Смерть шута - Хейер Джорджетт (серия книг txt) 📗
– Я совсем и не думал острить, милая!
– Тогда помолчи, хорошо? – вмешался молчавший до сих пор Клиффорд. – Ингрэм, вероятно, мне лучше всего сразу отправиться в полицейский участок? Там ведь могут быть разные вопросы... Если я правильно понимаю, ты хотел бы, чтобы я действовал как твой адвокат?
– Это было бы чертовски мило с твоей стороны! – вскричал Ингрэм. – Ты же лучше меня знаешь, что и каким образом должно быть сделано в подобном случае... Ну, в любом случае, я считаю дело законченным, и лучше, что оно окончилось так, а не иначе... Ну, я думаю, вы все понимаете, что я имею в виду...
– А инспектор сказал тебе о том, что рассказал ему Джимми? – спросил мрачно Юджин.
– Нет, я и не спросил его. Я подумал об этом только по дороге сюда. Действительно, я думаю, там была какая-то очень солидная подкладка у той их ссоры с отцом... Не просто же так Раймонд решил его задушить?
– Вивьен, пожалуйста, присмотрите за моей мамой! – попросил Клиффорд, застегивая пиджак. – Я вернусь сюда, как только успею со всеми делами. Постараюсь побыстрее.
– Не беспокойся обо мне, Клифф, – отвечала Клара. – Я просто пойду полежу у себя в комнате, вот и все. Но вот Барт... Кто-то должен сообщить ему эту весть, но помягче, иначе с Бартом может случиться припадок... Господи, Господи, неужели это могло случиться у нас в Тревелине...
Клара опять зарыдала и пошла к себе..
В это время Лавли Трюитьен суетилась вокруг Фейт. У той была истерика, такая сильная, что Чармиэн пришла к выводу о необходимости влить в нее еще несколько рюмок бренди. Однако Лавли тактично попросила Чармиэн удалиться, уверяя, что ей не впервой и она как-нибудь справится сама. Как только Чармиэн, пожав плечами, вышла, Лавли обняла Фейт и спрятала ее голову у себя на мягкой груди... Как ни странно, но это простое средство помогло и на сей раз, и вскоре Фейт уже почти спала. Лавли оставалось только раздеть ее и заставить проглотить пару таблеток аспирина.
– Не оставляй меня! Побудь со мной... Не позволяй никому войти... – прошептала Фейт, уже засыпая.
– Конечно, дорогая, спите спокойно! – отвечала Лавли, подвигая к себе стул и садясь у ее постели. – Давайте я поглажу вам руку, а вы поспите...
– Лавли, милая, знаешь ли, что Раймонд застрелился?! Наверно, он подумал, что полиция арестует его... Лавли, а я ведь не знала, что Раймонд крупно поссорился с Адамом... Откуда мне было знать... Но если бы он только рассказал мне об этом, он, Раймонд... Ах, Лавли, я старалась быть хорошей мачехой всем этим детям, но как я могла это сделать, когда они не желали слушать меня?.. А сейчас... Сейчас поздно...
– Т-сс! Спите! – сказала Лавли. – Вы теперь ничем не сможете помочь. И не стоит обвинять себя ни в чем. Закройте глаза и постарайтесь немного отдохнуть. Вам скоро станет лучше.
Ладонь Фейт, лежавшая на руке служанки, затряслась, и, к ужасу Лавли, госпожа вдруг разразилась диким хохотом. Но тут в дверь постучали, и странным образом этот звук резко оборвал смех Фейт.
– Не пускай ко мне никого! – снова сказала Фейт, диковато оглядываясь.
Дверь растворилась, и в проеме показался бледный Клей. Он кивнул в ответ на короткий жест Лавли, но все-таки спросил полушепотом:
– А мама уже знает? Она слышала, что?..
– Ну конечно, знает, дурачок! – не церемонясь, бросила ему Лавли. – Уходите же! Хватит ее беспокоить!
– Конечно, все это ужасно, но все-таки всем ясно, что если бы Раймонд сделал это, то зачем тогда...
– Да уйдете вы наконец, неужели вам непонятно, что ваша мать снова впадет сейчас в истерику?! – прошипела Лавли.
Он сделал оскорбленное лицо, но, поскольку мать лежала неподвижно, не обращая на него ни малейшего внимания, неохотно вышел и притворил за собой дверь. Фейт лежала все так же неподвижно, держа Лавли за руку. Та просидела так у постели госпожи до тех пор, пока снаружи не послышался скрип колес по гравию; тогда она осторожно освободила свою руку, подошла к окну и поглядела вниз.
– Это Барт, – проговорила она. – Мне надо спуститься к нему. Я ему буду сейчас очень нужна...
