Дело отсталого мула - Гарднер Эрл Стенли (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Вернувшись домой, Сэм Кенион обнаружил на электроплите на кухне кипящий чайник. Плита была раскалена, а вода в чайнике почти вся выкипела. Решив, что Фарнсворсу понадобилась горячая вода, но он забыл о чайнике, Кенион направился в кабинет хозяина, где и обнаружил его мертвым на полу.
Когда приехала полиция, вода все еще продолжала кипеть в чайнике, а температура электроплиты достигла предельной отметки. Открыв дверцу духового шкафа, полицейские обнаружили в нем часы Фарнсворса, остановившиеся в пять часов двадцать шесть минут. Часы были открыты, и на механизме оставались еще следы влаги.
Должно быть, набирая воду в чайник, Фарнсворс намочил часы и положил их в шкаф для просушки, после чего вернулся в свой кабинет, где был почти тотчас же убит.
Внимательно изучив фактическую сторону дела, Клейн подумал, что доказательства вины, выдвинутые против Гарольда, были довольно шаткими. Большую роль сыграло в обвинении его поведение во время допроса, а главным образом то обстоятельство, что он сначала отрицал свой повторный визит к Фарнсворсу, введя следствие в заблуждение.
Согласно обвинительному акту, Гарольд убил Фарнсворса во время своего первого визита. Обнаружив, что забыл на месте преступления компрометирующий его предмет, он вернулся туда во второй раз. Гипотеза была логичной, однако не подтвержденной никакими доказательствами.
Думая о чайнике и часах, Клейн склонялся к версии о третьем визитере, попросившем, быть может, Фарнсворса вскипятить воду, чтобы открыть заклеенный конверт. Вероятнее всего, Верховный суд пришел бы к выводу, что обвинение против Гарольда недостаточно обосновано и что необходимо в первую очередь раскрыть тайну чайника и часов. Вот почему побег Гарольда был грубым промахом в деле с достаточным количеством процессуальных ошибок.
Оружие преступления найдено не было. Фарнсворс был убит пулей 38-го калибра. У Гарольда был револьвер этого калибра, чего он и не думал отрицать, но, когда его попросили показать оружие, оно неожиданно исчезло из ящика стола, где всегда лежало и который он не открывал в течение нескольких месяцев.
В соседней комнате раздался телефонный звонок, и Клейн услышал приглушенный голос своего слуги. Спустя несколько секунд Ят Той доложил:
— Некто Глостер хочет с вами говорить по очень важный дело. Он просить вас к телефон.
— Хорошо, я иду, — ответил Клейн после короткого колебания.
— Можно не беспокоиться. Я приносить телефон.
— Хэлло, Глостер! — сказал Клейн в трубку. — Что-нибудь случилось?
Голос Глостера выдавал сильное волнение:
— Клейн, я знаю, что уже поздно, но мне необходимо увидеться с вами. По некоторым причинам я не могу приехать к вам. Не могли бы вы подъехать на склад КИПИ?
— Почему на склад?
— Потому что я хочу вам показать нечто, что находится здесь, после чего я сделаю важное сообщение.
— Хорошо. Говорите адрес. Постараюсь приехать как можно быстрее.
Ят Той с упреком посмотрел на хозяина, но тем не менее отправился за пальто, шляпой и перчатками Клейна. Терри уже был на улице, когда обнаружил, что предмет, который он нащупал через ткань пальто, приняв его за пачку сигарет, оказался в действительности револьвером, положенным в его карман заботливой рукой Ят Тоя.
Глава 8
Клейн огляделся, полагая, что за ним следят. Неожиданно рядом с ним остановился легковой автомобиль. Дверца машины открылась, и хриплый голос приказал:
— Садитесь!
Заглянув в салон, Терри удивился, увидев, что, кроме шофера, в машине никого не было. Силуэт за рулем представлял собой бесформенную массу.
— Садитесь же, быстро!
Голос показался Терри каким-то неестественным. Неожиданно его осенило: это была женщина! Он зашагал прочь от машины.
— О! Филин, прошу тебя! — взмолилась женщина. — Я же не могу назвать себя!
Клейн едва сдержал возглас изумления, вернулся к машине и сел рядом с водителем, хлопнув дверцей.
