Король сыщиков - Автор Неизвестен (читать книги регистрация .TXT, .FB2) 📗
— Полицейский врач, — продолжал Мак-Коннел, — нашел положение руки, держащей револьвер, неестественным. Тогда мне пришла идея достать из стены пулю, что было нетрудно сделать, так как она вошла неглубоко. И вот тут-то мы и установили, что пуля выпущена из револьвера другого калибра.
— Это доказательство достаточно убедительно! Но ведь и в этом револьвере не хватает одного заряда.
— Совершенно верно. Убийца — для большего правдоподобия — выстрелил и из него.
— И несомненно в камин! — сказал сыщик, который, подойдя к камину, сунул в него голову и посветил электрическим фонариком.
— Разве никто в доме не слышал выстрелов?
— Нет. При сильном шуме ветра, свирепствовавшего прошлой ночью, они ускользнули от внимания жильцов.
— Имя убитого, кажется, Джон Фельдор?
— Да. Больше о нем ничего неизвестно.
— Кто содержит эти комнаты?
— Вдова Анна Клеменс. Я уже допросил ее, но из показаний нельзя вывести никаких заключений. Она знает только, что мистер Джон Фельдор, богатый англичанин, поселился у нее три месяца назад. Он часто уходил из дому, любил развлечения, но никогда не говорил ничего, что касалось его личной жизни. Особое пристрастие он питал к изящным искусствам и нередко приносил домой новые картины и другие произведения искусства, которые вы видите здесь в таком большом количестве.
— Неужели миссис Клеменс совсем не знает, где молодой человек бывал?
— Я знаю только, что он иногда ходил в Стар-клуб! — послышался в эту минуту голос миссис Клеменс, добродушной седой старушки, вошедшей в комнату.
Пинкертон поклонился хозяйке и назвал себя.
— В Стар-клуб? — переспросил он. — Где он помещается?
— На 58-й улице, в доме № 245.
— У мистера Фельдора были там друзья?
— Не знаю. Сюда он не приводил ни одного знакомого, да и его никогда не спрашивали.
— Когда мистер Фельдор был последний раз в клубе?
— Недели три назад. До этого он каждую неделю бывал там по несколько раз.
— А куда он еще ходил, вы не знаете?
— Он часто посещал театры, но какие — тоже не могу сказать. Он вообще любил веселиться, но никогда об этом не рассказывал. Иногда он целыми часами просиживал у себя в комнате и писал необыкновенно длинные письма.
— Вы отправляли их когда-нибудь?
— Нет, он всегда посылал их сам.
— И адреса на них вам не приходилось видеть?
— Никогда!
— Какие марки наклеивались на эти письма?
— Всегда пятицентовые.
— Значит, письма посылались куда-то в Америку. Для Англии требуются десятицентовые, — сказал Пинкертон. — В молодом человеке было что-нибудь особенное, обращавшее на него невольное внимание?
— Нет!.. А впрочем… он часто выглядел грустным. Когда по утрам я, бывало, приносила ему в комнату завтрак, то нередко заставала его сидящим за письменным столом, ничем не занятым, погруженным, по-видимому, в тяжелое раздумье. Раз я даже заметила у него на глазах слезы!
— А вы никогда не спрашивали, что так сильно огорчает его?
— Раз спросила, но он так огрызнулся, что я больше никогда не рисковала. Да и вправду, какое мне дело?
— Скажите, пожалуйста, часто мистер Фельдор получал письма или деньги?
— Нет, очень редко. Вначале я недоумевала, на что, собственно говоря, он существует, но однажды нашла на столе чековую книжку банка «Унион». Очевидно, он перевел свой капитал из Англии сюда и по мере надобности брал деньги с текущего счета.
— Из какого именно города приехал мистер Фельдор?
— Из Лондона.
— Гм. Надо будет навести там справки. Может быть, через посредство банка «Унион» нам удастся собрать более точные сведения о таинственной личности мистера Джона Фельдора. Благодарю вас, миссис Клеменс! Пока мне больше не о чем вас спрашивать.
После этого сыщик принялся за тщательный обыск. Он начал с убитого, потом осмотрел кровать и наконец с лупой в руке дюйм за дюймом исследовал весь иол.
