Новая приманка для ловушек - Гарднер Эрл Стенли (книга регистрации .txt) 📗
— Остановись, Дональд! — вскрикнула она. — Ты читаешь мои мысли. Ты пугаешь меня.
— Может, ты расскажешь что-нибудь о себе?
— Я не слишком много могу рассказать, — ответила она. — Я неплохой секретарь. Знаю стенографию. Могу под диктовку печатать на машинке. Я делаю это довольно быстро и аккуратно. У меня была хорошая работа, пока не появился этот прекрасный принц. Я влюбилась. Он пел так сладко, что мог бы очаровать и соловья. Я вышла замуж. Деньги, которые у меня были, я перевела в банк на общий счет. После одного мелкого факта у меня возникло подозрение. Я решила проверить. Оказалось, что он женат, у него жена и маленькая дочка и он не имел развода. Они жили здесь, в Лос-Анджелесе, и… я потеряла голову. Я сказала ему все, что узнала. На следующее утро он уехал, прибрав к рукам все мои деньги.
— За двоеженство можно привлечь человека к суду, — сказал я.
— Ну и что с того? — спросила она. — Он пойдет в суд, поговорит с судьей, скажет, как он раскаивается и хочет вернуться к своей настоящей жене и ребенку. Судья назначит ему испытательный срок. А если нет — что хорошего для меня в том, что этот парень будет сидеть за решеткой?
— Сколько вы жили вместе?
— Примерно полгода. Конечно, его часто не бывало дома. Он сказал мне, что работает торговым представителем, много времени проводит в дороге.
Ты не пробовала снова устроиться на прежнюю работу?
Она замотала головой:
— Я жила на Среднем Западе. Все девочки в конторе завидовали мне. Этот парень умел подать себя. На него обращали внимание. Я гордилась им! Я всем говорила: «Боже, как долго я его ждала, наконец-то нашла, что искала». Я не хотела очертя голову выскакивать замуж. И все страшно завидовали мне. Я не смогла бы выдержать, если бы они узнали, что произошло со «счастливым» браком Дафни Крестон.
— Его первая жена знает о тебе? — спросил я.
— Не думаю. Я кое-что узнала о ней. У них семилетняя дочь.
— Как его зовут? — поинтересовался я. Она покачала головой.
— Ты должна сказать мне и это. Ты ведь уже многое мне рассказала. Ведь его имя для меня ничего не значит.
— Зачем тебе, Дональд?
— Пригодится, если я когда-нибудь встречу этого парня.
Она опять покачала головой.
— Ты все еще любишь его, — упрекнул я ее.
— Я его ненавижу!
— Тогда зачем ты приехала в Лос-Анджелес и почему пытаешься защищать его?
— Я не пытаюсь защищать его!
— Ну, как хочешь, — сказал я и замолчал. Ей стало неловко.
— Я взяла все деньги, что сумела наскрести, купила автобусный билет и приехала сюда. — Через мгновение она продолжила: — Я приехала голодной и грязной. Мне нужно принять ванну, сменить белье и…
— Ты приехала, чтобы умолять его вернуться, — прервал я.
— Умолять? К черту! — выпалила она. — Он настоящая сволочь. Он выиграл сто двадцать тысяч долларов на тотализаторе, и его имя с фотографией попало во все газеты. Я приехала сюда, чтобы послать девочкам с работы открытки со штемпелем Лос-Анджелеса, потому что в газете было написано, что он живет здесь. Я не могу допустить, чтобы девочки подумали, что я отношусь к ним высокомерно. Кроме того, я слишком гордая и не могу позволить им даже подозревать обо всем случившемся. И вот где-то какой-то карманник вытащил у меня из сумочки кошелек, каким-то образом вынул из него деньги, а кошелек положил на место. Я ни о чем не подозревала, пока не приехала сюда. И здесь обнаружила, что осталась без денег.
— Иди к нему и заставь отдать тебе твою долю, — сказал я.
— Я, если даже буду умирать от жажды в центре Сахары, не попрошу у него и стакана воды. Знаешь, что я собираюсь делать? Если не найду работу, то, пока чего-нибудь не отыщу, пойду торговать своим телом. Я совершенно разорена.
Я заплатил по счету.
— Пошли.
— Куда? — спросила она.
— У меня здесь рядом есть квартира, — ответил я. — Она не слишком шикарная, но я приведу тебя туда и оставлю ключ. Там ты можешь принять горячую ванну. А я в это время заберу из камеры хранения твои чемоданы. До четырех ты успеешь. Ты должна позвонить им или прийти туда?
— Прийти.
