Расплата кровью - Джордж Элизабет (книга жизни TXT) 📗
Ее мать рассеянно улыбнулась:
– Да. По-соседски, правда? – Она поставила поднос на самый край стола. Барбара метнулась к нему, чтобы поймать, пока он не упал на пол. – Ты видела Бразилию, доченька? – Миссис Хейверс с любовью погладила альбомную обложку из искусственной кожи. – Я сегодня над ним славно поработала.
– Да. Я глянула одним глазком. – Барбара продолжала скидывать в мусорный мешок то, что стояло на столе. В раковине высилась стопка немытых тарелок. От нее исходил слабый запах гнили, говоривший, что под этой кучей были погребены остатки пищи. – Я принесла китайской еды, – сказала она матери. – Но мне уже пора уходить.
– Ох, доченька, не надо, – отозвалась мать. – В холод? В темноту? Думаю, это неразумно. Молодые барышни не должны ходить по улицам одни.
– Это служебные дела, мама, – ответила Барбара.
Она подошла к буфету и увидела, что остались только две чистые тарелки. Не важно, сама она поест прямо из коробки, когда отложит родителям их порции.
Пока она накрывала стол, ее мать бессмысленно толклась рядом. И вдруг в дверь позвонили. Они переглянулись.
Лицо матери помрачнело.
– Этого не может быть… Нет, я знаю. Тони не вернется, правда? Он же умер, да?
– Он умер, мама, – твердо ответила Барбара. – Поставь чайник. А я открою дверь.
Позвонили еще раз. Нетерпеливо чертыхаясь, она нащупала выключатель наружного света и открыла дверь. О боже! На крылечке стояла леди Хелен Клайд… Она была вся в черном, и уже одно это должно было насторожить Барбару. Но в тот момент она с ужасом думала лишь о том, что, если только это не кошмар, от которого она, к счастью, очнется, ей придется пригласить эту женщину в дом.
Младшую дочь десятого графа Хесфилда, выросшую в огромном доме в Суррее, обитательницу одного из самых фешенебельных районов Лондона. Зачем она пришла в эти трущобы, в худший из кварталов Эктона… зачем? Барбара в изумлении молча смотрела на нее, поискала взглядом ее автомобиль и увидела красный «мини» леди Хелен, припаркованный за несколько домов отсюда. Она услышала нервное всхлипывание матери где-то позади.
– Доченька? Кто это? Это не…
– Нет, мама. Все в порядке. Не волнуйся, – крикнула она через плечо.
– Извините меня, Барбара, – сказала леди Хелен. – У меня не было другого выхода.
Ее слова привели Барбару в чувство. Она распахнула дверь:
– Входите.
Когда леди Хелен прошла мимо нее и остановилась в холле, Барбара невольно посмотрела на свой дом глазами этой женщины, увидев, как кружатся тут в диком танце безумие и бедность, крепко взявшись за руки. Потертый линолеум на полу, не мытый месяцами, по которому протянулись цепочки следов и лужицы растаявшего снега; выцветшие обои, отстающие в углах и с растущим пятном сырости у двери; разбитая лестница и ряд крючков в стене, на которых небрежно висела потрепанная одежда, часть которой не надевали много лет; старая ротанговая подставка для зонтиков, зиявшая дырами там, где мокрые зонты проели со временем пальмовое волокно; запахи пригоревшей еды, старости и заброшенности.
Моя комната не такая! – захотелось ей крикнуть. – Но я не в состоянии ухаживать за ними как надо, и платить по счетам, и готовить, и следить, чтобы они убирали за собой!
Но она ничего не сказала. Просто стояла и ждала, что скажет леди Хелен, и, умирая от стыда, смотрела, как ее отец ковыляет к двери гостиной, в этих своих мешковатых брюках и серой, в пятнах рубашке, подтягивая за собой на тележке свой баллон с кислородом.
– Это мой отец, – сказала Барбара и, когда ее мать выглянула из кухни, как перепуганная мышь, добавила: – А это моя мать.
Леди Хелен подошла к Джимми Хейверсу, протягивая руку.
– Я – Хелен Клайд, – сказала она и, заглянув в кухню: – Я, видимо, прервала ваш ужин, миссис Хейверс?
Джимми Хейверс широко улыбнулся.
– Сегодня едим китайское, – сказал он. – У нас хватит, если вы хотите перекусить, верно, Барби?
