Сыщик-убийца - де Монтепен Ксавье (электронная книга .txt) 📗
— Вы забыли, что она едва не подожгла дом? Стоит на минуту оставить ее без присмотра, и могут произойти большие несчастья. Но я не принуждаю вас следовать моему совету. Я хотел только избавить вас от неприятностей. Если; вам слишком тяжело так поступать, тогда — как вам угодно! Конечно, дело пойдет тогда своим порядком.
Мадам Амадис вздрогнула.
— Вы, может быть, пожалеете, что не послушали меня, но будет уже поздно, и вам придется вынести все печальные последствия вашего упрямства.
— Я вас слушаю, — сказала поспешно старуха, — я чувствую, что вы говорите для моей же пользы. Я не буду больше упорствовать. Но вы можете поручиться, что Эстер будет хорошо в больнице?
— Не хуже, чем у вас. За ней будет самый заботливый уход; может быть, ее вылечат.
— О! Если бы я смела надеяться!
— Надейтесь, в этом нет ничего невозможного.
— Можно мне навещать ее?
— Пока нет.
— Почему?
— Ваше присутствие может взволновать больную, а это повредило бы лечению. Вам не следует даже знать, где находится Эстер Дерие. Это избавит вас от необходимости лгать, если вас будут спрашивать о ней.
— Так у меня будут о ней спрашивать?
— Это возможно… даже вероятно.
— Что же я должна тогда отвечать?
— Вы предложите обратиться в полицейскую префектуру, что живо прекратит всякие расспросы.
Слова «полицейская префектура» заставили снова вздрогнуть почтенную даму.
— А буду я иметь вести о моей бедняжке?
— Да, я беру это на себя.
— Ах! Как вы добры! Может быть, вы возьметесь также передать, кому следует, несколько тысяч франков, чтобы за больной лучше ухаживали?
— С удовольствием…
— Так я покоряюсь необходимости, хотя это и разбивает мне сердце! Что я должна сделать?
— Возьмите лист бумаги и напишите то, что я продиктую.
Мадам Амадис видимо смутилась.
Тефер понял, что почтенная дама слаба в орфографии, и поспешил прибавить:
— Может быть, это утомляет ваши глаза, тогда я могу написать сам, а вы только подпишетесь.
Мадам Амадис с удовольствием приняла такое предложение, и Тефер написал просьбу на имя начальника полиции об освидетельствовании сумасшедшей и помещении ее в больницу.
Старуха подписала дрожащей рукой свое имя крупными и неправильными буквами.
— Все это должно остаться между нами, — сказал полицейский, складывая бумагу. — В ваших интересах, чтобы никто не знал, что вы действовали по моему внушению.
— О! Я ничего никому не скажу.
— Тогда я могу поручиться за ваше спокойствие. Вас никто не потревожит.
Мадам Амадис вздохнула, но уже без горечи. Мирный горизонт, который открывали ей слова полицейского, был целебным бальзамом для ее сердца.
— А скоро пришлют докторов? — спросила она.
— Да, конечно, скоро.
— Завтра, может быть?
— Возможно, но я не могу сказать наверняка. Впрочем, их посещение не должно вас никоим образом беспокоить. Они будут относиться к вам со всем уважением, которое вы заслуживаете. А пока до свидания, я скоро буду иметь честь снова вас увидеть.
С этими словами Тефер почтительно поклонился и вышел, провожаемый до дверей старухой.
Первая часть плана инспектора удалась: он сыграл свою роль как первоклассный артист.
Вторая часть имела не меньший успех. Донесения полицейских инспекторов пользуются большим доверием, даже слишком большим в известных случаях.
Тефер слыл ловким, безукоризненным и усердным. Администрация питала к нему неограниченное доверие и верила ему на слово.
Да и как было усомниться, когда он хлопотал во имя общественной безопасности, не преследуя никаких личных выгод?
На другой день, около часа, начальник полиции явился на Королевскую площадь в сопровождении двух докторов.
Тефер ждал их у дверей дома.
— Позвольте мне, — сказал он начальнику, — войти первым и предупредить мадам Амадис о вашем посещении. Этой даме семьдесят лет, ваше неожиданное появление может так взволновать ее, что это будет иметь для нее вредные последствия.
