Маньяк из Бержерака - Сименон Жорж (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
Навалилась дрема. Мегрэ чувствовал, как она поднимается в нем, словно лихорадка, схватывает его всего, до последней клеточки…
— Кстати, завтра ты обедаешь здесь… завтра суббота…
— И мне еще надо купить козу, — сказал под конец разговора Ледюк и взялся за свою соломенную шляпу.
Когда он вышел, глаза Мегрэ уже были закрыты, а из полуоткрытого рта доносилось ровное дыхание.
Комиссар в отставке встретил доктора Риво в коридоре на первом этаже. Отвел его в сторону и после долгих колебаний шепотом спросил:
— Вы уверены, что эта рана не повлияла на… умственное состояние моего друга?.. По крайней мере, на… Не знаю, как сказать… Вы понимаете меня?..
Доктор неопределенно махнул рукой.
— В общем-то, он умный человек?
— Очень! Хотя внешне это не всегда видно, но…
— М-да…
И врач с озабоченным видом пошел вверх по лестнице.
Глава 3
Билет второго класса
Мегрэ выехал из Парижа во вторник после полудня. Ночью неподалеку от Бержерака в него стреляли. В госпитале он провел четверг и пятницу. В субботу его жена приехала из Эльзаса, и Мегрэ вместе с ней обосновался в большом номере на втором этаже гостиницы «Англия».
Только в понедельник мадам Мегрэ неожиданно спросила его:
— Почему ты не поехал бесплатно, по своему удостоверению?
Было четыре часа дня. Мадам Мегрэ, которая не могла сидеть на месте без дела, уже в третий раз прибиралась в комнате.
Шторы на окнах были наполовину приспущены, за их светящимся экраном воздух был наполнен гулом привычных звуков.
Мегрэ, куривший первую из своих трубок, посмотрел на жену с некоторым удивлением. Ему показалось, что, ожидая ответа, она избегала смотреть на него, покраснела, смутилась.
Нелепый вопрос. Как все комиссары уголовной полиции, он имел право на бесплатный проезд первым классом по всей территории Франции. Им он и воспользовался, чтобы приехать из Парижа.
— Иди-ка сюда! — проворчал он.
Мегрэ видел, что жена не решается. Чуть не силой он усадил ее на край постели.
— Рассказывай!
Он хитро посмотрел на нее, и та смутилась еще больше.
— Я зря так тебя спросила об этом. Потому что иногда ты такой странный.
— Ну вот, и ты тоже!
— Что ты имеешь в виду?
— Они все считают меня странным и не слишком-то верят моей истории с поездом. А теперь…
— Вот как?! Так слушай! Только что в коридоре, как раз напротив нашей двери, я передвигала половик и нашла вот это…
Она хоть и жила в гостинице, но носила передник, по ее словам, чтобы чувствовать себя как дома. Из своего кармана она вытащила маленький кусочек картона. Это был железнодорожный билет второго класса Париж-Бержерак, датированный предыдущей пятницей.
— Около половика, — повторил Мегрэ. — Возьми-ка бумагу и карандаш.
Жена, ничего не понимая, сделала, как он просил, — смочила слюной карандаш.
— Пиши…
— Сначала — хозяин гостиницы; он приходил часов в девять утра справиться о моем здоровье… Затем доктор — около десяти… Пиши имена в столбик… Прокурор приходил в полдень, а комиссар вошел тогда, когда тот уходил…
— А еще Ледюк! — рискнула вставить мадам Мегрэ.
— Да-да. Добавь сюда Ледюка! Все? К этому надо, конечно, добавить любого из служащих гостиницы или любого из проживающих, кто мог обронить билет в коридоре.
— Нет!
— Почему?
— Потому что этот коридор ведет только к нашему номеру! Или тогда кто-то, приходивший подслушивать под дверью!..
— Вызови мне по телефону начальника вокзала!
Мегрэ не знал ни города, ни вокзала, ни одного из тех мест, о которых ему говорили. Однако в его уме уже сложился довольно точный образ Бержерака, образ, в котором почти не было белых пятен.
