Сыщик-убийца - де Монтепен Ксавье (электронная книга .txt) 📗
«Кто это может быть? — спрашивала себя девушка. — Это не Рене Мулен: он теперь в тюрьме, да он и не стал бы так прокрадываться. Это, должно быть, воры… Боже мой! Я вся дрожу!»
В соседней комнате послышался чей-то глухой голос:
— Есть у вас фонарь?
— Я всегда беру его с собой, когда приходится работать ночью…
— Так откройте его и посветите.
Комната тотчас же осветилась, и Берта из своего убежища увидела сквозь стеклянную дверь двух человек, один из которых стоял к ней спиной, а другой пытливо оглядывался.
Это был герцог де Латур-Водье.
— Ну, — сказал он, — теперь поищем письменный стол.
— Письменный стол! — прошептала Берта. — Это, значит, воры, или, может быть, они хотят завладеть письмом, за которым я пришла сюда!
Она поспешно опустила занавес и затаила дыхание.
Тефер отворил дверь в комнату, где она скрывалась.
— Нет, это не здесь, — сказал полицейский, — посмотрим с другой стороны, — и направился к другой двери.
Берта, уверенная теперь, что ее не обнаружат, вышла из-за занавеса и стала наблюдать через стеклянную дверь. Она видела письменный стол, стоявший у противоположной стены, и могла слышать весь разговор герцога с его спутником.
— Вот стол, — сказал полицейский, — тут все должно быть.
— Я сомневаюсь… Смотрите, ключ оставлен в замке.
— Ба! Простая рассеянность!… Забывают же чуть не каждый день в фиакрах пачки банковских билетов… Ну, да мы сейчас увидим.
Сенатор отворил один из ящиков, и Берта увидела, как внутри блеснули столбики золотых монет.
«Они ищут деньги, — подумала она. — Да, это воры. Если бы они меня заметили, я погибла бы. Они убили бы меня, конечно».
В эту минуту она могла бы бежать, но любопытство было сильнее страха, и глаза ее не могли оторваться от двух негодяев.
К величайшему ее изумлению, они даже не взглянули на деньги.
Герцог открывал по очереди ящики и осматривал их содержимое, но без всякого результата. Наконец он открыл правый верхний ящик, и тут на лице его отразилась радость: ему бросилась в глаза надпись на большом пакете «Правосудие!».
Это слово, вырезанное на могиле Монпарнасского кладбища, говорило ясно, что в его руках был наконец предмет его поисков.
— Вот это, должно быть! — прошептал взволнованным голосом герцог де Латур-Водье, ломая печать пакета.
Он вынул клочок бумаги, сильно измятый, и, поднеся его к фонарю, прочел следующее:
« Дорогой Жорж!
Вы, без сомнения, будете очень удивлены и, может быть, не особенно довольны, узнав через двадцать лет, что я еще жива, несмотря на то, что вы меня бросили.
Я скоро буду в Париже и думаю увидеться с вами.
Забыли вы договор, который нас связывает? Я этого не думаю, но все возможно. Если у вас случайно такая плохая память, то мне достаточно несколько слов, чтобы напомнить вам прошлое: «Площадь Согласия, мост Нельи, ночь 24 сентября 1837 года».
Не правда ли, мне не надо вызывать подобные воспоминания, и я уверена, что Клодия, ваша бывшая любовница, всегда будет принята вами, как старый друг…»
— Она! Клодия! — сказал почти вслух сенатор с ужасом. — Она в Париже и грозит… И у этого человека была такая бумага… он знал ее цену или, по крайней мере, угадывал! Если бы случай не помог мне, я был бы скомпрометирован! Я погиб бы! Благодарю вас, — прибавил он, обращаясь к Теферу. — Я никогда не забуду, какую услугу вы мне оказали сегодня вечером.
— Я благословляю судьбу, позволившую мне быть полезным моему покровителю, — ответил Тефер. — Но позвольте мне иметь смелость заметить вам, что время не терпит, а также напомнить о той бумаге, которая, будучи найдена завтра в комнате Рене Мулена, подведет его неминуемо под осуждение.
— Вот она, — сказал герцог, вынимая из своего бумажника лист бумаги, сложенный вчетверо, и вкладывая его в распечатанный им пакет.