— Ступайте, — сказал начальник полиции. — Мы пойдем за вами через пять минут.
Тефер бросился по лестнице.
— Это будет сегодня? — спросила мадам Амадис, когда он вошел к ней.
— Да, сегодня, но не бойтесь ничего. Я сумел согласовать ваши интересы с законными требованиями администрации. Не будет никаких расспросов о прошлом. Сейчас сюда придут доктора в сопровождении одной высокопоставленной особы, чтобы засвидетельствовать помешательство Эстер Дерие. Это только формальность.
— Ах! — прошептала старуха. — Я боюсь!
— Повторяю, что вам нечего бояться. Вам зададут несколько вопросов; отвечайте на них коротко и спокойно, и тогда все пойдет как по маслу.
В передней послышался звонок.
— Вот они, — сказал Тефер.
Спустя минуту в гостиную вошли доктора и начальник полиции и вежливо поклонились мадам Амадис, сердце которой сильно билось, волнуемое двумя различными чувствами: страхом и любовью к Эстер, к которой старуха действительно была очень привязана.
— Я получил вашу просьбу, милостивая государыня, — сказал начальник полиции, — и пришел исполнить свой долг.
Мадам Амадис залилась слезами.
— Ах! Какое это горе для меня! — вскричала она. — Так я должна буду рас^аться с бедняжкой, которую люблю всей душой?
— Это чувство очень естественно и делает вам честь, — продолжал начальник полиции. — Мы понимаем, как тяжела должна быть для вас разлука. Но что же делать? Это необходимо!
— Увы! Я понимаю… но все-таки тяжело…
— Особу, о которой идет речь, зовут Эстер Дерие?
— Да.
— Приведите ее, пожалуйста.
— Она в своей комнате. Не лучше ли пойти к ней, чтобы предупредить припадок?
— Да, будьте так добры, проведите нас.
Мадам Амадис, едва держась на ногах, прошла в комнату Эстер, доктора и полицейские последовали за ней.
Эстер в широком темном пеньюаре, с распущенными по плечам волосами, стояла посреди комнаты и не спускала глаз с обгоревшего клочка бумаги, который был у нее в руках.
Стук отпирающейся двери заставил ее поднять голову. При виде чужих она, видимо, испугалась и бросилась в проем окна, пытаясь спрятаться за занавесом.
Один из докторов наклонился к старухе и шепнул ей на ухо:
— Заговорите с ней… Узнав ваш голос, она, без сомнения, успокоится.
Действительно, как только мадам Амадис заговорила, Эстер заметно успокоилась, перестала прятаться и даже дала взять себя за руку и вывести из укрытия.
Но вдруг она увидела Тефера. Тотчас же выражение ее лица изменилось и стало угрожающим. Глаза сверкнули, и с гневным криком она хотела было броситься на него, произнося несвязные слова, между которыми часто повторялось «Брюнуа».
Доктор с силой схватил ее за руку и, пристально глядя ей в глаза, сказал повелительным тоном:
— Тише! Успокойтесь… Я этого хочу, я приказываю!
Под влиянием магнетического взгляда доктора Эстер в течение нескольких секунд была неподвижна, как бы окаменев. Потом нервная дрожь пробежала по ее телу, и она опустила голову.
Судорожно сведенные руки разжались, и клочок бумаги, который она держала, упал на пол, к величайшей радости Тефера.
— Давно она больна? — спросил доктор, обращаясь к мадам Амадис.
— Да, уже давно… лет двадцать.
— И не было сделано никаких попыток вылечить ее?
Тефер, видя смущение старухи, поспешил ответить за нее:
— Мадам Амадис сделала все, от нее зависевшее. Несколько лет назад она советовалась с лучшими докторами Парижа, не жалела средств, но все было напрасно.
— Что стало причиной помешательства?
Мадам Амадис открыла рот, чтобы ответить, но Тефер предупредил ее:
— Испуг во время пожара.
— И до сих пор она была неагрессивна?
— Эстер — настоящий ягненок, — ответила старуха.
— Однако, — продолжал доктор, — сейчас был припадок, который мог стать опасным, если бы я не предупредил его…
— Есть какие-нибудь родственники у больной? — спросил начальник полиции.