В справочнике «Мишлен» он нашел план города. Мегрэ обосновался в самом его центре. Площадь, которую он мог видеть, была Рыночной площадью. Начинавшееся справа здание — Дворец правосудия. Справочник сообщал следующее: «Гостиница „Англия“. Первого класса. Стоимость номеров — от 25 франков и выше. Есть ванные комнаты. Стоимость обеда — 15 и 18 франков. Кухня славится трюфелями, печеночным паштетом, куриными фрикадельками, лососиной из Дордони».
Невидимая Мегрэ Дордонь была у него за спиной. Но с помощью целой серии почтовых открыток он прослеживал все изгибы этой реки. А еще одна открытка изображала вокзал. Он знал, что гостиница «Франция» находилась по другую сторону площади и соперничала с «Англией».
И он представлял себе улицы городка, сходящие к большим дорогам, подобным той, по которой неровной походкой он брел сам.
— Начальник вокзала у телефона!
— Спроси у него, не сходил ли кто-нибудь с парижского поезда в четверг утром.
— Он говорит, что никто не сходил.
— Это все!
Почти наверняка этот билет принадлежал тому человеку, который спрыгнул с поезда, не доезжая до Бержерака, и который стрелял в комиссара!
— Знаешь, что тебе нужно сделать? Сходи и посмотри на дом господина Дюурсо, прокурора, затем — на дом доктора…
— Зачем?
— Ни за чем! Просто, чтобы потом рассказать мне, что ты увидишь!
Он остался один и воспользовался этим, чтобы выкурить больше трубок, чем ему разрешалось. Медленно смеркалось, и площадь была вся розовая. Коммивояжеры возвращались один за другим из поездок, оставляли машины на стоянке перед гостиницей. Внизу был слышен стук бильярдных шаров.
В светлом зале было время аперитива. Сюда, в белом колпаке шеф-повара, иногда заглядывал хозяин ресторана.
«Почему человек с поезда спрыгнул до остановки, рискуя убиться, и почему он выстрелил, видя, что его преследуют?»
Во всяком случае, ему был знаком этот отрезок пути, так как он спрыгнул именно тогда, когда поезд стал тормозить!
Раз он не доехал до вокзала, значит, служащие там знали его! Впрочем, это еще не доказательство, что он и был убийцей фермерши и дочки начальника вокзала!
Мегрэ вспоминал нервозность своего соседа по купе, его неровное дыхание, паузы вперемешку со вздохами отчаяния.
«В это время Дюурсо, наверное, находился у себя в кабинете, читал парижские газеты и перебирал досье… Доктор вместе с сестрами обходил палаты… Полицейский комиссар…»
Мегрэ не спешил. Обычно в начале следствия его охватывало нетерпение, похожее на головокружение. Неуверенность была тягостна для него. Он успокаивался, лишь когда начинал предчувствовать разгадку.
На этот раз все было наоборот, может быть, из-за состояния его здоровья.
Ведь сказал же ему доктор, что он встанет не раньше, чем через пару недель, да и тогда ему нужно быть очень осторожным.
Время у него было. Долгие дни, которые надо провести в постели, воссоздавая в своем воображении облик Бержерака со всеми ему присущими лицами, и каждое должно быть на своем месте.
«Надо бы позвонить, чтобы включили свет!»
Но ему было лень это сделать, и жена, возвратившись из города, застала его в полной темноте. Окно еще было открыто, впуская в комнату холодный вечерний воздух. Вокруг площади гирляндой горели фонари.
— Ты хочещь схватить воспаление легких? Это же надо придумать: оставить окно открытым, когда…
— Ну как?
— Что — ну как? Видела я их дома! Не понимаю, впрочем, что это тебе даст…
— Рассказывай.
— Господин Дюурсо живет по другую сторону от Дворца правосудия на почти такой же большой площади, как эта. Большой двухэтажный дом. На втором этаже — каменный балкон. Наверное, его кабинет, потому что комната была освещена. Я видела лакея, который закрывал ставни на первом этаже.
— Дом выглядит не мрачно?
— Что ты имеешь в виду? Это большой дом, как все большие дома! Скорее, мрачный… Во всяком случае, на окнах шторы из темного красного бархата, которые стоили, должно быть, тысячи две франков на каждое окно. Бархат мягкий, шелковистый, падает крупными складками…
Мегрэ был в восторге. Мелкими мазками он подправлял свое представление об этом доме.
