Сорвать банк - Гарднер Эрл Стенли (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Я люблю тебя больше, чем кого бы то ни было в жизни, а сбегаю потому, что хочу, чтобы ничто не вклинивалось в воспоминания о том времени, что мы провели вместе. Я знаю, что все кончено. Я знаю, мы не сможем продолжать. Я чувствую, что, если попытаюсь продолжить, случится что-нибудь, что лишит наши отношения всей их прелести.
Луи не знает всех подробностей, но ему известно достаточно, чтобы уловить суть. Он говорит: если тебе когда-нибудь кого-нибудь понадобится убить, тебе достаточно только в разделе частных объявлений лос-анджелесских газет напечатать слова: «Луи, парня зовут так-то и так-то». Луи жизнь свою отдаст за тебя. Луи утверждает, что люди испытывают подобные чувства по отношению к тебе, потому что ты настоящий чемпион. Я думаю, это потому, что ты так чертовски чист и порядочен. Как бы то ни было, мы оба с тобой и оба говорим: «Прощай».
Я дрожал от холода и нервного возбуждения. Рука моя тряслась так, что я с трудом удерживал в ней письмо. Я включил душ – горячую воду, сильную горячую струю, разделся и встал под струю. Я сделал ее такой горячей, какую только мог выдержать.
Когда вышел из душа, почувствовал себя немного лучше. Растерся полотенцем, зашел на кухню и заглянул в печку. Только Луи мог подумать о подобной мелочи: он приготовил растопку и сухие дрова, и все, что от меня требовалось, – это поднести спичку.
Когда пламя с ревом разгорелось, я снял крышку и уронил в огонь письмо Хелен. Поставил кофе, надеясь на чудо, пошарил в буфете в поисках виски. Не смог найти ни капли. Тепло от горячего душа выветрилось. Но восток полыхнул ярким пурпуром, взошло солнце, и печка сделала свое дело – мои кости и жилы начали оттаивать. Закипел кофе, и я выпил две большие чашки. К тому времени я осознал, что голоден. Разбил несколько яиц на сковородку, перемешал их, поджарил несколько тостов в духовке и выпил еще чашку кофе с яичницей и тостами.
Тепло? Нет.
Меня бросало в дрожь. Каждый предмет в доме напоминал о Хелен. Все вокруг было наполнено воспоминаниями – и в то же время было пусто, как в склепе.
Я упаковал свою сумку и вышел наружу – постоять на солнце.
Появился хозяин дома и заправочной станции. Я подошел к нему и сказал:
– Лечу самолетом. А те сели в машину и уехали. В доме остались продукты, если хотите, можете взять их себе.
Он поблагодарил меня, с любопытством на меня посмотрел и сказал:
– Я слышал, как ночью уезжали ваша жена и тот, другой мужчина.
Я направился к шоссе.
Выйдя на него, увидел подъезжающую из Рино машину. Она остановилась. Я поднял глаза. В горле у меня стоял комок. Какая-то женщина опускала стекло, рука закрывала ее лицо.
Стекло опустилось. Женщина убрала руку.
Берта, конечно, Берта.
– Где ты был?
– Приводил здесь все в порядок.
– Никого там не было, не так ли?
– Никого.
– Я была уверена, что никого и не будет... Любовь, вытаскивание из трясины – глупости, вздор! Поехали, Дональд. Нам предстоит работа.
– Где и какая?
– Для начала мы вернемся в Лас-Вегас. Этот тип Клейншмидт из полиции рвет и мечет, и только ты можешь его хоть как-то успокоить.
– Как прошла встреча Филиппа с девушкой?
Берта фыркнула.
– Потеря памяти, как же! Что ж, может, и к лучшему, если он на это клюнет.
– Они помирились? – спросил я.
– Помирились! Ты бы их видел... со всем их вздором!
– Где они сейчас?
– Улетели в Лос-Анджелес. Мы же должны вернуться и все уладить с Клейншмидтом. Залезай, поехали.
Я забрался в машину, и она сказала водителю:
– Отлично, теперь в аэропорт.
Самолет ждал нас.
В Лас-Вегасе нас встретила машина.
– Отель «Сал-Сагев», – распорядилась Берта и обратилась ко мне: – Ты плохо выглядишь. Прими ванну, побрейся и приходи ко мне в номер. Мы подготовим Клейншмидта.
– Что его гложет? – спросил я.