Берта видела и слышала все подробности странной сцены.
— Не будет ли неблагоразумно сохранить это? — заметил Тефер, указывая на письмо.
— Конечно… Я его сейчас уничтожу.
Герцог открыл фонарь и поджег письмо.
Видя уничтожение бумаги, таинственная важность которой принимала в ее глазах почти фантастические размеры, Берта готова была лишиться чувств.
Странное, необъяснимое зрелище представилось внезапно ее глазам и вернуло ей исчезающие силы.
Входная дверь, которая была только притворена, но не заперта на ключ, вдруг открылась. На пороге показалась женщина в белом пеньюаре, бледная, с распущенными волосами и дико блуждающими глазами. Незнакомка прошла первую комнату и вошла в спальню, где были два негодяя.
При виде этого явления Жорж де Латур-Водье испустил крик ужаса.
В это время пламя горящей бумаги начало жечь ему пальцы. Не думая больше о письме, он выпустил его из рук, и письмо, упав на пол, погасло, сгорев лишь до половины.
Тефер смотрел на эту сцену с беспокойным видом человека, не понимающего, что происходит.
«Откуда могла взяться эта женщина? — спрашивал он себя. — Это удивительно, как она похожа на помешанную!»
Это и была помешанная! Это была Эстер Дерие, вдова Сигизмунда, пэра Франции, герцога де Латур-Водье!
— Убийца! — крикнула она, подходя к Жоржу.
Тот, бледный от ужаса, отшатнулся и схватил за руку Тефера.
— Пойдемте! Пойдемте скорее! — бормотал он, увлекая его. — Это она! Я ее узнаю!… Нам здесь нечего больше делать… Идемте!
Между тем безумная повторяла с возрастающим волнением:
— Брюнуа!… Да, это он… Это убийца в Брюнуа! Убийца!
Сенатор, а за ним и Тефер поспешно выбежали из комнаты и бросились на лестницу, забыв даже фонарь на столе.
Несколько секунд Эстер простояла неподвижно, как бы окаменев, потом нагнулась и, подобрав с полу остатки письма, машинально скрутила его между пальцами и спрятала на груди, как ребенок, прячущий любимую игрушку.
Потом она снова запела чуть слышным голосом:
— и тихими шагами вышла…
Воцарилась мертвая тишина.
«Не сплю ли я? Неужели все это наяву? — думала Берта, точно героиня Тампльского бульвара в цветущий век мелодрамы. — Боже мой! Почему я — бедный ребенок, слабый, робкий и бессильный? Эти люди обокрали Рене Мулена, и я не могла помешать преступлению. А моя мать? Какой страшный удар ее ожидает!»
Берта оставила свое убежище и вошла в спальню Рене. Письменный стол бы по-прежнему открыт, и комнату освещал забытый Тефером фонарь.
«Если я не могла спасти драгоценную бумагу, — подумала девушка, — я спасу, по крайней мере, деньги Рене и уничтожу лживое обвинение, которое хотят на него возвести».
Она собрала из ящиков все деньги, ценные бумаги и распечатанный пакет, в который герцог положил принесенную им бумагу.
Собираясь уходить, она хотела было погасить свечу, но тотчас же раздумала: ей пришло в голову, что пришельцы могут смотреть с улицы в окно квартиры и исчезновение света возбудит их подозрения.
Она вышла из квартиры, заперла за собой дверь, повернув дважды ключ. Осторожно спустившись по лестнице, она проскользнула на улицу, никем не замеченная.
Гроза заметно утихала. Гром гремел глуше, молнии были уже не так ярки, но дождь лил по-прежнему.
Берта кинула вокруг беспокойный взгляд: Королевская площадь была совершенно пустынна, только виднелся недалеко темный силуэт фиакра номер 13.
Берта направилась к нему.
Пьер Лорио ходил под аркой взад и вперед и ворчал, поглядывая на своих мокрых лошадей, печально понуривших головы.
— Наконец-то! — воскликнул он, увидев Берту. — Я уже думал, что вы совсем не вернетесь и я останусь с носом. Странные часы там, где вы были. Вам, верно, время не казалось долгим. А бедные Тромпетта и Риголетта промокли до костей. Просто жаль смотреть на них. Нехорошо забывать о времени в такую погоду!
