Через мой труп - Стаут Рекс (книга жизни txt) 📗
– Мисс Лофхен, – сухо начал Вульф, – сегодня утром я передал вам через мистера Гудвина, что не смогу помочь вам – то есть вашей подруге.
Она кивнула.
– Я поняла. Вы меня так разочаровали, ведь мы из Югославии, а вы тоже там жили, насколько нам известно. Здесь же мы чужие и на помощь нам рассчитывать не приходится. – Она подняла ресницы и посмотрела на Вульфа в упор темными глазами. – Я рассказала обо всем Нийе, своей подруге, и она тоже была разочарована. Ведь неприятности, о которых идет речь, в высшей степени серьезные. Мы обсудили все и решили, что только вы можете вызволить нас из беды.
– Нет, – сухо отрезал Вульф. – Я не могу за это взяться. Но позвольте спросить…
– Пжалста! – сердито оборвала она. – Вы должны сразу же взяться за дело. В пять часов они соберутся, чтобы решать, что делать, а тот человек не просто болтал – такие, как он, вечно чинят неприятности. Послушайте, здесь страшное недоразумение. Кроме как к вам, нам не к кому обратиться. В общем, мы все обсудили, и я поняла, что нам остается только назвать вам главную причину, почему вы должны непременно нам помочь. Нийя согласилась – да и что ей оставалось? Дело в том, что моя подруга, Нийя Тормик, – ваша дочь.
Вульф вытаращил глаза – таким я его еще никогда не видел. Правда, это зрелище мне показалось не из приятных, и я перевел изумленный взгляд на девушку.
– Моя дочь? – взорвался Вульф. Что вы несете?
– Я говорю, что она ваша дочь.
– Моя до…
Вульф лишился дара речи. Наконец голос у него прорезался снова:
– Вы же говорите, что ее фамилия – Тормик.
– Я сказала, что в Америке ее зовут Нийя Тормик. Так же, как меня – Карла Лофхен.
Вульф, приподнявшись на месте, пожирал ее глазами. Она его тоже. Так они и стояли друг против друга.
– Вздор, не верю, – наконец выпалил Вульф. – Моя дочь исчезла. У меня нет дочери.
– Вы не видели ее с тех пор, как ей исполнилось три года. Верно?
– Верно.
– А стоило бы. Ну да ладно, теперь вы ее увидите. Она очень хорошенькая, – Карла открыла сумочку и порылась в ней. – Я подозревала, что вы мне не поверите, а потому взяла с собой один документ. Мне его дала Нийя. – Она протянула ему какую-то бумагу. – Вы сами вписали сюда свое имя…
Она продолжала что-то говорить, пока Вульф хмуро изучал бумагу, держа под углом к окну, чтобы лучше падал свет. Медленно и внимательно он прочитал документ – и сжал челюсти. Не спуская с него глаз, я слушал, что говорит мисс Лофхен. Сначала одна бумага, запрятанная в книгу, а теперь еще и эта – похоже, мы сильно увязнем в делах черногорских барышень.
Вульф дочитал бумагу до конца, осторожно сложил ее и сунул в карман. Мисс Лофхен протянула руку:
– Нет-нет, отдайте документ мне. Я должна вернуть его Нийе. Или вы отнесете его сами?
Вульф посмотрел на нее и хрюкнул:
– Я ничего не могу сказать об этом документе. Он в полном порядке, и там стоит моя подпись. До тех пор, пока жива та девушка, о которой говорится в документе, он по праву принадлежит ей. Но откуда я знаю – может, документ украден?
– Зачем? – Карла пожала плечами. – Ваши подозрения переходят все разумные границы. Документ украли, провезли через океан сюда – и зачем? Чтобы здесь, в Америке, как-то надавить на вас? Помилуйте, вы, конечно, личность известная, но не настолько. Нет, документ вовсе не был украден. Меня послала к вам та самая девушка, о которой говорится в документе, с тем чтобы я его вам предъявила и рассказала, в чем дело. Поймите же, она попала в беду! – Карла сверкнула глазами на Вульфа. – Неужели у вас каменное сердце? Или вы не понимаете, что впервые увидите свою взрослую дочь уже только в тюрьме?
– Не знаю. По-моему, сердце у меня не каменное. Но я и не простофиля. Когда много лет назад я вернулся в Югославию, чтобы найти ту девочку, я ведь так и не смог ее разыскать. Так что я ее совсем не знаю.
– Но зато ваша Америка ее отлично узнает! Дочь Ниро Вульфа – в тюрьме за воровство! Но только она не воровка! Она ничего не украла! – Карла вскочила и, оперевшись на стол обеими руками, наклонилась к Вульфу. – Фу! – Она снова бросилась в кресло и опять сверкнула глазами – на этот раз в мою сторону, видно, чтобы я усвоил, что никаких исключений нет и не будет. Я подмигнул ей. Наверно, это было нарушением этикета, если принять гипотезу о княгине, для которой я в таком случае считался холопом.
