Летучие мыши появляются в сумерках - Гарднер Эрл Стенли (читать книгу онлайн бесплатно без TXT) 📗

– Да.

– Среди прочих вещей он, например, никогда не мог решиться хранить деньги в установленных для этого местах.

– Черт побери! – воскликнула Берта с экспрессией. – Это не эксцентричность. В этом есть определенный смысл.

Кристофер Милберс сложил ладони вместе, выгнув пальцы в суставах.

– Эксцентричность или разумность – назовите это как вам угодно, миссис Кул, но мой кузен носил крупные суммы денег у себя в кармане, например. Я знаю это точно. У меня есть письмо от него, где он пишет об этом. Ему казалось, что в любое время может возникнуть потребность в крупных суммах. Более того, в четверг он снял еще пять тысяч долларов со счета. Он собирался в пятницу посетить аукцион редких книг.

– Ну?

– Когда я пришел, чтобы опознать его, мне выдали вещи, бывшие на нем в момент смерти, а также всякие мелочи – часы, визитки и бумажник.

– Что же вы нашли в бумажнике? – спросила Берта с живым блеском в глазах.

– В бумажнике, – начал Кристофер Милберс, – была одна стодолларовая купюра и две бумажки достоинством в один и три доллара – ничего больше.

– О! – воскликнула Берта Кул с изумлением.

– Можете представить себе мое состояние.

– Вы сказали об этом кому-нибудь?

– Прежде чем делать подобного рода заявления, человек должен иметь определенные доказательства.

– Вы хотите, чтобы я раздобыла их?

– Не совсем так. Теперь они у меня есть.

– Что же именно?

– Мисс Делл.

– То есть?

– Она знает, что деньги были при нем.

– Откуда?

– Мисс Делл работала у него секретарем более года, она помнит тот случай, когда он продиктовал ей письмо, в котором говорилось о том, что он собирается снять пять тысяч, чтобы иметь их под рукой. Она припомнила это, когда я ей все рассказал.

– Где находится это письмо? – спросила Берта.

– Я храню его в Вермонте – надеюсь, что оно там. Я крайне редко уничтожаю важную корреспонденцию.

– Письма вашего кузена вы считали важными?

– Откровенно говоря, миссис Кул, да.

– А почему?

– Он был единственным моим родственником, оставшимся в живых. Я был очень привязан к нему. Вы знаете, как это обычно бывает, когда семейный круг сужается до размера двух человек. – Милберс указал на нее пальцем.

– Тем более если один из них имеет состояние, – откликнулась холодно Берта Кул.

Милберс ничего не ответил.

– Когда вы видели его в последний раз? – спросила Берта.

– Около пяти лет назад.

– Не слишком близкую связь поддерживали вы с ним, судя по данным фактам.

– Это его вина. Он любил писать письма, но что касается личного общения – что ж, я полагал, так будет лучше в интересах сохранения наших семейных отношений.

– Звучит в целом замечательно, но если разобраться поглубже – должна уточнить, что вы не были близки.

– При личных встречах, – согласился Милберс, аккуратно подбирая слова, – ощущалась разность взглядов. Эти различия основывались на расхождении по политическим и экономическим вопросам. Ведя переписку, можно избегать опасных тем, если человек обладает чувством такта. Это не так просто сделать в личных беседах.

– Вы могли бы сберечь уйму времени, если бы называли вещи своими именами.

Глаза Милберса загорелись энтузиазмом.

– Ах, миссис Кул, сейчас вы так же ошибаетесь, как привыкли ошибаться многие из нас. Правда совсем не истина. Под правдой мы понимаем широкий класс понятий и используем их для своих целей. Существуют различные типы правды и истины. Проще говоря, истину полагают правдой, а правду – истиной. Однако...

– Ладно, опустим это, – предложила Берта. – Я, кажется, начинаю понимать вашего кузена. Где он жил? Гостиница, клуб или...

– Нет, миссис Кул, ни в одном из этих мест. К сожалению, у него был собственный дом.

– Кто же вел хозяйство?

– Управляющая.

Глаза Берты требовательно сверкнули, ожидая от посетителя дополнительной информации.

– Миссис Нетти Краннинг. Ей, по-моему, за сорок. У нее есть дочь Ева и зять Пауль Ханберри.

– Пауль и Ева живут вместе с ней? – спросила Берта.

