Смерть эксперта-свидетеля - Джеймс Филлис Дороти (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Элеанор повернула голову и посмотрела на Доменику Шофилд. Потом обернулась к Дэлглишу и потребовала: – Она лжет? Скажите мне, что она лжет! Это все неправда.
Наступила тишина. Она не могла быть долгой, всего пару секунд, пока Дэлглиш мысленно выстраивал осторожный ответ. И тут Мэссингем, будто ему не терпелось опередить шефа, не глядя на него, четко выговорил:
– Нет. Это правда.
Нелл отвела глаза от Дэлглиша и взглянула на Доменику Шофилд. Потом покачнулась, словно теряя сознание. Дэлглиш шагнул к ней, но она попятилась. И сказала тусклым, полным отупелого спокойствия голосом:
– Я думала, он из-за меня это сделал. Я не стала пить какао, которое он мне дал. И не спала, когда он вернулся. Я вышла в сад и смотрела, как он белый халат на костре сжигает. И я знала, что там кровь. Я думала, он пошел к доктору Лорримеру из-за того, что тот плохо обошелся с Уильямом и со мной. Я думала, он из-за меня это сделал, потому что любит меня.
Она вдруг издала громкий отчаянный вопль: так кричит в мучениях зверь. И в то же время в ее голосе было столько человеческого взрослого страдания, что у Дэлглиша кровь застыла в жилах.
– Папа! Папочка! Нет!
Она поднесла руки к горлу и, вытянув из-под свитера плетеный ремешок, принялась рвать его и перекручивать, как зверек, пытающийся освободиться из силков. В конце концов узел на ремешке лопнул. И на темный ковер посыпались и раскатились шесть начищенных медных пуговиц с гербами, сверкая, словно драгоценные камни.
Мэссингем наклонился и аккуратно подобрал пуговицы с пола, уложив их в свой носовой платок. Все молчали. Уильям продвинулся по дивану, слез и, подковыляв к сестре, обхватил ручонками ее ногу. Губы у него дрожали. Доменика Шофилд произнесла, обращаясь к Дэлглишу:
– Господи, ну и грязное же у вас ремесло!
Дэлглиш не обратил на нее внимания. Мэссингему он сказал:
– Присмотрите за детьми. Я позвоню, чтобы прислали женщину-полицейского, и надо, пожалуй, пригласить миссис Суоффилд. Никто больше в голову не приходит. Не отходите от нее, пока они обе не приедут. А я позабочусь об остальном.
Мэссингем повернулся к Доменике Шофилд.
– Это не ремесло, – сказал он. – Просто работа. А вы что, хотите сказать, что ее не надо делать?
Он подошел к девочке. Ее била крупная дрожь. Дэлглиш думал, что она отстранится от Мэссингема. Но она стояла совершенно неподвижно. Всего тремя словами он разрушил ее мир. Но к кому еще могла она обратиться за помощью? Мэссингем снял шерстяную куртку и закутал девочку, стараясь не прикасаться к ней. Сказал мягко:
– Пойдемте со мной. Покажете мне, где можно чай приготовить. А после полежите немножко, а мы с Уильямом побудем с вами. Я Уильяму книжку почитаю.
Она пошла с ним, покорно, будто арестант с тюремщиком, не поднимая на него глаз, полы длинной куртки волочились по полу. Мэссингем вел Уильяма за руку. Видеть Мэссингема Дэлглишу больше не хотелось. Но он, разумеется, увидит его, и не раз, а со временем перестанет испытывать неприязнь, а то и забудет о происшедшем. Он не хотел больше с ним работать, но понимал, что никуда не денется. Он был не из тех, кто станет портить подчиненному карьеру из-за того, что тот оскорбил чувства, на которые он, Дэлглиш, и права-то не имеет. То, что сейчас совершил Мэссингем, казалось Дэлглишу непростительным. Но жизнь научила его, что непростительное обычно легче всего прощается. Можно было честно делать полицейскую работу; фактически иначе и нельзя было делать ее без риска. Но невозможно было делать эту работу, не причиняя боли.
Мисс Уиллард почти ощупью добралась до дивана. Она бормотала, будто пытаясь оправдаться перед самой собой:
– Я не хотела. Это она заставила меня сказать. Я не хотела. Я не хотела ему плохого.
Доменика Шофилд уже собиралась уходить.
– Ну, еще бы, – сказала она. – Кто же этого хочет. – И Дэлглишу: – Если я вам понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.
– Нам нужны будут ваши письменные показания.
– Разумеется. Разве бывает так, чтобы они не были вам нужны? Тоска и одиночество, страх и отчаяние, вся человеческая неразбериха, на аккуратно подшитых полутора страничках канцелярской бумаги.
