Немой свидетель - Кристи Агата (читать книги .TXT) 📗

Я еще раз пробежал глазами исписанные листки и сложил письмо.

– Но о чем все это, Пуаро?

– Понятия не имею, – пожал плечами мой друг.

Я нетерпеливо забарабанил пальцами по письму.

– Кто она? Почему эта миссис… или мисс Аранделл…

– По-моему, мисс. Типичное письмо старой девы.

– Пожалуй, – согласился я. – К тому же пребывающей в маразме. Почему она не может толком объяснить, что ей надо?

Пуаро вздохнул.

– Ее умственный процесс лишен, как говорится, всякой логики и дедукции. Ни логики, ни дедукции [11], Гастингс…

– Святая истина, – поспешно согласился я. – Полное отсутствие серых клеточек.

– Тут вы не правы, друг мой.

– Нет, прав. Какой смысл писать подобное письмо?

– Смысла мало, это верно, – признал Пуаро.

– Полная абракадабра! Скорее всего, что-то случилось с ее толстой собачкой: мопсом, которого душит астма, или брехливым пекинесом, – предположил я, а затем, с любопытством посмотрев на своего друга, заметил: – И тем не менее вы дважды прочли это письмо. Не понимаю вас, Пуаро.

Пуаро улыбнулся.

– Вы, Гастингс, конечно, сразу отправили бы его в мусорную корзину?

– Скорее всего, да. – Я еще раз хмуро посмотрел на письмо. – Может быть, я чего-то недопонимаю, но, по-моему, в нем нет ничего интересного.

– Вы глубоко заблуждаетесь. Меня сразу поразила в нем одна важная деталь.

– Подождите! Не надо говорить! Я попробую сам догадаться! – по-мальчишески вскричал я. И еще раз внимательно просмотрел письмо. Наконец безнадежно покачал головой: – Нет, не знаю. Старуха явно чем-то напугана, но чего не бывает со стариками! Возможно, ее напугал какой-нибудь пустяк, а может, что-то достаточно серьезное. Однако не вижу здесь никакой зацепки, за которую следовало бы ухватиться. Разве что ваше чутье…

Пуаро взмахом руки прервал меня.

– Чутье! Не произносите при мне этого слова! Терпеть его не могу! «Чутье подсказывает!» Это вы хотите сказать? Jamais de la vie. Я рассуждаю. Включаю в работу свои серые клеточки. В письме есть одна важная деталь, которую вы совершенно упустили, Гастингс.

– Ладно, – устало согласился я. – Сдаюсь.

– Сдаетесь? Куда?

– Да это такое выражение. То есть я признаю себя побежденным и согласен, что полный дурак.

– Не дурак, Гастингс, а невнимательный человек.

– Так что же вы нашли в нем интересного? По-моему, в этой истории с собакой интереснее всего то, что в ней нет ничего интересного.

– Интерес представляет дата, – спокойно изрек Пуаро, не обращая внимания на мой сарказм.

– Дата?

Я взял письмо. В верхнем углу стояла дата: «17 апреля».

– М-да… – задумчиво промычал я. – Странно. Семнадцатое апреля.

– А сегодня двадцать восьмое июня. C’est curieux, n’est ce pas? Прошло два месяца.

– Возможно, обыкновенная случайность, – усомнился я. – Вместо «июня» она написала «апреля».

– Как бы там ни было, довольно странно, что письмо пришло с опозданием на десять дней. Да и ваши сомнения не имеют под собой никакой почвы. Достаточно посмотреть на цвет чернил. Разве видно, что письмо написано десять или одиннадцать дней назад? Несомненно, семнадцатое апреля – его настоящая дата. Но почему письмо не отправили вовремя?

Я пожал плечами. Ответ напрашивался сам собой.

– Скорее всего, старушка передумала.

– Тогда почему она не разорвала письмо? Почему хранила его два месяца и отправила только теперь?

Признаюсь, я совсем стушевался и не мог сказать ничего вразумительного. Только уныло покачал головой.

– Вот видите, факт неопровержимый. И весьма примечательный.

Он подошел к письменному столу и взялся за перо.

– Вы намерены ответить? – спросил я.

– Qui, mon ami.

В комнате воцарилась тишина, только поскрипывало перо в руке Пуаро. Было жаркое, душное утро. Сквозь окно проникал запах пыли и гари.

