Точка возгорания - Хайтауэр Линн (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗

Подол его рубашки выбился из-за пояса, а уже знакомые Соноре брюки цвета хаки были сильно помяты — как будто он в них спал. Толстые белые носки скатались и болтались теперь на щиколотках. Китон был не брит. По-детски слегка припухшие щеки, которые Сонора прежде находила даже симпатичными, обвисли, делая его на вид еще старше. Пожалуй, сейчас Китон выглядел на все тридцать.

Он запустил пятерню в свою густую черную шевелюру, которая неплохо выглядела даже тогда, когда была взъерошена, — для мужчин такие волосы, как правило, составляют предмет гордости.

— Я разбудила вас.

— Нет, нет, — смущенно ответил он, потирая шею.

Сонора понимала его нынешнее состояние. Она и сама пережила нечто подобное, когда погиб ее Зак и она осталась одна со своим горем и двумя детьми. Хитер тогда только-только училась ходить, а Тим переживал все на удивление спокойно, спрашивая ее время от времени, почему она не плачет и правда ли, что у них нет больше папы.

Сонора прикоснулась рукой к плечу Китона Дэниелса:

— Простите, я понимаю, что сон сейчас для вас лучшее лекарство, и проклинаю себя за то, что вынуждена беспокоить вас. Но нам необходимо побеседовать.

— Ничего, ничего… Садитесь.

Сдвинув в сторону помятое одеяло, он присел на диван, а Сонора устроилась напротив в плетеном кресле-качалке. Его крепко сцепленные в пальцах руки тяжело повисли между колен. Казалось, что он на какое-то время онемел и оглох.

— Мистер Дэниелс, я вам искренне сочувствую в связи со смертью вашего брата.

Она всегда произносила эти слова в подобных случаях, и каждый раз эта фраза казалась ей крайне неуместной. Однако люди чаще всего воспринимали ее как должное.

Дэниелс кивнул, глаза его покраснели. «Интересно, как он выглядит в обычной обстановке?» — подумала Сонора, сожалея сильнее обычного о том, что вынуждена встречаться с человеком при подобных обстоятельствах. Но именно при подобных обстоятельствах она, как правило, и знакомилась с людьми.

Иногда после таких встреч знакомство продолжалось. Как правило, это были родители погибших детей, благодарные ей за проявленный такт и вдвойне признательные в том случае, если убийцу удавалось найти.

Дэниелс потер лицо ладонью.

— Уверен, вы не отказались бы сейчас от чашечки кофе, — тихо произнес он.

Сонора ничего не ответила, продолжая внимательно его разглядывать. «Нет, он не из Огайо, — подумала она, — а откуда-то южнее, хотя по выговору этого не скажешь. Иначе бы он честно признался, что ему самому хочется кофе». У нее создавалось ощущение, будто их беседа протекает в какой-то полудреме, однако по опыту она знала, что в подобных случаях лучше не торопить события.

Дэниелс швырнул в угол одну из своих теннисных туфель — с приподнятым носком, белую с серым верхом, — и она попала в кучу прочей обуви, среди которой были еще две пары с серым и красным верхом, а также одна непарная туфля, полностью белая. Сонора сразу же вспомнила, как тщательно следит за своими кроссовками Хитер и как Том, получив наконец-то долгожданные кроссовки «Найк», разбил их в первый же дождливый день. Неожиданно она заметила, что Дэниелс исподтишка наблюдает за ней.

— Увлекаетесь теннисом? — спросила она.

Потянувшись, Китон расправил плечи и внезапно поинтересовался:

— У вас есть дети?

— Двое, — ответила Сонора, несколько растерявшись.

— Тогда вам известно, что даже в начальных классах дети очень ревностно относятся к фирменным наклейкам. Если, положим, мистер Дэниелс носит «Рибок», то все его ученики также стремятся иметь именно «Рибок», а обладатели «Найк» чувствуют себя несколько неуютно. В прошлом году я преподавал в другой школе, муниципальной. У многих моих учеников не было даже денег на завтрак, и мамы не могли купить им фирменные шмотки. Особенно доставалось одному пацану, потому что родители всю одежду и обувь покупали ему в магазине дешевых товаров «Ки-Март». Тогда я пошел и купил пару кроссовок в «Ки-Марте». Дальше все пошло так, как я и ожидал, — половина учеников стала носить туфли из «Ки-Марта». С тех пор я приобретаю вещи самых различных фирм, но начинаю всегда с дешевого «Ки-Марта».

