Шерлок Холмс в Америке - Миллетт Ларри (книги бесплатно без TXT) 📗
Не желая снова пробираться через кучу зерна, мы обогнули элеватор и снова вошли в ту же дверь, что и первый раз, направившись к лежавшему в луже крови трупу человека, который пытался нас убить.
– Как бы я хотел поговорить с ним, – посетовал Холмс, глядя на тело. – Боюсь, без его показаний главный организатор преступления так и не предстанет перед судом.
– То есть вы считаете, что на преступление его толкнула миссис Комсток? – спросил я.
– А кто же еще.
– Одно могу сказать точно, – изрек Рафферти, наклонившись и осматривая смертельную рану, – на переизбрание шериф Бем претендовать уже не сможет.
Глава двадцать вторая
На этом всё, мистер Холмс
Мы смотрели на бездыханное тело шерифа, и Холмс сказал:
– Надо уходить отсюда немедленно.
– Зачем? – удивился я. – Разве не стоит известить власти о случившемся?
Рафферти хлопнул меня по плечу:
– Док, старина, вы слишком честный человек для детектива. Мистер Холмс прав. Мы влипли по самые уши, и чем дольше мы тут остаемся, тем больше у нас будет проблем. Неужели вы сами не понимаете? У наших ног лежит мертвый блюститель закона с пулей в шее. Если мы сообщим властям, что убили шерифа Бема, вряд ли нам пожмут руку и повесят медали на грудь. Нас упекут в каталажку, а потом уже будут долго и муторно разбираться, что случилось. Учитывая все обстоятельства, будет разумнее поехать в Мурхед и затаиться. Если кто-то спросит про Муни, всегда можно сказать, что мы нашли ее в городе.
– Согласен, – кивнул Холмс. – Мы не встретили ни одной повозки, никого не видели. На ферме тоже ни души. Если начнутся расспросы, мы просто скажем, что поехали прокатиться по пригороду. Доказательств обратного нет.
– А как же миссис Комсток? – спросил я. – Что вы намерены с ней делать?
– Я намерен отыскать ее, а еще я намерен отыскать рунический камень. Судя по замечанию шерифа, Уотсон, совершенно ясно, что здесь камень никогда не прятали. Карта – лишь хитрость, чтобы заманить нас в ловушку.
– И где, по-вашему, находится камень?
– Этот вопрос стоит задать миссис Комсток, – сказал Холмс. – Пойдемте. Оставаться здесь не имеет смысла.
По дороге в Мурхед Рафферти, который явно завоевал симпатию Муни, изо всех сил пытался разузнать побольше об обстоятельствах ее исчезновения. Он сел вместе с ней сзади, поскольку Холмс занял место кучера, хотя, должен признаться, и в подметки Рафферти не годился в этом деле. Несмотря на то что девочка увиливала от ответов и меняла тему самым непредсказуемым образом, Рафферти помимо прочего удалось узнать, что Муни уехала из дома Кенсингтонов по собственной воле – когда ей сказали, что брат хочет встретиться с ней в Мурхеде. Разумеется, Холмс примерно так и думал, учитывая, что следов взлома мы не нашли.
Рафферти спросил:
– А кто тебе сказал про брата?
– Золотой мальчик. Он красивый.
– А, понятно. А он не говорил, как его зовут, Муни?
– Маленький Олаф в Мурхеде. Он так сказал. Я поехала повидать его.
– Конечно. Так золотой мальчик друг маленького Олафа?
– Да. Я люблю маленького Олафа, но он уехал. Это плохо.
Рафферти пришла в голову идея:
– А еще у этого золотого мальчика на куртке очень красивая бахрома, да?
Девочка кивнула:
– Да, она так красиво качалась на ветру. Мне она нравилась.
Без сомнения, речь шла о Билли Свифте: это у него были золотистые локоны и куртка с бахромой. Этот золотой мальчик и заманил Муни в Мурхед, а еще дал ей денег на фотографии и на билет. Но никакие расспросы не помогли Рафферти установить, когда именно Муни перевезли сюда и когда на сцене впервые появился шериф Бем. Не удалось выпытать у Муни и того, как Бем и Свифт узнали про фотографии. Однако она сказала, что шериф «взял лица из ящика».
– Ага, то есть он украл твои снимки. Это плохо.
– Рочестер мне их отдал, а плохой человек забрал.
– Все забрал?
– У меня есть секрет, – внезапно заявила девочка.
– Я так и знал, Муни. У тебя больше секретов, чем у кого бы то ни было из моих знакомых. Скажешь мне?
