Таинственный мистер Кин - Кристи Агата (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
Она замирает в растерянности. Арлекин манит ее за собой — но она его уже не видит. Она слушает Пьеро, его зазвучавшую с новой силой любовную песню… Она падает в его объятья, занавес опускается.
Второй акт, домик Пьеро. Коломбина сидит у очага. Она кажется бледной и усталой. Она прислушивается — к чему? Пьеро поет ей, он пытается вновь обратить к себе ее сердце и мысли. Сумерки сгущаются. Слышен гром… Коломбина оставляет свою прялку. Она в смятении, она уже не слушает Пьеро. В ней звучит ее собственная музыка — музыка Арлекина и Коломбины… Она очнулась!.. Она все вспомнила.
Раскат грома. В двери стоит Арлекин. Пьеро не видит его, но Коломбина с радостным смехом вскакивает со своего места. К ней подбегают дети, но она отталкивает их. С новым раскатом грома стены рушатся и Коломбина, кружась, уносится в ночь вместе с Арлекином…
…Темнота, и в этой темноте слышна мелодия песенки, которую пела когда-то Пьеретта. Медленно светлеет. Снова домик Пьеро. Пьеро и Пьеретта, седые и состарившиеся, сидят в креслах перед очагом. Звучит счастливая, но приглушенная музыка. Пьеретта кивает в такт. Через окно падает сноп лунного света, и вместе с ним появляется мотив давно забытой песенки Пьеро. Пьеро тревожно вздрагивает во сне.
…Волшебная тихая музыка. Возле домика появляются Арлекин и Коломбина. Дверь распахивается, и Коломбина, танцуя, попадает в дом. Наклонясь над спящим Пьеро, она целует его в губы.
Снова удар грома… Коломбина уже кружится снаружи. В центре сцены освещенное окно, через которое видно, как танцующие фигуры Арлекина и Коломбины медленно растворяются во тьме. Они все дальше, дальше…
Падает бревно. Пьеретта в гневе вскакивает со своего места, бросается к окну и задергивает занавеску. Этим неожиданным диссонансом все заканчивается.
Мистер Саттертуэйт неподвижно сидел среди выкриков и аплодисментов. Наконец он встал и вышел из зала. На пути ему встретилась взволнованная, разгоряченная Молли Стэмуэлл — она принимала комплименты, — потом Джон Денмен, который пробирался сквозь толпу с по-новому горящими глазами. Молли подошла к Джону, но он, едва ли сознавая, что делает, отстранил ее: он искал другую.
— Моя жена… Где моя жена?
— Кажется, она вышла в сад.
Однако отыскал ее в конце концов не он, а мистер Саттертуэйт. Она сидела на каменной скамье под кипарисом. Приблизившись к ней, престарелый джентльмен повел себя по меньшей мере странно. Он встал перед нею на колени и поднес ее руку к губам.
— Ах, — сказала она. — Вам понравилась, как я танцевала?
— Вы танцевали так, как вы танцевали всегда, мадам Карсавина.
Она затаила дыхание.
— Значит, вы догадались?
— На свете есть лишь одна Карсавина — и, однажды увидев, ее уже невозможно забыть… Но почему? Скажите, почему?..
— А что еще я могла сделать?
— То есть?.. Объясните!
— Мне кажется, вы должны понять — вы ведь знаете жизнь. — Она говорила очень просто. Теперь все для нее было просто. — Видите ли, великая балерина может, конечно, иметь друзей, возлюбленных — только не мужа. А Джон… Он ни о чем таком даже слышать не хотел. Он хотел, чтобы я принадлежала ему вся целиком, как никогда не могла бы принадлежать Карсавина.
— Я понимаю вас, — сказал мистер Саттертуэйт. — Я вас понимаю. И вы подчинились?
Она кивнула.
— Вы, должно быть, очень сильно любили, — тихо сказал он.
— Вы так решили, потому что я пошла ради него на такую жертву? — рассмеялась она.
— Не только поэтому. Еще потому, что вы пошли на нее с таким легким сердцем.
— Да… Возможно, вы правы.
— И что же теперь? — спросил мистер Саттертуэйт. Улыбка сошла с ее лица.
— Теперь? — Она немного помолчала, потом, повысив голос, сказала куда-то в темноту: — Это вы, Сергей?
Князь Оранов вышел из-под деревьев на освещенную луной лужайку. Он взял ее за руку и без смущения улыбнулся мистеру Саттертуэйту.
— Десять лет назад я скорбел по Анне Карсавиной, — просто сказал он. — Для меня она была как… мое второе «я». Сегодня я снова ее нашел — и больше уже с ней не расстанусь.