— У вас доброе сердце, и я бы хотела, чтобы мой сын учился у вас.

Дэниелс вяло улыбнулся:

— Разрешите все-таки предложить вам кофе.

Сонора откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

Из кухни донеслось уютное ворчание кофеварки, и через минуту по комнате поплыл бодрящий аромат хорошего кофе. Оглядевшись по сторонам, Сонора подумала о том, как спокойна и размеренна жизнь в доме Дэниелсов — ни телефонных звонков, ни спорящих детей, ни сумасшедшей какофонии шума видеоигр и бесконечно повторяющихся музыкальных ритмов.

Сейчас ее волновало, удалось ли Тому хотя бы немного привести в порядок растрепанные космы Хитер, и сильно ли переживала ее дочурка, когда узнала, что сегодня мама не сможет заплести ей косички.

Поймав себя на том, что начинает потихоньку дремать, Сонора встряхнулась и, широко распахнув глаза, заметила, что Китон Дэниелс уже вернулся в комнату. Расписные, в цветочек фарфоровые кофейные чашки выглядели совсем крошечными в его больших руках.

— Похоже, вы немного устали, детектив? — улыбнулся Китон.

— С чего вы взяли? — возразила Сонора. Она удивилась: как правило, люди, попавшие в его положение, редко бывают столь внимательны к кому-нибудь; они обычно погружены в собственные переживания. Сделав глоток кофе, она еще раз взглянула на него.

Похоже, что там, на кухне, Китон немного привел себя в порядок. Теперь он казался уверенным в себе и мужественным. Сонора пожалела о том, что не успела как следует причесать свои волосы. Он посмотрел на нее так пристально, что она почувствовала легкий озноб. Неожиданно у нее возникло желание присесть рядом с ним на кушетку. Она знавала мужчин-полицейских, которые именно так и поступали, когда допрашивали какую-нибудь привлекательную женщину-свидетеля.

Сонора передвинулась на самый край кресла-качалки:

— Мистер Дэниелс…

— Зовите меня просто Китон.

— Китон, помогите мне разобраться в этом деле.

— Что вас интересует?

— Когда вы последний раз видели брата, он покинул вашу квартиру и направился в кафе-бар «У Кухо»?

— Точно.

— Скажите — хотя бы приблизительно, — когда он ушел от вас.

— Около половины девятого. Может быть, в четверть девятого.

— После того как он направился к Кухо, вы его больше не видели? Он не звонил вам, не пытался связаться с кем-нибудь еще?

— Нет. После его ухода один раз звонил телефон, но, когда я подошел, на другом конце провода повесили трубку.

Сонора нахмурилась:

— Вы слышали чей-нибудь голос или иные звуки?

— Да, я уловил какой-то неясный шум — как будто разговаривали где-то в общественном месте или…

— Или в баре?

Китон на секунду задумался.

— Возможно. Но если это звонил Марк, он обязательно бы что-нибудь сказал. Он не стал бы звонить, чтобы послушать, кто подойдет.

— А вы не думаете, что его могли просто оборвать? Давайте вернемся немного назад и попытаемся восстановить полную картину. Итак, чем вы занимались, когда зазвонил телефон?

— Я сидел на полу в гостиной, вырезая и склеивая наглядные пособия для урока. При этом я смотрел одним глазом обрывки каких-то комедий по телевизору, — слегка прищурившись, он поднял глаза к потолку, — потом зазвонил телефон, я подошел и сказал: «Алло». Вот и все. Хотя в трубке и прослушивался какой-то шум, мне показалось, что это вследствие плохой связи. Я приглушил телевизор и снова взял трубку. Но в ней тотчас же раздались короткие гудки. Это не мог быть Марк, он не стал бы звонить для того, чтобы дышать в микрофон. Кроме того, подобные звонки бывали и раньше.

— И как часто?

— Раз в несколько дней, примерно два-три раза в месяц. Вообще когда как.

— И как давно это началось?

Китон посмотрел в сторону спальни, где, по всей вероятности, спала его жена.

— Последние несколько месяцев. В основном в моей городской квартире. Я снимаю ее у своего друга, который сейчас находится по делам в Германии. Я подумал, что это скорее всего дети балуются или что-нибудь в этом роде.