Собака Баскервилей (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Эти слова были произнесены так искренне, что их правдивость почти не вызывала сомнения.
– Это правда, Бэрримор?
– Да, сэр, истинная правда, все до последнего слова.
– Что ж, я не могу винить вас за то, что вы помогаете жене. Забудьте, что я говорил. Отправляйтесь в свою комнату, оба, мы обсудим это дело завтра утром.
Когда слуги вышли из комнаты, мы снова подошли к окну. Сэр Генри распахнул створки, и нам в лицо ударил прохладный ночной воздух. Вдалеке по-прежнему горела одинокая желтая точка.
– Странно, что он не боится подавать сигналы.
– Очевидно, огонь можно расположить так, что он виден только с этого места.
– Да, пожалуй. Как вы думаете, это далеко от нас?
– Похоже, где-то за скалой с расселиной.
– Значит, не больше двух-трех миль.
– А может даже меньше.
– В любом случае это недалеко, раз Бэрримор носит туда еду. И выходит, там, рядом со свечкой, сейчас находится этот каторжник. Черт возьми, Ватсон, я должен поймать его!
Та же мысль пришла в голову и мне. И с нашей стороны здесь не было ничего подлого, ведь, во-первых, мы не воспользовались доверием Бэрриморов, поскольку они не хотели раскрывать свою тайну, мы их заставили все рассказать, и, во-вторых, человек, который прятался на болоте, представлял настоящую опасность для общества. Этот отъявленный негодяй не заслуживал ни жалости, ни прощения. Мы бы выполнили свой долг, если бы смогли отправить Сэлдена туда, где он уже никому не смог бы навредить. Если мы не воспользуемся подвернувшимся случаем схватить его, могут пострадать другие люди. Например, наши соседи, Стэплтоны, совершенно беззащитны, и он запросто может напасть на них в любую минуту. Очевидно, об этом подумал и сэр Генри, поэтому и рвался в бой.
– Я пойду с вами, – твердо сказал я.
– Тогда берите револьвер и обувайтесь. Чем раньше мы выйдем, тем лучше, ведь этот парень может потушить у себя огонь и залечь в какую-нибудь дыру так, что мы его не найдем.
Уже через пять минут мы вышли из дома и побежали по темной, обсаженной кустами аллее под тоскливые стоны осеннего ветра и тихий шорох опадающих листьев. В ночном воздухе стоял густой запах сырости и разложения. То и дело выглядывала луна, но лишь на секунды, потому что все небо было в тяжелых тучах, и когда мы вышли к болоту, начал срываться дождь. Преступник все еще подавал условный сигнал.
– А вы вооружились? – спросил я.
– У меня охотничий хлыст.
– Говорят, это отчаянный малый, так что брать его нужно быстро, чтобы он не успел понять что к чему и не начал сопротивляться.
– А интересно, Ватсон, – на ходу бросил баронет, – что бы на это сказал Холмс? Как насчет ночных часов, когда мир оказывается во власти темных сил?
И словно в ответ на его слова над погруженными во мрак болотами разнесся тот самый странный звук, который я уже однажды слышал, стоя у большой Гримпенской трясины. Ветер донес до нас сначала долгий густой рев, потом нарастающий вой и в конце печальный стон, который постепенно смолк. Потом звук повторился еще раз, и еще. Казалось, что этот ужасный, пронзительный, дикий, зловещий звук уже доносится отовсюду. Баронет вцепился мне в руку, его лицо покрылось смертельной бледностью.
– Господи, что это такое, Ватсон?
– Не знаю. Такой звук издают болота. Я его однажды уже слышал.
Наконец рев прекратился, над болотами повисла тишина. Не решаясь двинуться с места, мы вслушивались в ночь, но больше никаких звуков не было.
– Ватсон, – слабым голосом проговорил баронет, – это была собака.
Кровь застыла у меня в жилах, ибо по тому, как задрожал голос моего спутника, я понял, что его охватил жуткий страх.
– Что они говорят про этот звук? – непонятно спросил он.
– Кто?
– Фермеры, живущие на болотах.
– А! Но это же невежественные люди. Какая разница, что они там говорят.
– Скажите, Ватсон, что они говорят?
Я заколебался, но так и не придумал, как уйти от ответа на прямой вопрос.
– Они считают, что так воет собака Баскервилей.
