Выпуск II. Том 9 - Кристи Агата (список книг txt) 📗
– Мастерс? Один из тех, кто работает на ферме Коула?
– Он самый, сэр. Помощник фермера. Так ведь у него жена и двое детей. И ни одну девку не пропустит, развратник этакий. Ну, у Эдны мозги набекрень, чего от нее ждать, а ее отец решил это дело прекратить. И правильно. Так вот, Эдна в тот вечер якобы в Каллавон собралась, в кино сходить с Регом – так она отцу сказала. А на самом деле отправилась на свидание к этому Мастерсу. Вот и ждала его на углу переулка, видно, у них там обычное место. А он возьми и не приди. Может, с женой поцапался, и уйти было неудобно, может, наоборот, другую девку подцепил, но факт, что не пришел. Эдна ждала, ждала, да не дождалась. Ну вот, а теперь поди объясни, чего это она там стояла, вместо того чтобы на автобусе ехать в Каллавон, – неловко ей, ясное дело.
Джонни Саммерхейз понимающе кивнул. Надо же, вот и не располагающая, а поди ж ты, расположила к себе сразу двух мужиков, значит, что-то сексуальное в ней есть? Но, подавив ненужное любопытство, он перешел к практической стороне дела.
– Значит, она не хочет идти с этим к Берту Хейлингу, – быстро сориентировался он.
– Именно так, сэр.
Саммерхейз ненадолго задумался.
– Боюсь, скрывать это от полиции нельзя, – негромко сказал он.
– И я ей то же самое говорю, сэр, – поддакнула миссис Толк.
– Я думаю, они проявят такт насчет… обстоятельств. Может, ей и не придется давать официальные показания. Она им просто расскажет, что видела, а они это оставят при себе. Я могу позвонить Спенсу и попросить его приехать сюда… нет, лучше я заберу вашу Эдну в Килчестер, отвезу на машине. Если она прямо там зайдет в полицейский участок, здесь об этом никто и знать не будет. Я им просто позвоню и предупрежу, что мы приедем.
И вот после непродолжительного телефонного разговора шмыгающая носом Эдна, застегнув доверху пуговицы пальто и получив последнее благословение миссис Толк, села в фургон Джонни Саммерхейза, и машина быстро поехала в сторону Килчестера.
Глава 20
Эркюль Пуаро находился в кабинете старшего инспектора Спенса в Килчестере. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, чуть прикрыв глаза, поигрывая перед собой кончиками пальцев.
Старший инспектор принял какие-то сообщения, проинструктировал сержанта и наконец перевел взгляд на знаменитого сыщика.
– Вас никак осенило, месье Пуаро? – спросил он.
– Я просто анализирую, – сказал Пуаро, – оцениваю факты.
– Я забыл у вас спросить. Ваша встреча с Джеймсом Бентли – она что-нибудь дала?
Пуаро покачал головой. Потом нахмурился. Ибо в эту минуту его занимал именно Джеймс Бентли. Надо же, раздраженно думал Пуаро, в кои веки он предложил свои услуги бесплатно, исключительно из дружбы и уважения к честному и порядочному полицейскому, и именно в таком деле жертва обстоятельств оказалась начисто лишена романтической привлекательности. Ну почему на месте Бентли не миловидная девушка, загнанная в тупик, но совершенно безвинная, не достойный и прямодушный молодой человек, тоже загнанный в тупик, чья голова «хоть и в крови, но не склонилась», – Пуаро пришла на ум строчка, недавно вычитанная им в сборнике английской поэзии. А он что? Взвалил на себя ношу по имени Джеймс Бентли, случай, можно сказать, патологический, махровый эгоист, полностью замкнутый на себя. И ни капли благодарности к людям, которые пытаются его спасти, – ему их усилия, можно сказать, до лампочки.
Так, может, пусть его и повесят, если ему до собственной жизни и дела нет?
Ну нет, это уж чересчур…
Старший инспектор Спенс кашлянул и нарушил эти мысли.
– Наш разговор, – очнулся Пуаро, – оказался, я бы сказал, крайне непродуктивным. Если Бентли и мог вспомнить что-то полезное, он этого не сделал, а что вспомнил, ничего нам не дает – зацепиться не за что, все сплошь туман и неопределенность. Но одно я себе уяснил: статья в «Санди компэниэн» и вправду взбудоражила миссис Макгинти, она рассказала о ней Бентли и даже обмолвилась, что «кто-то, имеющий отношение к этому делу», живет в Бродхинни.