– Да, миссис Кул. Пауль, кроме того, работал шофером у моего кузена, когда ему – довольно редко, впрочем, – требовалось куда-нибудь ехать на машине. Миссис Краннинг, Пауль и Ева Ханберри живут в одном доме. Ева, мне кажется, помогает своей матери по хозяйству. У них у всех большие оклады, и, по-моему, подобное хозяйство нерационально и дорогостояще.

– Сколько лет Еве?

– Около двадцати пяти, я полагаю.

– А ее мужу?

– Он старше ее на десять лет.

– Что они говорят по поводу денег, которые должны были бы находиться в бумажнике?

– В том-то и дело, – сказал Милберс, – что я не говорил с ними об этом.

– Почему же?

– Я бы не хотел обидеть их, но думаю, что этот вопрос следует обсудить.

– Вы что, хотите, чтобы я обсуждала его? – с неожиданным вдохновением спросила Берта.

– Так точно, миссис Кул.

– Что ж, это моя стихия.

– В этом отношении я – плохой помощник, – констатировал Милберс.

Берта взглянула на него изучающе и согласилась:

– Да, представляю себе, если еще управляющая относится к определенному типу людей.

– Вы абсолютно точно это отметили, – подтвердил Милберс, сцепляя и расцепляя пальцы рук. – Именно определенного типа.

– В письме говорилось о пяти тысячах долларов, которые он хотел иметь под рукой. А еще другие пять тысяч?

– Еще пять тысяч предназначались для участия в аукционе редких книг. Но он заболел и не смог пойти туда. Однако в банке мне сообщили, что эти деньги он назад не возвращал. Так что, я полагаю, миссис Кул, мой кузен в момент смерти должен был иметь в своем бумажнике десять тысяч долларов.

Берта сложила губы трубочкой и просвистела несколько тактов, затем вдруг спросила:

– Каково ваше состояние?

– Какое отношение это имеет к делу?

– Хочу получить полную картину.

Кристофер Милберс после некоторого колебания, осторожно подбирая слова, начал говорить:

– У меня есть ферма в Вермонте. Я получаю кленовый сахар и сироп, продаю их по почте. На жизнь мне хватает, хотя должен признать, что живу я весьма скромно.

– Ваш кузен покупал что-нибудь у вас?

– Да, ему нравился мой сироп. Изредка я посылал ему образчики новых сладостей – последний раз это случилось буквально за неделю до смерти. Трудно все-таки говорить о нем в прошедшем времени...

– Большая партия товара?

– Нет. Определенно нет. Продавая сладости, никогда не стоит посылать их в избытке – ровно столько, чтобы их можно было бы только попробовать.

– Вы отпускали ему товар в кредит?

– Я записывал его долг в специальный учетный лист и брал за это тридцать процентов надбавки, когда же он расплачивался наличными, я снимал со стоимости товара два процента.

Берта растопырила пальцы так, что получилась буква «V».

– Другими словами, вы были так же близки, как ножки этой буквы.

Милберс улыбнулся:

– Жаль, что вы не знали моего кузена. Боюсь, его собственная рубашка вряд ли была близка ему.

– Да? А управляющая?

Лицо Милберса слегка омрачилось.

– Это именно то, что меня беспокоит. Она, несомненно, хотела, чтобы он стал зависим от нее. Я ее немного боюсь.

– А я – нет, – сказала Берта. – Идемте.

Глава 8

Нетти Краннинг с покрасневшими от слез глазами подала руку Берте Кул и предложила:

– Проходите, миссис Кул. Извините, но я была просто в шоке, для всех нас это страшный шок. Моя дочь, Ева Ханберри, а это мой зять, Пауль Ханберри.

Берта вторглась в гостиную с деловым видом и решительно потрясла руку каждому.

Нетти Краннинг была женщиной в возрасте сорока с небольшим лет, уделяющей много внимания своей внешности и культивирующей хорошие манеры, однако в ней отсутствовала жеманность, она стремилась быть настоящей леди при любых обстоятельствах.

Ее дочь Ева, хорошенькая брюнетка, имела правильные черты лица, у нее были тонкие крылья носа, дугообразные брови, немного обидчивый рот, большие черные глаза, оттененные длинными ресницами; эти глаза, казалось, были готовы в любой момент, если представится подходящий случай, загореться от переполнявших их хозяйку чувств.