Причуда мертвеца - Кристи Агата (е книги txt) 📗

— Это будет что-то вроде вечеринки? — с надеждой спросила леди Стаббс.

— Да, похоже, только будет много-много народу.

— Как в Аскоте? [24] И огромные шляпы, и все такие шикарные?

— Ну, не совсем как в Аскоте, — ответила миссис Фоллиат и мягко добавила: — Вам надо привыкать к деревенской жизни, Хэтти. В ней есть своя прелесть. Помогли бы нам утром, вместо того чтобы оставаться в постели и подняться только к чаю.

— У меня болела голова, — надув губки, отозвалась Хэтти, но тут же настроение у нее изменилось, и она нежно улыбнулась миссис Фоллиат. — Но завтра я исправлюсь и буду делать все, что вы скажете.

— Очень мило с вашей стороны, дорогая.

— А у меня есть новое платье. Его принесли сегодня утром. Пойдемте со мной наверх, посмотрим.

Миссис Фоллиат колебалась, но леди Стаббс уже встала и настойчиво повторила:

— Ну, пожалуйста! Платье очаровательное! Идемте же!

— Ну, хорошо, хорошо. — Миссис Фоллиат слегка усмехнулась и поднялась.

Когда она, казавшаяся еще меньше рядом с рослой Хэтти, выходила из комнаты, Пуаро увидел ее лицо и был поражен: вместо недавней улыбки на нем было выражение крайней усталости. Она словно бы дала себе волю и сняла на миг светскую маску. А возможно, за этим скрывалось что-то большее. Возможно, она страдала какой-то болезнью, о которой, как свойственно многим женщинам, никогда не говорила. «Она не из тех, кто ищет жалости или сочувствия», — подумал Пуаро.

В кресло, где только что сидела Хэтти Стаббс, опустился капитан Уорбуртон. Он тоже взглянул на дверь, через которую вышли обе женщины, и с пренебрежительной усмешкой (естественно, не в адрес старшей) произнес:

— Пре-е-краснейшее создание, не так ли? — Краем глаза он проследил, как сэр Джордж с миссис Мастертон и миссис Оливер выходят через стеклянную дверь в сад. — Окрутила старика Стаббса по всем правилам. Чем только он ее не ублажает! Драгоценности, норковые манто и все прочее. Не пойму, замечает ли он, что у нее пустовато в голове? Возможно, для него это не имеет значения. В конце концов, эти новоявленные богачи не нуждаются в интеллектуальном общении.

— Кто она по национальности? — поинтересовался Пуаро.

— По ее виду я всегда считал, что она из Южной Америки, но на самом деле она вроде бы родом из Вест-Индии [25]. С одного из тех островов, где сахар, ром и все в таком роде. Она из родовитых переселенцев — креолка [26]. Я полагаю, они там все между собой переженились, на этих островах, отсюда-то и умственная неполноценность.

К ним подошла юная миссис Легг.

— Послушайте, Джим, — обратилась она к капитану, — вы должны поддержать меня. Эту палатку надо поставить там, где мы решили, — в дальнем конце лужайки у рододендронов. Это единственное подходящее место.

— Мамаша Мастертон так не считает.

— Что ж, вам надо ее уговорить.

Он хитро улыбнулся.

— Миссис Мастертон — мой босс.

— Ваш босс Уилфред Мастертон, поскольку он — член парламента.

— Позволю себе заметить, что его жене эта должность подошла бы больше. Именно она верховодит в доме, мне ли этого не знать.

Сэр Джордж вернулся в гостиную тем же манером — через стеклянную дверь.

— А, Салли, вот вы где, — сказал он. — Вы нам нужны. Вы не подумали о тех, кто будет намазывать маслом булочки, кто будет разыгрывать пирожные, и вообще, почему продукты оказались там, где обещали разместить столик со всякими вышивками и вязаньем? Где Эми Фоллиат? Только она одна может справиться с этими сложностями.

— Она пошла наверх с Хэтти.

— Ах, вот оно что…

Сэр Джордж беспомощно осмотрелся. Мисс Бруис тут же выскочила из-за стола, где заполняла пригласительные билеты:

— Сейчас я вам ее приведу, сэр Джордж.

— Благодарю вас, Аманда.

Мисс Бруис вышла из комнаты.

— Д-да, надо побольше проволочной сетки, — пробормотал сэр Джордж.