Когда письмо было написано, Пуаро, не выпуская его из рук, поднялся из-за стола и открыл ящик. Из ящика он извлек квадратную коробочку, а из коробочки – марку. Смочил крохотной губкой и хотел было приклеить ее на конверт, но вдруг выпрямился и, держа марку на весу, решительно замотал головой.

– Non! [12] Я совершаю ошибку. – Он разорвал письмо пополам и выбросил клочки в мусорную корзинку. – Надо действовать иначе. Мы поедем туда, друг мой.

– Вы хотите сказать, что мы едем в Маркет-Бейсинг?

– Вот именно. А почему бы и нет? В Лондоне сегодня невыносимо душно. Не лучше ли нам подышать деревенским воздухом?

– Как вам угодно, – согласился я и, поскольку совсем недавно я приобрел подержанный «Остин», предложил: – Мы поедем на машине!

– Конечно! Этот день просто создан для езды на машине! Даже шарфа не нужно. Достаточно надеть легкое пальто, шелковое кашне…

– Уж не собираетесь ли вы на Северный полюс, старина? – запротестовал я.

– Никогда не следует забывать об опасности подхватить простуду, – назидательно заметил Пуаро, осторожно кладя все еще влажную марку на промокательную бумагу – чтобы высохла.

– В такую жару, как сегодня?

Невзирая на мои протесты, Пуаро облачился в желтовато-коричневое пальто, укутал шею белым шелковым кашне, после чего мы покинули комнату.

Глава 6

Поездка в «Литлгрин-хаус»

Не знаю, как чувствовал себя Пуаро в своем пальто и шелковом кашне, но я просто изнывал от жары, пока мы ехали по Лондону. В знойный летний день, когда на улицах сплошные заторы, даже в машине с откинутым верхом о прохладе мечтать не приходится.

Но едва мы оставили Лондон позади и помчались по Грейт-Уэст-роуд, настроение у меня поднялось.

Вся поездка заняла примерно полтора часа. Приблизительно около двенадцати мы въехали в маленький городок Маркет-Бейсинг. Стоявший некогда на главной дороге, он теперь благодаря объезду очутился милях [13] в трех к северу от шоссе и поэтому сохранил старомодное достоинство и покой. Единственная широкая улица и площадь, где раньше был рынок, казалось, утверждали: «Мы тоже когда-то играли немаловажную роль и для людей разумных и воспитанных таковыми и остались. Пусть современные машины мчатся по новой дороге, зато мы появились еще в ту пору, когда царила полная гармония, а согласие и красота шли рука об руку». Середину площади занимала автомобильная стоянка, где находилось всего несколько машин. Когда я, как и положено, запарковал свой «Остин», Пуаро решительно снял с себя совершенно не нужные ему пальто и шелковое кашне, проверил, не утратили ли его усы своей безупречной симметрии и пышности, и мы двинулись в путь.

Впервые в ответ на наши расспросы мы не услышали: «Извините, но я не местный». Вероятно, приезжих в Маркет-Бейсинге вообще не было. Во всяком случае, так казалось. Я сразу почувствовал, что мы с Пуаро, особенно он, выглядели вызывающе на мягком фоне английского провинциального городка, сохранившего старые традиции.

– Усадьба «Литлгрин-хаус»? – переспросил дородный высокий мужчина, внимательно оглядев нас с головы до ног. – Следуйте прямо по Хай-стрит, и вы его не пройдете. По левую сторону. Там на воротах нет таблички с именем владельца, но это первый большой дом после банка. – И повторил: – Вы его не пройдете.

Мы двинулись дальше, а он еще долго провожал нас глазами.

– Господи боже! – посетовал я. – В этом городке я чувствую себя белой вороной. Что касается вас, Пуаро, то вы и вовсе выглядите заморской птицей.

– По-вашему, я похож на иностранца?

– Как две капли воды, – заверил его я.

– Но ведь на мне костюм английского покроя, – раздумчиво произнес Пуаро.

– Костюм – не главное. Весь ваш облик, Пуаро, бросается в глаза. Я всегда удивлялся, как это не помешало вам в вашей карьере.

– Все потому, – вздохнул Пуаро, – что вы вбили себе в голову, будто сыщик обязательно должен носить фальшивую бороду и прятаться за столбами. Фальшивая борода – vieux jeu, а за столбами прячутся лишь самые бездарные представители моей профессии. Для Эркюля Пуаро, мой друг, главное – как следует посидеть и подумать.