– Он думает, ты увез свидетеля. И еще ему не нравится, как мы все уехали из города прошедшей ночью, ничего ему не сообщив. Еще он думает, что ему следовало бы допросить Корлу Бурк... Ты должен с ним все уладить. Это будет не так просто.
– Я знаю.
Мы пришли в отель. Я сказал Берте, что у меня на рубашке ослабла пуговица, и попросил у нее иголку с ниткой. Вдруг она стала по-матерински заботливой, сказала, что готова пришить пуговицу, но я повторил свою просьбу.
И как только закрылась дверь ее номера, рванулся к лифту. Вниз, вниз! Иголку я воткнул в лацкан пиджака. До места, где жила Хелен Фрамли, было недалеко. Я постоял у подножия лестницы, чтобы удостовериться, что поблизости никого нет, резко воткнул иголку в палец, выдавил кровь. На цыпочках поднялся вверх и на цыпочках сошел вниз.
Когда я вернулся к Берте Кул, она разговаривала по телефону. «Вы в этом уверены?.. Да, ну и дела... Вы наводили справки в аэропорту?.. Совершенно верно. Мы вылетим дневным рейсом. Я встречусь с вами в Лос-Анджелесе сегодня вечером... Прекрасно. Передайте им мои поздравления. До свидания».
Она повесила трубку. Пробормотала:
– Очень странно.
– Ты хочешь сказать, что Эндикотт так и не объявился.
Она впилась в меня яростным взглядом своих глазок.
– Дональд, у тебя обыкновение изрекать ужасные вещи. Откуда тебе известно, что он не прибыл на место?
– Я не знаю. Что-то домыслил, может быть, по твоему разговору.
– Вздор! Ты знал заранее, что он и не собирается прибывать на место. Куда он отправился?
– Не знаю.
– Он не улетел из Рино тем рейсом на Сан-Франциско. Он просто растворился в воздухе.
Про себя улыбнувшись, я спросил:
– Когда мы начнем развлекать лейтенанта Клейншмидта?
– Он как раз поднимается ко мне.
И тут же в дверь постучали костяшками пальцев, я открыл, вошел Клейншмидт.
– Вы? – изумился он.
– Верно, я.
– Ну и подлым же ты оказался человеком, Лэм.
– А что такое, лейтенант?
– После всего, что я для тебя сделал, – сбежать и посадить меня в лужу.
– Но-но-но... Я работал на тебя.
– Благодарю! – произнес он саркастическим тоном.
– Как я понимаю, все, что тебя интересует, – это убийство Дженникса.
– Да, да, это все. Просто небольшое дельце. Но у шефа странные комплексы. Он вроде как подгоняет меня, время от времени критикует, несколько раз намекал, что твой отъезд был неожиданным и я лучше охранял бы интересы налогоплательщиков, если бы отправил тебя за решетку... Где эта Фрамли?
– Не имею ни малейшего понятия.
– Ты уехал вместе с ней.
– Угу.
– Где же ты ее оставил?
– В Рино.
– А потом?
Я пожал плечами. Нахмурился.
– Давай не будем говорить о моих делах... Другой парень перешел мне дорогу, и все.
Берта Кул уставилась на меня. Клейншмидт – тоже.
– Кто же это?
– Мужчина. Хейзен.
– Тот, кто опознал труп?
– Он.
– Вот уж кто не показался мне дамским угодником.
– Я совершил ту же ошибку, лейтенант.
– Мне придется провести собственное небольшое расследование, Лэм.
– Валяйте! Я даже сообщу вам имя человека, который владеет заправочной станцией. Мы там у него снимали домик... Он сообщил мне сегодня утром, что слышал, как моя жена уехала ночью с другим мужчиной.
Клейншмидт не мог меня не пожалеть.
– Мне кажется, ты не очень хорошо выглядишь. Тебе нужен хороший отдых. У нас в Лас-Вегасе самый лучший климат на Западе... Мистер Лэм! Мы будем весьма огорчены, если вы снова неожиданно покинете нас, и я приму меры, чтобы этого не случилось!
– Ну, не надо так торопиться со мной, лейтенант. Есть кое-что для вас более оперативное.
– Что? – насторожился страж порядка.
– Помните Пола Эндикотта? Он правая рука Уайтвелла...
– Конечно, помню.
– Не знаю, слышал ли ты, как Уайтвелл говорил, что собирается сделать своего сына партнером, когда тот женится. Но у налоговых инспекторов возникают странные мысли на этот счет, и, когда будет организовано новое партнерство, они захотят провести ревизию. Даже если Уайтвелл будет против нее.