— Для праздника?

— Нет-нет. Поставить ограду в лесу — там, где мы граничим с Худаун-парком. Старая давно развалилась, и теперь они ходят и ходят.

— Кто?

— Да нарушители, туристы! — воскликнул сэр Джордж.

— Вы напоминаете Бетси Тротвуд [27], воюющую с ослами, — с улыбкой сказала Салли Легг.

— Бетси Тротвуд? Кто это? — простодушно спросил сэр Джордж.

— Диккенс.

— А-а, Диккенс. Я читал когда-то «Записки Пиквика». Неплохо, даже не ожидал. Но если серьезно, туристы — сущее бедствие с тех пор, как тут устроили этот проклятый туристский центр. Эти юнцы лезут сюда отовсюду. А в чем они ходят! Сегодня утром идет парень, и на рубашке у него — сплошь черепахи и еще какое-то зверье; ну, думаю, не иначе как я вчера выпил лишку. Половина не говорят по-английски, несут какую-то чушь. — Он передразнил: — «О, пожалуйста… сказать мне… дорога на переправа?» Я им кричу, что нет тут дороги, уходите, а они только хлопают глазами и ничего не могут понять. Это парни. А девицы хихикают. Кого сюда только не носит — итальянцы, югославы, голландцы, финны. Не удивлюсь, если к нам пожаловали уже и эскимосы! И подозреваю, что половина этой публики — коммунисты, — мрачно закончил он.

— Только не заводитесь, Джордж, по поводу коммунистов, — сказала миссис Легг. — Идемте, я помогу вам справиться со строптивыми женщинами.

Ведя его к двери на террасу, она обернулась и позвала:

— Пойдемте с нами, Джим. За свою идею надо биться до конца, тем более что мы правы.

— Я готов, но хочу ввести месье Пуаро в курс дела. Ему ведь предстоит присуждать призы за игру «Найди жертву».

— Вы можете сделать это позже.

— Я подожду вас здесь, — согласился Пуаро.

Наступила тишина. Алек Легг нехотя поднялся и вздохнул.

— О женщины! — сказал он. — Просто какой-то пчелиный рой. — Он выглянул в окно. — И все из-за чего? Из-за какого-то дурацкого праздника, который никому не нужен.

— Но кому-то, очевидно, все-таки нужен, — заметил Пуаро.

— И почему у людей нет ни капельки здравого смысла? Почему бы им наконец не задуматься? Не подумать о том, что творится в мире? Неужели не понятно, что жители Земли совершают самоубийство?

Пуаро справедливо рассудил, что на этот вопрос отвечать необязательно. Он только с сомнением покачал головой.

— Если мы ничего не предпримем, пока еще не поздно… — Алек Легг внезапно умолк, на его лице на миг отразился гнев. — Знаю, знаю, о чем вы думаете. По-вашему, я просто неврастеник. Эти проклятые врачи тоже думают, что мне надо поправить нервы. Надо, говорят, отдохнуть, переменить обстановку, подышать морским воздухом. Ну, раз надо, так надо: мы с Салли приехали сюда, сняли на три месяца домик на мельнице, и я следую их предписаниям. Ловлю рыбу, купаюсь, совершаю длительные прогулки, принимаю солнечные ванны…

— Да-да, я сразу это понял, — вежливо заметил Пуаро.

— А-а, это? — Алек прикоснулся к своему облупившемуся лицу. — Это результат в кои-то веки распрекрасного английского лета. Ну и какой от всего этого толк? Нет уж, что есть, то есть, никуда от этого не убежишь.

— Да, бегство никогда не приводит к добру.

— Здесь, в деревенской обстановке, все воспринимается еще острей… эта невообразимая всеобщая апатия… Даже Салли, которая достаточно умна, рассуждает так же, как и все. Стоит ли волноваться? Вот что она говорит. Это меня бесит! Стоит ли волноваться!

— А действительно, отчего вы так волнуетесь?

— Боже мой, и вы туда же?

— Нет-нет, я ничего не собираюсь вам советовать. Я просто хотел бы знать — отчего?

— Неужели вы не видите, что кто-то должен хоть что-то предпринять?

— И этот кто-то — вы?

— Нет, не я лично. В наше время отдельно взятая личность уже не имеет значения.

— Ну не скажите. Даже в такое время, как сейчас, каждый из нас все же во многом остается индивидуалистом.