– Может быть. Я люблю секреты.
– Я знаю. И тоже люблю секреты. У меня есть один для тебя. Можно шепну тебе на ушко?
– Давай. Только ухо не щекочи.
Как и в первый раз, Рафферти наклонился и что-то шепнул ей на ухо, после чего девочка заразительно рассмеялась:
– Ты веселый.
– Стараюсь. Ну что, рассказать тебе еще один или теперь твоя очередь? У тебя ведь стоящий секрет?
– Да. – Все еще хихикая, девочка что-то прошептала на ухо ирландцу.
– Отличный секрет, – улыбнулся Рафферти, когда Муни отстранилась от него.
Вскоре после этого малышка потеряла всякий интерес к дальнейшей беседе: ее вниманием завладело свинцово-серое небо, и Муни всю дорогу рассматривала облака.
Как Рафферти и предсказывал, когда мы добрались до отеля, в воздухе уже кружились редкие снежинки. Кенсингтон ждал нас в холле. За этим последовало слезное воссоединение с Муни. Когда они с падчерицей поднялись в номер, Рафферти поведал нам, что ему шепнула девочка.
– Она сказала, что спрятала один снимок. Могу ошибаться, но мне кажется, речь идет о том, что шерифу Бему не удалось уничтожить все фотографии. Если мы сможем найти спрятанный снимок, то узнаем, кто вырезал надпись на камне.
Освежившись и переодевшись в чистую одежду, мы с Холмсом отправились на станцию. Тем временем Рафферти, которому я наложил повязку на сломанный нос, решил «перетереть с местными копами», как он это назвал. Он хотел спросить, не видел ли кто Нильса Фегельблада, соседа Олафа Вальгрена, который предположительно приехал в Мурхед.
– Вы думаете, что мистер Фегельблад как-то связан с ловушкой на зерновом элеваторе? – спросил я Холмса, пока мы шли по главной улице Мурхеда.
Снег усилился, он падал тяжелыми мокрыми хлопьями, укрывая землю белой мантией.
– Я не совсем понимаю, зачем мистер Фегельблад приехал в Мурхед, – признался Холмс. – Возможно, его сюда заманили, как и нас; тогда он, вероятно, уже мертв.
На вокзале Холмс спросил, нет ли для него телеграмм, и был счастлив получить сообщение от Джозефа Пайла, нашего талантливого помощника в Сент-Поле. Холмс быстро пробежал глазами телеграмму и воскликнул, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Я так и знал!
После этого он передал телеграмму мне, и я тут же понял, почему мой друг так обрадовался: это был ответ на запрос Пайла, отправляли ли фонари производства «Стим Гейдж» в Александрию за последнюю пару лет. Перелопатив кучу документов в компании, занимавшейся оптовыми продажами, Пайл обнаружил три подходящие поставки, и среди имен значилось одно весьма хорошо нам знакомое.
– Мы близки к развязке, – сказал Холмс, складывая телеграмму и пряча в карман. – Мозаика сложилась.
– Вы думаете, это он взял камень? – спросил я, имея в виду того, чье имя было указано в телеграмме.
– Очень даже возможно. Если нам повезет, то скоро мы все узнаем.
Вернувшись в отель, мы подождали Рафферти в лобби. Мне хотелось поужинать, поскольку дело двигалось к вечеру, но Холмс и слушать не захотел.
– Как вы вообще можете думать о еде в такой момент? – довольно резко поинтересовался он.
– Я обнаружил, что когда я голоден, то думаю о еде. И это, как мне кажется, здоровая реакция организма, по которой можно судить, все ли нормально с человеком.
Холмс зажег трубку, изогнул бровь и усмехнулся:
– Нормальность сильно переоценивают, Уотсон. Так называемые нормальные люди б?ольшую часть времени набивают брюхо и мало думают о куда более важных вещах в жизни.
– Если когда-нибудь проголодаетесь, – огрызнулся я, – то поймете, что еда – это на самом деле очень важно.
К счастью, нашему смехотворному спору внезапно положили конец. Холмс собирался было ответить на мое замечание, но вдруг напрягся и уставился на что-то позади меня. Я обернулся и увидел, как в отель вошла миссис Мэри Комсток в длинном красном пальто. Она направилась к стойке портье, но, прежде чем успела дойти до места, ее взгляд встретился с нашими, и она внезапно остановилась, да так резко, будто натолкнулась на невидимую стеклянную стену. На секунду я уловил сомнение в сияющих фиалковых глазах, но оно быстро улетучилось под воздействием могучей силы воли, которая контролировала все ее поступки.