Особенное внимание он обратил на камин: среди истлевших углей он увидел пепел сожженной бумаги и, пошарив в золе, вскоре нашел в ней уцелевшую часть письма.
Едва только он взглянул на слова, которые еще можно было прочесть на полуобгоревшей бумаге, как вскочил, пораженный до такой степени, что невольно вскрикнул:
— Что это? Да это немыслимо! Просто не верится!
Инспектор Мак-Коннел взял протянутую ему бумагу и прочел:
«.......................... будь проклят
....................... убийца Артура
.................................. Повелла.
...................................... + + +».
Инспектор Мак-Коннел недоуменно покачал головой, а Нат Пинкертон сразу же до мельчайших подробностей припомнил случившееся с ним накануне.
Не найденное ли в камине письмо так испугало неизвестного с мертвенно-бледным лицом? Три креста доказывали это с почти непреложной очевидностью, да и слова обгоревшего письма вполне соответствовали странному поведению бледного человека: недаром он пришел в такое сильное волнение.
Неужели незнакомец и был убийцей?
— Я пока еще ничего не могу сказать, мистер Мак-Коннел, однако странное приключение со мною, не далее как вчера вечером, кажется мне связанным с совершенным здесь преступлением. Пока у меня нет никаких доказательств, но я почти не сомневаюсь в этом! Быть может, завтра я дам необходимые разъяснения и покажу вам таинственного убийцу Джона Фельдора!
С этими словами Нат Пинкертон взял шляпу, простился с инспектором и немедленно отправился на Катарине-стрит.
Глава II
Неприятный жилец
Через некоторое время сыщик стоял перед тем мрачным домом, до которого накануне провожал незнакомца с бледным лицом, после того как тот получил письмо, подписанное тремя крестами.
Войдя в темный подъезд, сыщик прежде всего подошел к небольшой двери, за которой раздавалось негромкое постукивание. Он открыл ее и оказался в мастерской сапожника, усердно занимавшегося своей работой у тусклого окна.
Увидев незнакомого, хорошо одетого господина, старичок посмотрел на него с некоторым удивлением. Должно быть, нечасто заходили к нему такие посетители, вот почему он поторопился встать и вежливо поклонился.
— Чем могу служить? Может быть, джентльмен желает заказать себе пару новых туфель? Товар у меня самый хороший, первый сорт!
Нат Пинкертон не без сожаления взглянул на старика, которому, вероятно, давно никто ничего не заказывал, и, повинуясь какому-то внезапному порыву, присел на деревянную табуретку.
— Снимите-ка с меня мерку. Надоели мне эти готовые ботинки, хочется, наконец, иметь удобную обувь.
Обрадованный сапожник сейчас же принялся за дело. Пока он снимал мерку, Пинкертон заговорил с ним.
— Кажется, в этом доме живет молодой человек по имени… — он сделал вид, что припоминает. — Не могу припомнить! — сказал он наконец.
— На каком этаже он живет? — спросил сапожник.
— Если не ошибаюсь, в подвале. Вы, вероятно, его знаете. Он всегда ходит в темном плаще и широкополой черной шляпе. Лицо у него необыкновенно бледное.
— А, вы говорите об иностранце, который живет у вдовы Старлерс! Он актер, его имя Адамс.
— Адамс? Да, да, кажется, так! Он актер, вы говорите? Где же он играет?
— Не могу вам сказать. Вдова Старлерс и сама не знает этого. Он никогда об этом не говорил, да и вообще он какой-то неразговорчивый, скрытный. У него много всякого рода масок и костюмов. Иногда он уходит из дому среди ночи, а возвращается только на рассвете! Вдова Старлерс была бы рада, если б могла отделаться от этого неприятного жильца.
— А как вы думаете, Адамс дома?
— Может быть. В это время он обычно еще лежит в постели.
— А у него всегда бледное лицо?
— Бледное? Напротив, у него румянец во всю щеку! Только иногда, когда он, как я вам уже говорил, отправляется на представление, где играет роль духа, то покрывает свое лицо густым слоем белил.
— Странный человек. Все это вы узнали от вдовы Старлерс?
