать вам всю эту кухню. На всем Западе нет никого, кто бы знал об автоматах больше, чем я. Мне известны все жульнические шайки, и ни одна из них не сумеет ускользнуть от меня. Ну а коли я замечаю, как они жульничают с машиной, я... навешиваю им пару хороших плюх. Прежде чем они попытаются избавиться от улик, и тогда...
Брекенридж кашлянул. Эдакое сухое многозначительное саркастическое покашливание.
Луи тут же сник.
– Ну, пошли, – сказал я и направился к двери. Оглянувшись, увидел, как Брекенридж мне подмигнул, а потом приставил палец к виску и покрутил.
– Есть машина, с которой можно поиграть без свидетелей? – спросил я у Луи. – Я хочу разобрать всю игру на части. Сейчас пять пятнадцать. У меня в запасе полчаса.
– Внизу в подвале, – лаконично ответил Луи.
– Отлично, двинули в подвал.
Мы прошли по лестнице в зал, прошли через него к задней двери, спустились в холодный подвал. Луи включил свет.
– Что вам нужно в первую очередь?
– Хочу понять, как с ними мудрят.
– Способов масса. Сверлят вот здесь дырочку и вставляют туда кусочек струны от пианино. В результате машина не отключается после каждой ставки: дергай ручку, пока не выдоишь досуха... Еще способ: просверлили, вставили струнку и – оттянуть собачку, ту, что высвобождает золотую призовую комбинацию... Или они умеют чашечку пропихнуть незаметно вверх по денежному желобку. Выигрыш – это когда начинают работать внутренние рычажки. Выигрыш выпал, рычажок – снова стоп. А тут их заклинивает, рычажки удерживаются в открытом положении, и можно выдоить все деньги, которые находятся в трубке, прямо через прорезь для выплаты.
– Что такое трубка?
– Ха, похоже, ты не очень-то разбираешься в игральных автоматах, а? – Тут он взглянул на меня и явно смутился. – Сам себе наступаю на мозоль. Не обижаешься, что я тебя ударил?
– Моя обида на моей физиономии, а не в душе.
– Ну, приятель, ты... ты молодец. Дай-ка я тебе кое-что покажу в машине.
Луи взялся за верстак, на котором расположился игральный автомат. Отвинтить заднюю крышку, снять ее, открыть пару задвижек и вытащить наружу внутренний механизм машины – на все ушло у него минуты две-три.
– Смотри, – начал он. – Бросаешь монету, так? Оттягивается вон тот маленький рычажок. Нажимаешь на рукоятку. Происходит толчок, от которого все приводится в движение. Вот там небольшой часовой механизм. Он вращается, когда встает в первое положение, останавливается первое колесико. Немного погодя – второе, а потом третье. Автомат может щелкнуть пять раз. Первые три щелчка – это колеса прокручиваются. Четвертый – блокировка. А пятый означает выплату. Нет пяти щелчков подряд, значит – просадил. Улавливаешь?
Я посмотрел на внешние окошечки с набором рисунков различных фруктов-овощей.
– Картинки ничего не означают, – сказал Луи. – Для отвода глаз. Ложная ориентация. Главное – зубцы. Вот то коромысло входит в прорезь на первом зубце, потом на втором, потом на третьем. Зубцы важны, а они с задней стороны, их не видно.
– А что там с трубкой?
– Трубка всегда набита монетами. Как она заполнится, излишек идет в «банк», это внизу, в ящичке. В машине два «банка». Как только запас в одном кончается, так в дело вступает второй.
– Значит, как только колеса начнут вращаться, часы сзади устанавливают время, когда они должны остановиться?
– Верно. Усек. Вопрос координации. Как во всем остальном: гольф, бейсбол, теннис, бокс – везде главное координация!
Я вглядывался в механизм сцеплений.
– Координация! Благодаря ей я стал чемпионом флота.
Он вдруг вышел на середину подвала, наклонил голову, поднял левое плечо и затанцевал, нанося удары воображаемому противнику – то левой, то правой, уклоняясь, раскачиваясь на цыпочках. Кожаные подошвы его ботинок сопровождали танец своеобразной музыкой шуршания, музыкой скольжения по цементному полу. Я оставил его в покое.
– Эй, взгляни! – крикнул Луи.
Я взглянул.
– Смотри... Он выходит на меня дважды левым хуком. Вот так, видишь? – И Луи выбросил вперед левую. – Понимаешь меня? А я его... видишь, понимаешь?!
– Понимаю, но давай вернемся к машине.
– Хорошо, хорошо, но в третий раз я уже жду его. Я ставлю блок. И что происходит? Он опережает меня. Его правая выстреливает, она как отбойный молоток. Но мне удается нырнуть и...
– Кончай, Луи!
Но Луи продолжал танцевать, поднимая пыль. Он покачивал плечами, наносил резкие удары и за противника, и за себя, иронически комментируя обмен ударами. Я не мог его остановить. Он был на ринге. В конце концов я сдался. В ожидании, когда он закончит бой, стоял и смотрел. Он остановился прямо передо мной.
– Подойди сюда. Я хочу тебе показать кое-что. Я тебе не причиню вреда. Просто встань в стойку. Отлично. Теперь выходи прямым правым на мой подбородок. Давай, врежь мне как следует. Не бойся. Возьми меня в оборот!
– Боюсь, у меня не получится.
– Ерунда! Это легко.
– Этот нокаут наверху, видно, никак на тебя не подействовал, Луи.
Живой огонек в его глазах потух.
– Э, что скажешь? То был Сид Дженникс. Я видел его как-то в деле. Он хорош, чертовски хорош. Но не слишком хорош. Я бы с ним справился, коли б знал, кто предо мной. Но, приятель, ты знаешь, как это бывает: становишься небрежным. Увлекаешься так, что не думаешь о противнике. Хочешь приготовиться, встаешь в ту стойку, которая тебе нужна, тебе, понимаешь? С Сидом Дженниксом такое не проходит. Такое не проходит ни с одним настоящим профессионалом. Он просто нанес удар, поймал меня на удар, вот и все. Давай я тебе кое-что покажу, приятель. Ты, например, прямо не бьешь. Ты просто размахиваешь руками. А так делать нельзя. Ответными ударами тебя просто измолотят. Иди сюда, я тебе покажу...