— Синтия! — воскликнул он. — Что ты здесь делаешь?
Она сразу включила зажигание и фары.
— Ждала тебя и промерзла до костей. Я уже думала, что ты не выйдешь.
— Но почему ты не позвонила, не предупредила запиской?
— Я побоялась. Я думала, что полиция прослушивает твой телефон. Я приходила в порт, но когда увидела окруживших тебя полицейских, то убежала.
— Как ты узнала, где я живу?
— От Ят Тоя, разумеется. Я несколько раз приходила в квартиру и помогала ему благоустроить ее. Кроме того… Нет, я не могу одновременно говорить и вести машину. Припаркую ее где-нибудь на тихой улочке…
— Я шел на свидание, Синтия, на очень важную встречу…
— Я считаю, что ничто в жизни не может быть важнее этого…
Она остановила машину возле тротуара, выключила сцепление и фары и, повернувшись к Клейну, протянула ему губы.
Терри прижал ее к себе, с наслаждением вдыхая знакомый запах ее волос. Она обвила его шею, и они забылись в долгом поцелуе. Когда она отстранилась от Клейна, ее щека была влажной.
— Синтия, ты плачешь?
— От радости. Я так долго ждала тебя. Почему ты не женился на мне перед отъездом?
— Потому что у меня было мало шансов вернуться. Скажи мне: для чего вы устроили побег Гарольду? Чья это идея?
— Это все, о чем ты хочешь спросить меня? — бросила она оскорбленным тоном.
— Чего же ты ожидала? — удивился он.
— О, ничего! — сказала она, повернувшись к рулю.
— Синтия, я внимательно прочитал газетные статьи, против Гарольда нет неопровержимых улик и доказательств. Они признали его виновным, потому что он отрицал свое повторное посещение Фарнсворса.
— А может быть, он туда не возвращался? Свидетели тоже часто ошибаются.
— В данном случае это вряд ли…
— Скажи мне лучше, где у тебя свидание, я отвезу тебя.
— Синтия, где скрывается Гарольд?
— Зачем тебе это знать?
— Он должен сдаться властям.
— Никогда! Лучше умереть от полицейских пуль, чем вернуться в тюремную камеру и ждать казни. Так думает Эдвард, и я понимаю его.
— Но вы должны думать о вашем будущем! Она повернула к нему голову.
— Когда ты уехал на Восток… Нет, поговорим лучше об убийстве!
— Верховный суд, учитывая недостаток улик и доказательств для обоснованности обвинения, может отменить приговор и отправить дело на новое рассмотрение.
— Почему же он этого не делает?
— Для этого необходимо, чтобы Гарольд вернулся под стражу, и чем скорее, тем лучше для него. Если полиции удастся поймать его раньше, можно забыть о пересмотре дела. Гарольда прямо отправят в камеру смертников, и тогда ничто его не спасет, кроме помилования губернатора штата.
— Эдвард никогда не согласится на это! Он лучше умрет!
— Он должен сдаться властям, причем необходимо обставить это театрально, — спокойно продолжал Клейн. — Например, в издательстве крупной газеты… Иначе какому-нибудь честолюбивому полицейскому может взбрести в голову скрыть факт добровольной сдачи и представить дело в другом свете: удачная поимка и все такое.
— Никогда, Филин, слышишь? Никогда Эдвард не вернется в камеру!
— Что он за человек?
— Он ненавидит несправедливость, всегда готов помочь слабому и угнетенному! Он любит жизнь, любит свободу…
— А ты любишь его?
Синтия резко включила зажигание.
— Где у тебя назначено свидание?
— Можешь отвезти меня на ближайшую стоянку такси.
— Нет, я хочу отвезти тебя на место… Куда ехать?
Когда Клейн назвал адрес, машина уже тронулась с места. Синтия резко затормозила, повернувшись к Клейну с таким видом, словно получила от него пощечину.
— Терри, зачем ты играешь со мной в кошки-мышки?
— В чем дело, Синтия? У меня встреча всего лишь с Джорджем Глостером на складе КИПИ.
— Это Глостер назначил тебе свидание?
— Да.
Она сняла ногу с тормозной педали, и машина стала резко набирать скорость.
— Красный свет, остановись! — предостерег ее Клейн.
— И не подумаю! — процедила она сквозь зубы.