– Нет, только факты.
Он не спросил ее, когда это началось. На самом деле это не имело большого значения, и он счел, что нет необходимости спрашивать. Бренда Придмор говорила, что сидела на концерте в часовне в одном ряду с миссис Шофилд и доктором Керрисоном с детьми. Это было в четверг, двадцать шестого августа. А в начале сентября Доменика порвала с Эдвином Лорримером.
У двери она приостановилась и обернулась. Дэлглиш спросил:
– Он звонил вам утром, после убийства, – сказать, что положил ключ в карман Лорримеру?
– Он никогда мне не звонил. Никто из них не звонил. Никогда. Мы так договорились. А я никогда не звонила ему. – Она помолчала, потом сказала, достаточно резко: – Я не знала. Может быть, подозревала, но ничего не знала. Мы – как это вы выражаетесь? – не предумышляли этого вместе. Я не виновата. Это было не из-за меня.
– Нет, – сказал Дэлглиш. – Я и не предполагал, что из-за вас. Мотив убийства редко бывает таким незначительным.
Она подняла на него свои невероятные, незабываемые глаза и спросила:
– Почему я вам не нравлюсь?
Эгоцентризм, продиктовавший такой вопрос, да еще в такое время, неприятно поразил Дэлглиша. Но гораздо неприятнее было ему узнать кое-что и о себе самом. Он прекрасно понимал, отчего эти двое мужчин готовы были тайком, виновато, словно сексуально озабоченные подростки, пробираться на свидания с ней, становиться партнерами в ее сложной эротической игре. Он и сам, если бы представилась такая возможность, сделал бы то же самое.
Она ушла. Дэлглиш подошел к мисс Уиллард:
– Это вы звонили доктору Лорримеру, чтобы сообщить об обгоревших свечах и номерах псалмов на доске в часовне?
– Я болтала с ним, когда он подвозил меня в церковь, к мессе, в позапрошлое воскресенье. Приходилось мне о чем-нибудь разговаривать, он-то всегда молчал. А я беспокоилась из-за свечей в алтаре. Я впервые заметила, что кто-то их зажигал, когда заходила в часовню в конце сентября. А в последний раз они еще больше обгорели. Я подумала, а вдруг часовней пользуются «Слуги сатаны»? Я знаю, она уже давно секуляризована, но ведь все равно это святое место. И стоит так укромно. Никто там не бывает.
Жители Болот не любят выходить по вечерам. И я подумала, может, стоит поговорить с пастором или с отцом Грегори посоветоваться. Доктор Лорример попросил меня опять зайти в часовню на следующий день и сообщить ему номера псалмов, что на доске написаны. Я подумала тогда – как странно, что он об этом попросил. Но он, видно, подумал, что это важно знать. А я даже и не заметила, что номера поменялись. Понимаете, я могла попросить ключ. А ему это было бы неприятно.
Но он ведь мог взять ключ, не расписываясь в журнале, подумал Дэлглиш. Почему же он не сделал этого? Из-за риска, что его увидят? Потому, что его одержимой законопослушной натуре претила сама мысль о нарушении лабораторных правил? Или, что более вероятно, оттого, что ему невыносимо было бы войти в эту часовню снова, увидеть воочию приметы ее предательства? Она даже не побеспокоилась изменить место встреч. Она по-прежнему пользовалась хитроумным кодом, чтобы обозначить дату нового свидания. Даже ключ, который она вручила Керрисону, был ключом Лорримера. И никто лучше него не знал значения тех четырех цифр: двадцать девятый день десятого месяца, в шесть сорок.
– И вы вместе с ним ждали в тени деревьев в прошлую пятницу? – спросил коммандер.
– Это была его идея. Ему нужен был свидетель, понимаете? О, у него были причины беспокоиться. Такая женщина, совершенно неподходящая, чтоб стать мачехой Уильяму. Один мужчина за другим, сказал доктор Лорример. Поэтому она и из Лондона должна была уехать. Не могла ни одного мужчину пропустить. Любой ей годился. Он все про нее знал. Сказал – все в Лаборатории знают. Она даже ему когда-то делала авансы. Кошмар. Он собирался написать миссис Керрисон и положить этому конец. А я не могла дать ему адрес. Доктор Керрисон такой сдержанный на этот счет. Но я не уверена, что он и сам точно знает, где сейчас его жена находится. Но мы знали, что она с одним доктором сбежала, и его фамилию знали. Такая обычная фамилия, каких много, но доктор Лорример сказал, что сможет найти его по медицинскому справочнику.
