Выпуск II. Том 6 - Кристи Агата (книги серии онлайн txt) 📗

«Уважаемый мсье Пуаро!

Я посылаю Вам описание событий, участником которых я была. Буду вполне откровенна и ничего не скрою. Вы можете показать это Карле Крейл. Вероятно, это ее огорчит, но я всегда стояла за истину. Надо иметь смелость смотреть правде в глаза. Без этой смелости жизнь напрасна. Больше всего зла нам приносят те, кто, желая нас защитить, прячут правду.

«Мое имя – Сесили Уильямс. Я была принята на работу миссис Крейл как гувернантка ее сестры по матери Анджелы Уоррен. Мне тогда было сорок восемь лет. Я приступила к работе в Олдербери – очень хорошее поместье в Саут-Девоне, которое на протяжении жизни многих поколений принадлежало семейству Крейл. Я знала, что мистер Крейл – известный художник, но мы с ним познакомились только после моего приезда в Олдербери. В доме жили мистер и миссис Крейл, их маленькая дочка, Анджела Уоррен (тогда девочка тринадцати лет) и двое слуг, которые много лет служили у Крейлов.

Моя ученица оказалась интересным и многообещающим ребенком, с яркими способностями. Мне было приятно работать с ней. Немного взбалмошная и недисциплинированная, но эти недостатки в большинстве случаев есть результат высокого интеллекта, а я всегда предпочитала учениц и с умом и с характером. Избыток жизненных сил можно направить в нужную сторону. И я убедилась, что Анджела все же способна подчиниться определенной дисциплине. Она была некоторым образом избалована слишком снисходительной миссис Крейл. Влияние же мистера Крейла вряд ли, на мой взгляд, было особенно желательным. Иногда он потакал ей, а иногда становился слишком строгим. Он человек со многими недостатками, человек настроения, на что, наверное, повлиял его бурный темперамент художника.

Я никогда не понимала, почему человеку со способностями художника обычно прощается, что он не умеет держать себя в границах пристойности. Меня не восхищала живопись мистера Крейла. Рисунок его казался уродливым, а цвета – слишком интенсивными. Но, конечно же, никто не спрашивал моего мнения.

Вскоре я начала чувствовать к миссис Крейл глубокую симпатию. Я восхищалась ее характером и смелостью, с какой она преодолевала трудности. Мистер Крейл был неверным мужем, и это, мне кажется, заставляло ее страдать. Более волевая женщина ушла бы от него, но миссис Крейл терпела его измены и прощала их, однако, должна сказать, не без бурных скандалов.

На процессе говорили, что они жили друг с другом как кошка с собакой. Я не зайду так далеко: миссис Крейл была человеком высоких достоинств, к ней неприменимы подобные термины. Но действительно между ними бывали ссоры. И я считаю это вполне естественным, принимая во внимание складывающиеся обстоятельства.

Я прослужила у них два года с лишним, когда появилась мисс Эльза Гриер. Она приехала в Олдербери, чтобы мистер Крейл написал ее портрет. Сразу же было видно, что мистер Крейл влюблен в эту девушку, а она, в свою очередь, и не пыталась это опровергнуть. Она вела себя, по моему мнению, бесстыдно, до невозможности развязно, на глазах у всех флиртовала с мистером Крейлом. Понятно, миссис Крейл ничего мне не говорила, но я видела, что она встревожена и опечалена. Поэтому я делала все возможное, чтобы облегчить ее судьбу. Мисс Гриер позировала ежедневно мистеру Крейлу, но я заметила, что работа продвигалась не очень быстро. У них, несомненно, было еще чем заняться!

Моя ученица, к счастью, не очень-то замечала, что происходило вокруг, – Анджела была слишком невинна. Несмотря на то, что умственно она хорошо развивалась, ее нельзя было назвать рано созревшей девушкой. Она не обнаруживала никакого желания читать недозволенные книжки, не проявляла нездорового интереса к определенным темам, как это часто бывает у девочек ее возраста. Поэтому она не замечала ничего особенного в дружбе между мистером Крейлом и мисс Гриер. Все же девочка ее не любила, считала глупой. В этом она была целиком права. Мисс Гриер получила, как я считаю, некоторое воспитание, но она никогда не раскрывала книжку и была не способна поддерживать разговор на какую-нибудь интеллектуальную тему.

Анджела, мне кажется, даже не понимала, насколько несчастна ее сестра, – она была не очень проницательна. Большую часть времени проводила в развлечениях, лазила по деревьям, гоняла на велосипеде, увлекалась чтением. Миссис Крейл постоянно волновало, как бы Анджела ничего не заподозрила о ее несчастье, и она старалась в присутствии девочки выглядеть веселой.