– Не оставляй меня! – слабым голосом попросила Фейт.
– Но ведь это приехал Барт! – повторила Лавли. – Не беспокойтесь, я скоро вернусь к вам.
Она вышла, тихонько прикрыв дверь, и стремглав сбежала по лестницам вниз.
Барт только вошел в дом и бросил свой стек на стол, когда из Желтого зала к нему выбежал Конрад. С перекошенным лицом он схватил Барта за рукав и заговорил прерывающимся голосом:
– Барт! Братишка мой! Послушай!..
– А, отстань! – грубо оттолкнул его Барт, не глядя. – Мне нечего тебе сказать, понятно? Нечего лезть ко мне.
Ингрэм, вышедший в холл следом, вмешался:
– Не надо, Барт, не надо! Я понимаю, для всех нас это был шок, но тут еще...
– Оставьте свои дела при себе! Я не желаю ни о чем говорить с вами! Можно подумать, кто-нибудь из вас вообще переживает! Черта с два!..
– Барт, милый!
Он посмотрел вверх – на лестнице стояла Лавли. Он сделал несколько шагов к ней, и в следующее мгновение она уже обнимала его за шею и гладила по жестким черным волосам...
– Лавли! – шептал он сквозь рыдания. – Боже мой, что происходит, Лавли...
– Я знаю, знаю, – говорила она терпеливо. – Пойдем со мною, любимый мой...
Он пошел вверх по лестнице, обняв Лавли за талию и склонив голову на ее плечо. Конрад смотрел ему вслед с мучительной гримасой боли. Пытаясь утешить его, Ингрэм заметил:
– Он очень расстроен, Кон, ты должен его понять! Ничего, он скоро сойдет вниз, к нам. На твоем месте я не стал бы беспокоиться...
Конрад только посмотрел на него нехорошим взглядом...
Из коридора к Ингрэму молча подошел Рубен и вручил ему бумажный конверт.
– Что это? – спросил Ингрэм, узнавая почерк на конверте... – Где ты это взял?
– Это письмо вам от мистера Раймонда, что ясно для всякого, – сухо сказал Рубен. – Оно лежало на его письменном столе. Так что нечего стоять разинув рот, а лучше вскройте его да прочитайте!
– Экий наглец... – пробормотал, глянув на Рубена, Ингрэм и распечатал конверт. На пол вывалились ключи от сейфа. Он, ругнувшись, поднял их, а затем прочел письмо.
– Вот дьявол! – вскричал Ингрэм, обегая глазами стоящих рядом с ним братьев. – Как это похоже на Раймонда! Хладнокровный, как рыба! Посмотри, Юджин, ты можешь себе вообразить такое предсмертное письмо?!
Он протянул бумагу Юджину, но все, включая Рубена, сгрудились рядом, пытаясь взглянуть через плечо на эту загадочную записку. Выход нашла Чармиэн – она просто вырвала письмо из рук брата и стала читать его вслух. Когда она закончила, в комнате повисло молчание. Потом неожиданно зарыдала Вивьен.
– Что с тобой, моя птичка? – ласково обнял ее Юджин.
– Боже мой! Я н-никогда н-не любила его, но эт-то просто ужасно! – всхлипывая, говорила Вивьен. – Написать Ингрэму в т-таких подробностях все о делах, ни словом не об-бмолвившись о том страшном, что он решил сделать... Нет, это б-был все-таки какой-то особый человек... И я п-представляю, какую немыслимую он пережил трагедию...
– Ну, значит, у Раймонда в голове до самого конца было только хозяйство! – пожал плечами Ингрэм. – А теперь дайте-ка мне это письмо, я предъявлю его полиции. Может быть, нам все-таки удастся избежать в этом деле большого скандала...
Вивьен гневно покраснела:
– И ты еще говоришь, что Раймонд был хладнокровен, как рыба? Это ты-то, который стоит и рассуждает о том, как бы не было скандала, когда твой отец убит, а брат застрелился!
– Не надо забывать, – поднял палец Ингрэм, – что именно тот самый Раймонд, о котором вы все так причитаете, убил отца!
– Мне все равно! – крикнула Вивьен. – Может быть, это был лучший в его жизни поступок!..
Глава двадцать третья
Барта никто не видел вплоть до обеденного времени. Когда он спустился к обеду, то выглядел очень спокойным, хотя ел мало, а говорил еще меньше. Ингрэм остался после обеда в Тревелине, так же, как и Клиффорд, который вернулся после разговора с инспектором Логаном. Естественно, за обедом было много разговоров о причинах самоубийства Раймонда, но Барт молчал и только единственный раз процедил сквозь зубы, что ему Отвратительны все эти дрязги.