– К какому делу? – быстро переспросил Спенс.
– Тут у нашего друга уверенности нет, – сказал Пуаро. – Он упомянул, правда, дело Крейга, но, поскольку о других он раньше не слышал, не исключено, что в памяти засело именно это. Но этот «кто-то» – женщина. Тут он даже процитировал слова миссис Макгинти. Ей, мол, «гордиться особенно нечем, если все выйдет наружу».
– Гордиться?
– Ну да. – Пуаро кивнул, как бы оценивая проницательность Спенса. – Это слово о многом говорит, верно?
– Но он не назвал ее, эту горделивую даму?
– Представьте себе, назвал: миссис Апуорд. Но, насколько я понимаю, безо всяких на то оснований.
Спенс покачал головой.
– Может, просто потому, что эти черты – горделивая да властная – были ей еще как присущи. Но это не могла быть миссис Апуорд, потому что ее убили, причем убили по той же причине, что и миссис Макгинти, – она узнала женщину на фотографии.
Пуаро с горечью произнес:
– Я ведь ее предупредил.
Спенс раздраженно забубнил:
– Лили Гэмбол! По возрасту у нас кандидатки только две: миссис Рендел и миссис Карпентер. Девицу Хендерсон в расчет не беру – ее прошлое известно.
– А двух других – нет?
Спенс вздохнул.
– Вы ведь знаете, какие нынче дела. Война все и вся перемешала, никаких концов не найдешь. В исправительную школу, где жила Лили Гэмбол, попала бомба, и все документы сгорели дотла. Или взять людей. Проверить прошлое живых людей – труднее задачи не придумаешь. Вот Бродхинни – о ком из местных жителей нам хоть что-то известно? Только о Саммерхейзах, которые живут здесь добрых триста лет, да о Гае Карпентере, он потомственный инженер. А все остальные – как бы это сказать? – слегка бесформенные. Доктор Рендел зарегистрирован в медицинском справочнике, и мы знаем, где он учился, где практиковал, но о корнях его нам не известно ничего. Жена у него откуда-то из-под Дублина. Ив Селкирк – так ее звали, пока она не вышла за Карпентера, – была молоденькой вдовушкой со времен войны. Военная вдовушка – что может быть проще, если надо замести следы? Любая может объявить себя таковой. А возьмите Уэтерби – похоже, они помотались по белу свету, и там были, и сям. А почему? По какой причине? Может, он совершил растрату в банке? Или они как-то оскандалились? Не хочу сказать, что мы не можем как следует покопаться в прошлом. Можем, но на это нужно время. Ведь сам никто ничего тебе не расскажет.
– Им есть что скрывать, но это вовсе не значит, что они кого-то убили, – заметил Пуаро.
– Разумеется. Мало ли: кто-то преступил закон, кто-то стесняется незнатного происхождения, кто-то скрывает старый скандал, а то и просто сплетни. Как бы то ни было, люди предприняли немалые усилия, чтобы поглубже закопать свое прошлое, – и выкопать его ох как непросто.
– Но все-таки возможно.
– Конечно, возможно. Но на это нужно время. Я считаю, что, если Лили Гэмбол сейчас в Бродхинни, это либо Ив Карпентер, либо Шила Рендел. Я их допрашивал, сказал им, что это простая формальность. Обе они в вечер убийства были дома, причем одни. Миссис Карпентер была сама невинность, миссис Рендел нервничала, но она, если на то пошло, вообще особа нервная.
– Да, – задумчиво согласился Пуаро. – Она – особа нервная.
Ему вспомнилась сцена в саду в Лонг-Медоуз. Миссис Рендел получила анонимное письмо – по крайней мере так она сказала. Интересно, что означали те ее слова? Он уже не раз спрашивал себя об этом…
Спенс продолжал:
– И мы должны быть осторожны – даже если одна из них и совершила преступление, другая совершенно невиновна.
– А Гай Карпентер метит в парламент и на местном фоне фигура видная.
– Да, и если он виновен в убийстве или является соучастником, это может выйти ему боком, – мрачно заявил Спенс.
– Это понятно. Только нам надо знать наверняка, ведь так?
– Так. Но вы не станете возражать, что убийца – либо одна, либо другая?