В один прекрасный день мисс Гриер возвратилась в Лондон – чему мы все, могу Вас заверить, были весьма рады. Слуги относились к ней с такой же «симпатией», как и я. Она требовала много внимания, но потом забывала даже сказать «спасибо». Вскоре уехал и мистер Крейл. Мне было жаль миссис Крейл, она всегда принимала очень близко к сердцу подобные вещи. Я ужасно злилась на мистера Крейла. Если у человека чуткая, уступчивая и умная жена, он не имеет права так себя вести по отношению к ней.

И все же мы с ней надеялись, что это кончится. Не то чтобы мы об этом говорили, нет, но она хорошо знала мое мнение по этому поводу. К сожалению, через несколько недель пара появилась снова – якобы необходимо было возобновить работу. Мистер Крейл работал теперь просто-таки неистово. Я поняла: она уже окончательно прибрала его к рукам.

События достигли кульминации накануне семнадцатого сентября. Поведение мисс Гриер в последнее время стало нестерпимо наглым. Миссис Крейл вела себя как настоящая дама: она проявляла холодную вежливость, но в то же время всем своим видом показывала негоднице, что о ней думает. Так вот, семнадцатого сентября, когда мы все сидели в гостиной после завтрака, мисс Гриер высказала странное замечание о том, как она переоборудует гостиную, когда будет жить в Олдербери. Понятно, миссис Крейл потребовала объяснения, и мисс Гриер имела наглость заявить – при всех! – что она собирается замуж за мистера Крейла, ни больше ни меньше. Она думала о браке с женатым человеком и говорила это его жене!

Я была чрезвычайно разгневана поведением мистера Крейла. Как он мог позволить этой девушке унижать его жену в ее же гостиной? Если он хотел бежать с нею, то должен был уехать, а не приводить в дом. Миссис Крейл, несмотря на негодование, не утратила достоинства. Как раз в тот момент зашел Эмиас Крейл, и она потребовала немедленного объяснения. Он, естественно, рассердился на мисс Гриер: ее поступок ставил его в неблаговидное положение, а мужчинам это не нравится, это ущемляет их достоинство. Мистер Крейл не нашел ничего лучшего, как промямлить, словно паяц, что сказанное мисс Гриер правда, но он, мол, не хотел, чтобы жена узнала об этом таким образом.

Я никогда не видела более презрительного взгляда, чем тот, который бросила Кэролайн. Она вышла из комнаты с высоко поднятой головой. Она была красивая женщина, гораздо красивее той девушки. У нее была поступь королевы. Я от всей души надеялась, что Эмиас Крейл будет наказан за свою жестокость, за неприятности и страдания, какие он причинил благородной женщине. Впервые я попробовала высказать миссис Крейл свое мнение, но она остановила меня: «Надо стараться вести себя как обычно. Это будет лучше всего. Пойдем все к Мередиту Блейку на чай». Тогда я сказала: «Вы изумительны, миссис Крейл». А она мне ответила: «Вы ничего не знаете…» Потом уже в дверях обернулась и, поцеловав меня, сказала: «Вы для меня единственное утешение…»

Мистер Крейл чувствовал себя явно не в своей тарелке, хотя и пытался казаться бодрым. Мистер Филипп Блейк держался как всегда. А мисс Гриер выглядела как довольная кошка, наткнувшаяся на блюдце со сметаной. Они все ушли. Возвратились часов в шесть. В тот вечер мне больше не удалось застать миссис Крейл одну. За столом она была спокойна и уравновешенна и рано пошла спать. Никто, кроме меня, наверное, не знал, как она страдала тогда!

Вечер прошел в непрерывной ссоре между мистером Крейлом и Анджелой. Снова был разговор о школе. Нервы его были напряжены, а девочка раскапризничалась. Все, казалось, решено, школьные принадлежности куплены, и не было никакого резона возвращаться к этому вопросу, однако Анджела решила, что от нее просто хотят избавиться. Я не уверена, что она вполне понимала положение в семье, которое влияло на нее, как и на всех других. Я, наверное, была слишком занята своими мыслями, вместо того чтобы попробовать остановить ее, а это стоило сделать. Все закончилось тем, что Анджела бросила пресс-папье в мистера Крейла и стремительно выбежала из комнаты.

Я пошла вслед за ней и строго сказала, что мне стыдно за нее, что она ведет себя как маленький ребенок. Однако Анджела была слишком возбуждена, и я решила оставить ее в покое. Я была в нерешительности: зайти в комнату миссис Крейл или не стоит? Наконец решила, что могу показаться чересчур назойливой. С тех пор горько жалею, что не сумела преодолеть в себе эту стеснительность и не поговорила с ней. Если бы я это сделала, возможно, что-то и изменилось бы в дальнейшем. Видите ли, ей совсем некому было излить свою душу. Хоть я и восхищалась ее выдержкой, но должна признаться с сожалением, что иногда не стоит этого переоценивать. Лучше естественным образом давать выход своим чувствам.

Я встретила мистера Крейла, идя в свою комнату. Он пожелал мне доброй ночи, но я ему не ответила.