Сэр Генри застонал и на время замолчал.
– Так значит, все-таки собака, – наконец снова заговорил он. – Но ведь звук шел откуда-то издалека, с расстояния в несколько миль, наверное.
– Трудно сказать, откуда он шел.
– Мы его услышали, когда начал дуть ветер. А дул он, кажется, со стороны Гримпенской трясины, не так ли?
– Да, похоже на то.
– Точно, оттуда. Скажите, Ватсон, а вы-то сами что думаете? Это была собака? Я не ребенок, можете говорить мне правду.
– Когда я услышал этот звук в первый раз, со мной был Стэплтон. Он сказал, что это может быть крик какой-то редкой птицы.
– Нет, нет, это был вой собаки. Боже мой, неужели все эти легенды – правда? Неужели мне действительно угрожают потусторонние силы? Ватсон, ну вы-то не верите в это?
– Нет! Конечно, нет.
– Одно дело шутить об этом в Лондоне и совсем другое – стоять вот тут ночью посреди болота и слушать такое. А мой дядя! Ведь рядом с его телом были собачьи следы. Все сходится. Я не считаю себя трусом, Ватсон, но от этого звука у меня чуть сердце не остановилось. Попробуйте мою руку!
Его рука оказалась холодной, как кусок мрамора.
– Завтра вам станет лучше.
– Не думаю, что смогу забыть этот вой. Как вы считаете, что нам теперь делать?
– Может, вернемся?
– Ну уж нет, черт побери! Мы пришли сюда, чтобы поймать мерзавца, так давайте же сделаем это. Мы будем охотиться на каторжника, а адская собака на нас. Идемте! Проверим, все ли демоны на болотах не спят.
Итак, мы медленно двинулись дальше. Вокруг высились черные силуэты холмов, а впереди по-прежнему горел маленький спокойный огонек. Нет задачи сложнее, чем темной ночью пытаться определить расстояние до источника света. Иногда казалось, что обманчивый огонек находится где-то далеко-далеко, у самого горизонта, а иногда – что он совсем рядом, буквально в нескольких ярдах от нас. Но в конце концов мы увидели то место, откуда шел свет, и поняли, что находимся уже близко к цели. В груде камней в небольшой выемке горела свеча. Она была установлена так, чтобы камни не только защищали ее от ветра, но и закрывали со всех сторон, кроме той, где находился Баскервиль-холл. На наше счастье рядом с этим местом лежал огромный мраморный валун. Пригибаясь, мы подошли к его краю и осторожно выглянули. Как-то странно было видеть здесь, посреди бескрайнего и безжизненного болота, горящую свечку, этот яркий неподвижный язычок пламени, со всех сторон окруженный камнем.
– Что будем делать? – прошептал сэр Генри.
– Ждем здесь. Он должен быть где-то рядом. Попробуем его рассмотреть, – так же тихо ответил я, и не успели мои уста сомкнуться, как мы увидели его. На вершине каменного нагромождения, в одной из пустот которого горела свечка, показалось жуткое желтое лицо, больше похожее на морду скалящегося зверя. Грязное, обросшее грубой щетиной, завешенное спутанными волосами, такое лицо вполне могло бы принадлежать одному из первобытных дикарей, которые когда-то населяли эти холмы. Свет, идущий от свечи снизу, отражался в его маленьких хитрых глазках, которыми Сэлден быстро водил из стороны в сторону, всматриваясь в темноту, как дикий зверь, почувствовавший приближение охотников.
Его явно что-то насторожило. То ли у них с Бэрримором был какой-то условный сигнал, о котором дворецкий нарочно умолчал, то ли каторжник почуял, что что-то неладно, но на этом злобном лице явно читался страх. В любое мгновение Сэлден мог сбить свечку и раствориться в темноте, поэтому я не стал мешкать и ринулся к нему. Сэр Генри последовал за мной. Каторжник выкрикнул какое-то ругательство и швырнул в нас камень, который разлетелся на осколки от удара о прикрывавший нас валун. Я успел рассмотреть плотную коренастую фигуру Сэлдена, когда он вскочил и бросился наутек. К счастью, в это же мгновение из-за туч вынырнула луна. Мы вскарабкались на холм и увидели, как по противоположному склону бежит человек, перепрыгивая через камни с легкостью горного козла.