— Ждите меня через десять минут в конце улицы, — сказала Анна. — Я приду.
Оранов кивнул и снова отступил в темноту. Балерина обернулась к мистеру Саттертуэйту. На губах ее трепетала улыбка.
— Друг мой, вы как будто чем-то недовольны?
— Кстати, — не отвечая на вопрос, сказал он, — вы не видели своего мужа? Он искал вас.
Легкая тень пробежала по ее челу, однако голос звучал твердо:
— Что ж… Очень возможно.
— Я видел его глаза. В них… — Он осекся.
Но Анна не дрогнула.
— Ничего удивительного. Волшебная музыка и лунный свет пробудили ушедшие воспоминания… Но это лишь минутная слабость — не более. Скоро пройдет.
— Стало быть, мне не нужно ничего говорить? — Он почувствовал себя старым и утомленным.
— Десять лет я жила с тем, кого любила, — сказала Анна Карсавина. — Теперь я ухожу с тем, кто все эти десять лет любил меня.
Мистер Саттертуэйт ничего не сказал. Ему действительно больше нечего было сказать. К тому же такое решение представлялось ему самым простым… Вот только оно ему почему-то совсем не нравилось… На плечо ему снова легла ее рука.
— Вы правы, друг мой… Но третьего не дано. Каждый хочет повстречать идеальную, вечную любовь. Но звучит музыка Арлекина… Ни один возлюбленный не идеален, потому что все смертны. А Арлекин — он невидим, он всего лишь миф, фантазия, разве только…
— Что? — спросил мистер Саттертуэйт. — Разве только что?
— Разве только имя его — Смерть.
Мистер Саттертуэйт вздрогнул. Она отступила в сторону и растворилась в темноте.
Неизвестно, сколько он так просидел, но внезапно до него дошло, что он теряет драгоценные минуты. Он вскочил и засеменил по дорожке. Он не задумывался, куда направиться: его влекло туда помимо воли.
Выбежав на улицу, он проникся странным ощущением нереальности. Волшебный лунный свет, волшебная ночь… И две фигуры, медленно идущие по улице в его сторону.
Оранов в костюме Арлекина — так мистер Саттертуэйт подумал в первое мгновение. Но когда они проходили мимо него, он понял, что ошибся. Этот стройный силуэт, эта легкая раскачивающаяся походка могла принадлежать лишь одному человеку — мистеру Кину.
Легко, словно не касаясь земли, они прошли дальше по улочке. Вскоре мистер Кин оглянулся, и мистер Саттертуэйт, к своему изумлению, увидел не лицо мистера Кина, а чужое, незнакомое… Хотя нет, не совсем незнакомое. Ах да! Таким, вероятно. Могло быть лицо Джона Денмена до того, как он был избалован и обласкан жизнью. Лицо, в котором горит нетерпение и безрассудство и угадываются черты мальчишки — и возлюбленного…
До него долетел ее счастливый звенящий смех. Он глядел им вслед и видел вдали огни маленького домика над обрывом. Он глядел, глядел и, как во сне, не мог отвести взгляда…
От сна его пробудила чья-то рука. Кто-то, подошедший сзади, схватил его за плечо и развернул к себе лицом. Это оказался Сергей Оранов. Он был бледен и сильно взволнован.
— Где она? Где? Она обещала прийти — но ее нет.
— Мадам только что прошла по этой улице, одна. Это ответила служанка миссис Денмен, стоявшая в тени за калиткой. Она поджидала свою хозяйку с шалью.
— Я стояла тут и видела, как она прошла мимо, — пояснила она.
— Одна? — хрипло спросил мистер Саттертуэйт. — Вы сказали — одна?
Глаза служанки расширились от удивления.
— Ну да! Разве не вы, сэр, только что говорили с ней?
Мистер Саттертуэйт вцепился в руку Оранова.
— Скорее, — прошептал он. — Я… я боюсь. Они вместе поспешили по улочке, князь по дороге торопливо что-то говорил:
— Она удивительное существо. Ах, как она сегодня танцевала! И этот ваш друг — кто он?.. Впрочем, все равно, но он замечательный, прекрасный танцор. Раньше, когда она танцевала Коломбину Римского-Корсакова, она так и не нашла для себя идеального Арлекина. Ни Моргунов, ни Кваснин — никто ей не подходил. И тогда она знаете что придумала? Она мне как-то призналась… Она стала танцевать не с настоящим партнером, а с неким воображаемым Арлекином, которого на самом деле никогда не было. Она говорила, что это сам Арлекин пришел танцевать с ней. Вот эта ее фантазия и делала ее Коломбину такой прекрасной.