На следующий день утром, помню, была хорошая погода. Казалось невозможным, чтобы люди не одумались, когда природа так тиха и умиротворяюща. Я зашла в комнату Анджелы перед тем, как спуститься к первому завтраку, но она встала раньше и уже ушла. Я подняла рваную юбочку, оставленную на полу, взяла ее с собой, чтобы поручить девочке зашить после завтрака. Однако Анджела, схватив на кухне хлеб и джем, исчезла.

Слегка перекусив, я пошла ее искать. Говорю об этом для того, чтобы объяснить, почему в то утро я не встретилась с миссис Крейл – а это, наверное, стоило сделать. В то время, однако, я считала, что моя обязанность – разыскать Анджелу. Она проявляла непослушание и упрямство, когда речь заходила о починке вещей. Я старалась не позволять ей вести себя подобным образом.

Ее купальника на месте не было. Я спустилась на пляж. Не заметив ее ни в воде, ни на скалах, решила, что, возможно, она пошла к мистеру Мередиту Блейку. Они были дружны. Переправившись через залив на лодке, я продолжала свои поиски, но напрасно, и наконец возвратилась назад.

В то утро было очень жарко, совсем не чувствовалось ветерка, а окна дома и террасы были закрыты. Миссис Крейл предложила принести пива из холодильника.

Возле дома была теплица, построенная еще в эпоху королевы Виктории. Миссис Крейл ничего там не выращивала, а превратила помещение в бар, где на полках стояли бутылки с джином, лимонадом, вермутом, пивом и другими напитками. В холодильнике всегда было пиво и эль.

Я отправилась в теплицу вслед за миссис Крейл. Анджелу мы увидели около холодильника – она как раз доставала бутылку.

Миссис Крейл взяла пиво и сказала мне: «Я отнесу бутылку Эмиасу». Очень трудно теперь решить, должна ли была я что-то заподозрить. Ее голос (я почти уверена в этом) был вполне нормальным. Но должна сознаться, что в тот момент мои мысли были заняты не ею, а Анджелой. Анджела стояла возле холодильника, и я была довольна, глядя, как она покраснела и приняла виноватый вид.

Я взялась за нее круто, и, к удивлению, она оказалась довольно послушной. На вопрос, где была, отвечала, что купалась. «Я не видела тебя на пляже». Она рассмеялась в ответ. Потом я спросила, где вязаная кофта, и девочка ответила, что, видимо, забыла на пляже.

Вспоминаю об этих подробностях для того, чтобы объяснить, почему я позволила миссис Крейл отнести пиво вниз, в «сад-батарею».

В моей памяти немного стерлись воспоминания об остальных событиях того утра. Анджела принесла иголку и зашила юбочку без всяких возражений. Мне кажется, что и я тогда штопала какое-то домашнее белье. Мистер Крейл не пришел к столу. Меня порадовало, что у него оказалось хоть немного благопристойности.

После этого миссис Крейл сказала, что пойдет вниз, в сад. Я хотела разыскать кофту, забытую Анджелой на пляже. Мы спустились вместе. Она свернула в «сад-батарею», а я пошла своим путем, как внезапно ее крик вернул меня назад. Как я уже говорила, когда Вы у меня были, она послала меня наверх позвонить по телефону. По дороге я встретила мистера Мередита Блейка, поручила ему позвонить и возвратилась к миссис Крейл.

Вот то, что я рассказала на следствии и позже, в суде.

То, что я напишу далее, я никогда и никому не говорила. Мне не было задано ни одного вопроса, на который я дала бы неправильный ответ. Вместе с тем я виновата, что скрыла некоторые факты… Хотя и не жалею об этом. Я точно так же поступила бы снова. Хорошо понимаю, что этим открытием вызову, возможно, у некоторых осуждение, но не думаю, чтобы после стольких лет кто-нибудь серьезно занялся бы этим. Тем более что миссис Крейл была осуждена и без моих показаний.

Итак, произошло следующее.

Встретив мистера Мередита Блейка, я, как вам уже известно, что есть духу побежала назад. Достигнув ворот «батареи», увидела, как миссис Крейл торопливо вытирала своим платком пивную бутылку на столе. Потом она взяла руку покойного мужа и прижала к бутылке его пальцы. Все время она была чрезвычайно насторожена. Испуг, который я увидела на ее лице, раскрыл мне истину. Я поняла с абсолютной уверенностью: Кэролайн отравила своего мужа. И лично я не осуждаю ее. Ведь из-за него ее страдания перешли все границы, тем самым он выбрал свою судьбу.

Я никогда не напоминала миссис Крейл об этом инциденте, и она никогда не знала о том, что я видела. Я вообще никогда и никому об этом не говорила, но существует человек, который, на мой взгляд, имеет право об этом знать.

Дочь такой женщины, какой была Кэролайн Крейл, не должна основывать свою жизнь на лжи. Правда – вот единственное, что имеет значение. Передайте ей от меня, что ее мать не следует осуждать. Ее заставили терпеть больше того, что может выдержать женщина. Дочь должна понять ее и простить».