В другое время Барбара, наверное, мрачно усмехнулась бы, представив, как леди Хелен Клайд ест китайские дешевые деликатесы из картонных коробок, расположившись за кухонным столом и болтая с ее матерью о путешествиях в Бразилию, Турцию и Грецию, которыми был заполнен ее больной мозг. Но теперь Барбара только почувствовала растерянность, оттого что стала известна унизительная правда о ее жизни, от сознания, что леди Хелен может ненароком рассказать об условиях ее жизни Линли.
– Спасибо, – любезно ответила леди Хелен. – Я совсем не голодна. – Она улыбнулась Барбаре, но улыбка была похожа на гримасу боли.
Увидев это, Барбара поняла, что, каким бы ни было ее собственное состояние из-за этого визита, леди Хелен сейчас гораздо хуже. Так что она приветливо сказала:
– Я только усажу их за стол, Хелен. Гостиная вот здесь, если вас не слишком напугает жуткий беспорядок.
Не дожидаясь, как леди Хелен отреагирует на их обветшавшую гостиную, заставленную очень старой потрескавшейся мебелью, Барбара повела отца на кухню. Успокоив мать, разволновавшуюся из-за неожиданного визитера, она ловко раскладывала рис, жареные креветки, курицу с кунжутом и устрицы, не переставая гадать, что же привело эту женщину в ее дом. Ей не хотелось думать, что леди Хелен могла уже знать о предстоящем сегодня аресте. Что именно этот арест стал причиной ее прихода. Но в душе она знала, что другой причины быть попросту не могло. Она и леди Хелен вращались в разных социальных кругах. Так что вряд ли это был просто светский визит, внезапная прихоть.
Когда через несколько минут Барбара вошла в гостиную, леди Хелен сидела на краешке дивана, набитого искусственным конским волосом, устремив взгляд на стену напротив, где висела единственная фотография младшего брата Барбары, окруженная прямоугольничками более темных обоев, оставшимися от висевших здесь прежде снимков, связанных с его смертью. Как только Барбара вошла в комнату, леди Хелен встала.
– Сегодня вечером я иду с вами, – сразу, без обиняков заявила она и тут же виновато взмахнула рукой: – Я могла бы выразиться повежливее, но мне кажется, что это теперь не так уж важно, не так ли?
Верно, и лгать теперь тоже было ни к чему.
– Как вы узнали? – спросила Барбара.
– Я позвонила Томми примерно час назад. Дентон сказал, что он сегодня ведет наблюдение. А Томми обычно сам наблюдение не ведет, верно? Потому я и догадалась. – Она снова взмахнула рукой и грустно улыбнулась. – Если бы я знала, где все это происходит, я просто поехала бы туда сама. Но я не знаю. И Дентон не знает. И в Скотленд-Ярде никто не смог или не захотел мне сказать. Поэтому я еду с вами. И я последую за вами, даже если вы будете против. – Она понизила голос. – Простите меня. Я знаю, в какое дурацкое положение я вас ставлю. И знаю, как разозлится Томми. На нас обеих.
– Тогда зачем вы это делаете?
Взгляд леди Хелен снова уперся в фотографию брата Барбары. Это был старый школьный снимок, не очень умелый, но Тони был на нем таким, каким Барбаре нравилось его помнить: широкая улыбка, щербинка на месте выпавшего верхнего зуба, веснушчатое лицо – лукавое и проказливое, копна спутанных волос.
– После… всего, что случилось, я должна там быть, – сказала леди Хелен. – Это завершение. Мне это нужно. И похоже, единственный способ, которым я могу положить этим конец для себя… единственный способ наказать себя за то, что была такой жуткой дурой… быть там, когда вы его схватите. – Леди Хелен снова посмотрела на нее. Она была очень бледной. Вид у нее был истощенный и болезненный. – Как мне передать вам, что чувствуешь, когда знаешь, что тебя использовали? И после того как набросилась на Томми, который хотел лишь открыть мне глаза?
– Мы звонили вам вчера вечером. Инспектор пытался связаться с вами целый день. Он с ума сходит от беспокойства.
– Простите. Я не… я была не в состоянии посмотреть ему в глаза.
– Простите, что говорю вам это, – нерешительно начала Барбара, – но мне кажется, что инспектор совсем не рад, что оказался прав. И не только из-за вас.