Вульф глубоко и медленно вздохнул. Повисла тишина – я слышал даже их дыхание. Наконец он пробормотал:
– Это просто нелепо. Абсурд. Чушь. Может, вы и научились каким-то трюкам, только в жизни есть фокусы почище. Я засадил за решетку многих, и немало кого уберег от нее. И вот извольте! Арчи, возьми блокнот. Мисс Лофхен, пожалуйста, расскажите мистеру Гудвину подробнее о той беде, в которую попала ваша подруга. – С этими словами Вульф откинулся в кресле и закрыл глаза.
Она принялась рассказывать, а я записывал. Дело было темное, и мы могли здорово погореть на доверии к чьей-то там дочери. Обе девушки – преподаватели в школе-студии танцев и фехтования Николы Милтана, расположенной на Восточной Сорок восьмой улице. Клиентура школы была исключительно привилегированная, и цены за уроки – соответственные. На работу девушек устроил Дональд Барретт – сын Джона П. Барретта из банкирской фирмы «Барретт и Дерюсси». Уроки танцев проводились в отдельных комнатах. Фехтовальные залы находились этажом выше; их было три – один большой и два поменьше. При них были также две раздевалки – мужская и женская – с запирающимися шкафчиками, где клиенты переодевались в фехтовальные костюмы. В школе брал уроки фехтования некто Нэт Дрисколл – Карла произнесла его имя как «Наот», – богатый толстяк средних лет или немного старше. Вчера днем он заявил Николе Милтану, что после урока фехтования, который ему давала Карла Лофхен, он увидел в мужской раздевалке около раскрытого шкафчика другую преподавательницу фехтования, Нийю Тормик, когда она вешала на место его, Дрисколла, пиджак; по его словам, Нийя закрыла после этого дверцу шкафчика и вышла из раздевалки через дверь, ведущую в коридор. Он поспешил проверить свой шкафчик и убедился, что золотой портсигар и бумажник на месте, в целости и сохранности, в тех же карманах, в которых он их оставил, и только одевшись, он вспомнил о бриллиантах, которые тоже лежали в кармане в коробочке из-под пилюль. Коробочка исчезла. Он тщательно обыскал все карманы, но бриллиантов не было. Он потребовал, чтобы ему немедленно вернули исчезнувшие бриллианты.
Мисс Тормик, которую вызвал Никола Милтан, твердила, что знать ничего не знает ни о каких бриллиантах, и начисто отрицала, что вообще открывала шкафчик мистера Дрисколла и хоть пальцем прикасалась к его одежде. Она заявила, что обвинение возмутительно, неслыханно и насквозь лживо. Она вообще не заходила в раздевалку. Но даже и зайди она туда по какой-то причине, то ни за что не стала бы шарить в шкафчиках клиентов. А если бы и вздумала копаться в одежде, то уж только не в одежде мистера Дрисколла. У нее в голове не укладывается, с какой стати ей интересоваться содержимым его карманов. Негодованию мисс Тормик, вполне справедливому, не было границ.
Нийю обыскали – это проделала Жанна Милтан, супруга Николы Милтана. К этому времени Милтан допросил всех, кто находился на другом этаже – как служащих, так и клиентов, – и пропажу разыскивали повсюду. Дрисколл утверждал, что Нийя Тормик стояла боком к нему, когда она увидел ее возле своего шкафчика, и что на ней был фехтовальный костюм. Обе девушки – и Нийя, и Карла – настояли на том, чтобы их снова обыскали, прежде чем они отправятся домой. Милтан чуть не обезумел от угрозы такого удара по репутации своего заведения, а потому отчаянно сопротивлялся требованию Дрисколла вызвать полицию и преуспел в этом. Сегодня утром он два часа чуть не на коленях умолял Нийю сознаться, где бриллианты, что она с ними сделала, кому передала и кто ее сообщник, но ответом ему было лишь надменное презрение, чего единственно и заслуживали его гнусные предположения. В отчаянной попытке выпутаться, не прибегая к помощи полиции и без огласки, Милтан назначил сегодня на пять часов в своем кабинете встречу всем, кто находился вчера в его школе. В присутствии Нийи он сказал своей жене, что намерен обратиться за помощью к Ниро Вульфу, Нийя же, зная, что Ниро Вульф – ее отец, тут же решила, что прославленный сыщик должен выступить в ее интересах. Но Нийя по вполне понятным причинам вовсе не собиралась раскрывать отцу свое происхождение, поэтому наказала Карле, которая сразу же отправилась к Вульфу, ничего ему не разглашать.