— Ах, вот как, хорошо, тогда ты можешь…
— Нет, не могу, Дональд, — сказала она, — я не могу сделать это. В конце концов, мы почти не знакомы.
Ты ведь собиралась продавать себя незнакомым мужчинам, — напомнил я. — У меня на двери задвижка. Ты можешь закрыться изнутри. Я даю тебе десять минут, чтобы искупаться в хорошей горячей ванне, и десять минут, чтобы одеться. За это ты, когда будешь уходить, приберешь ванную.
Эта просьба сделала свое дело. Перспектива искупаться в горячей ванне также подействовала. Она улыбнулась:
— Это очень любезно с твоей стороны, Дональд, но боюсь, что я не заслуживаю такого отношения.
— Ничего страшного, — сказал я, — тебе ведь нужно где-нибудь помыться и переодеться. Когда ты закончишь со своими делами, то получишь триста долларов — это будет неплохой материальной поддержкой для тебя на первое время.
Она вздохнула:
— Конечно, неплохо было бы воспользоваться ванной. Я отвез ее домой, показал, где лежат полотенца, и сказал:
— Распоряжайся тут, пока я не привезу твои вещи. Там на двери задвижка и…
— Я не хочу держать тебя на улице, Дональд.
— Ничего, — сказал я, — будь как дома, пока я не вернусь. Я постучу, ты откроешь, я оставлю вещи и отвезу тебя на встречу.
Она смутилась, а я продолжал:
— Когда тебе выплатят триста долларов наличными, пока ты не найдешь работу, будет на что жить. Твоих показаний будет достаточно, и тебе не придется свидетельствовать по этому делу в суде.
— О, я так надеюсь на это, — сказала она. — Я… я не знаю, смогу ли выдержать все это, но… Я, когда увидела объявление, сделала это не задумываясь. Я была почти на дне. Нужно было выбирать — ответить на объявление или… — Она замолчала.
— Конечно, — заметил я, — ты должна была это сделать. Ведь у тебя не было выбора. Господи, ты хотела отправиться на улицу. В городе полно полицейских. Тебя бы забрали за проституцию. Что дальше? Девочкам из твоей конторы было бы о чем почитать в газетах!
Она затаила дыхание, потом пробормотала:
— Я не думала об этом.
— Зато я об этом думаю, — сказал я. — Дай мне ключ от камеры хранения. Нужно торопиться.
Она отдала ключ.
— А как же ты, Дональд? Ты видел эту аварию?
— Я думал, что смогу откопать свидетеля, — ответил я, — с этим человеком я и должен был сегодня обедать.
Но если ты хочешь вымыться в ванне, у нас нет времени на разговоры. И смотри прибери в ванной комнате! Она рассмеялась:
— Я отличная хозяйка, Дональд.
— Я ухожу, а когда постучу, ты откроешь, и я поставлю чемоданы, — сказал я.
— Спасибо за все, Дональд.
Она начала раздеваться еще до того, как я закрыл дверь. Я подождал у двери, чтобы узнать, закроется ли Дафни, но ничего не услышал.
Камера хранения была не очень далеко, но я взял такси, чтобы избежать проблем с парковкой. Вставив ключ в дверцу, я открыл ячейку, достал неплохой чемоданчик и сумку и, вернувшись обратно, постучал в дверь.
— Открыто! — крикнула Дафни. Я вошел.
Она завернулась в полотенце и выглядела посвежевшей.
— Дональд, ты прелесть! Я улыбнулся.
— Поторопись, — сказал я, оставил чемодан и сумку и вышел. Когда я закрывал дверь, она все еще улыбалась.
— Ты вернешься?
— Через десять минут, — обещал я.
Я пошел к телефону в конце коридора и набрал номер, который дал мне Харнер. Он сразу же поднял трубку.
— Мистер Харнер, — заговорил я, — это Дональд Лэм. Я должен был позвонить в три, простите, что немного опоздал. Вы хотели дать мне ответ.
— Да, мистер Лэм.
— Вы ответите?
— Да, мистер Лэм.
— Каков же ваш ответ?
— Простите, — сказал он. — На меня вы произвели впечатление достойного молодого человека, но мое начальство придерживается другого мнения. Им кажется, что вы не видели происшествия, а только хотите получить триста долларов. Они считают, что ради этого вы решили подтвердить все что угодно. Не сердитесь, мистер Лэм. В этом деле я всего лишь посредник. Я рассказал обо всем начальству. В этом деле участвует юрист, который сказал, что платить за лжесвидетельство считается преступлением. Мне очень жаль, что все так вышло, но я обязан лишь передать вам факты.
